Кремль 2222. Транспортное кольцо - Владислав Выставной

Двигались без остановок всю ночь. По стенам шуршали в поисках добычи хищные ползучие растения, шустро перебегали мелкие насекомые, которых молниеносными движениями хватал и обвивал гибкими стеблями плющ-охотник. Откуда-то снизу доносились жуткие звуки, рычание и стоны, полные отчаяния и боли. Кто-то кого-то жрал, одни формы жизни убивали другие, и весь этот цикл повторялся бесчисленное количество раз. Книжник с замиранием сердца представил себе, что должен был сейчас пробираться там, в темноте, в полном одиночестве.

Нет, все-таки есть высшие силы. И они благоволят глупому семинаристу, раз дали ему второй шанс в лице столь удачной встречи с маленькой воительницей.

От усталости и однообразия движений Книжник потерял счет времени. В какой-то момент просто заметил, что начал различать собственные руки, хватающиеся за кирпичные стены и каменные выступы. Из мрака стали проступать соседние здания.

Над древним городом медленно зарождался рассвет.

Они сидели на краю крыши, свесив ноги над улицей, отдыхая и молча любуясь рассветом. Солнце дрожало в пыльном мареве, меняя цвета. Зрелище было и красивое, и страшное. Наверное, между ними и светилом притаилось какое-то невидимое отсюда Поле Смерти. Очень не хотелось спускаться на грешную землю. Но делать нечего – дорога по крышам кончилась.

Перед ними раскинулась широкая полоса открытого пространства – выжженной черной земли. Справа это поле ограничивалось набережной, а дальше, в изгибе реки высилась темная громада, в которой с трудом угадывались контуры трибун огромного стадиона.

Это было Железное Кладбище.

Книжник полез в рюкзак и достал ветку кремлевской березы. Это не просто дерево, это структура, чувствительная к радиации, по сути, дозиметр. Сейчас он налился красным на срезе. Черная, словно пропеченная насквозь почва, прилично фонила.

– Держи, – Книжник протянул спутнице неказистую пилюлю, изготовленную им самим из экстрактов целебных трав.

– Что это? – с подозрением спросила Молния, перекатывая на ладошке зеленоватый шарик.

– «Антирад», – пояснил парень. – Радиация здесь.

– И поможет?

– Хуже точно не будет.

Молния засунула пилюлю в рот, сморщилась от неприятного вкуса, еще раз поглядела на семинариста. Тот с серьезным видом кивнул и демонстративно сам проглотил такую же.

Раньше он думал, что радиация здесь из-за применения тактического ядерного оружия. Когда-то в этой местности шли серьезные бои, и оружие здесь применялось всякое. Там, за рекой, вроде бы использовали биологическое. Теперь там Джунгли – странная, ни на что не похожая местность. В отличие от всего остального, мертвого и выжженного города, все там наполнено жизнью – чужеродной, агрессивной жизнью, как будто явившейся с другой планеты.

Теперь Книжник изменил мнение. Вряд ли здесь был возможен ядерный удар – иначе и Большую спортивную арену смело бы как пить дать. Наверное, все дело в подбитых в боях био. Остовы их и сейчас повсюду. Если прав Лого, то каждый био содержит в себе часть ядерного заряда, того самого, что намерен собрать свихнувшийся Сержант. Надо думать, из поврежденных биороботов и происходит утечка – то ли урана, то ли плутония. И конечно, больше всего этого «добра» здесь, в местах максимальной концентрации био.

Здесь умирающие биомеханические машины ищут свое последнее пристанище, и здесь же продолжаются утечки радиации. Местным на это плевать. Потому что они – не люди.

* * *

Покинув «путь дампов», двинулись вдоль набережной. Здесь все было, как во время последнего визита в эти места. И затонувшие суда вдоль причальной стенки, и остов большого пассажирского самолета, рухнувшего в воду. И древняя Москва-река, равнодушно несущая свои воды сквозь столетия. Что скрывает эта темная вода, какие монстры притаились в ее глубинах?

Словно прочтя мысли Книжника, на поверхности воды вздулся большой темный пузырь. Он набухал, разрастался, выпячиваясь из воды уродливым горбом, будто не вода это была, а гигантская жевательная резинка. Наконец пузырь лопнул с низким, гулким звуком. Над водой поднялось легкое марево, которое вдруг вспыхнуло оранжевым пламенем – и погасло, оставив после себя клубы черного дыма.

– Что это? – с любопытством спросила Молния.

– Не знаю, – рассеянно проговорил Книжник. – Газ какой-то. Может, от гниющих на дне трупов, а может, существо какое срыгнуло.

Река его сейчас мало интересовала. Он смотрел в сторону стадиона, в стене которого виднелся огромный разлом, доверху набитый тусклым металлом. Все это были био – стремившиеся к своему последнему пристанищу, но так до него и не добравшиеся. Глядя на эту гору некогда грозных боевых машин, можно было представить масштабы той давней и страшной войны. Иногда, правда, казалось, что Последняя война вовсе не кончилась. Просто борьба двух непримиримых противников перешла в перманентную войну всех против всех. И закончиться она может только одним путем.

Полным взаимным уничтожением. И безумный замысел последнего Сержанта Последней войны был наглядным тому подтверждением. Книжник не желал примириться с такой мыслью, а потому, сжав зубы, шел вперед.

Громада Железного Кладбища надвигалась на них бесформенной горой. Закопченные стены со следами выбоин от пуль и снарядов свидетельствовали о давно минувших боях и недавних стычках. Местами пробоины были закрыты ржавыми металлическими щитами.

Семинарист прикинул: пробираться надо там, где разлом. Придется карабкаться по металлическим остовам био. Это опасно – ведь некоторые из них еще не мертвы окончательно, может сработать рефлекс, и недобитая тварь шевельнется, придавит человека. Впрочем, другого пути нет.

– Смотри, – шепнула Молния. – Кто это?

Книжник перевел взгляд туда, куда указывала девочка.

Их ждали.

Несколько одинаковых неподвижных фигур. Они были похожи на людей, но Книжник знал, что на самом деле нет в них ничего человеческого. И от этого сердце заколотилось чаще. Он знал, что встреча неизбежна, именно ее он ждал, когда шел сюда. Вот он добрался до цели – и теперь не знал, что делать дальше. Семинарист ощущал растерянность и страх.

Ведь рядом не было Зигфрида. Того, чья уверенность и сила питали его самого, помогая в самых трудных ситуациях.

Зря он поссорился с вестом. Напрасно ушел, так и не попытавшись найти общее решение. Все это неоправданная гордость. Как говорят кремлевские Отцы Церкви – гордыня. Человек должен иметь чувство собственного достоинства, но не должен считать себя выше других. Потому что гордыня – первый шаг на пути в пропасть.

– Кто это? – повторила Молния.

– Это хозяева, – бесцветно отозвался Книжник.

– Удерем? – предложила девочка.

– От них не удерешь, – тихо сказал Книжник. – Это очень гостеприимные хозяева.

* * *

По поводу гостеприимности он, пожалуй, погорячился. Его встретили коротким электрическим разрядом, от которого разом отнялись руки и ноги. Когда Книжник пришел в себя, ни рюкзака, ни оружия при нем не было.