Черничное королевство - Глеб Леонидович Кащеев

на правду.

– Что значит «красная ситуация»?

– Опасность. Когда вокруг такая концентрация опасности, что беда просто неминуема, то весь мир окрашивается в красный. Я так вижу, не знаю, как еще объяснить.

– Невероятно. Либо ты просто везунчик… – она замолчала, повернулась и пошла к кузне.

– Либо? – уточнил он.

– Либо врешь, – бросила она через плечо.

Ей не давало покоя сходство выстрела в чужом сне, когда только чудо спасло ее от стрелы, и вот этого выстрела Славы, который угодил в глаз стремительно летящей птицы с расстояния более двадцати метров. Не бывает такого везения. Не бывает.

* * *

Кузнец нахмурился, когда узнал, куда они собрались.

– Выдумали! Оракул! Шарлатан этот ваш Оракул! Ходил я к нему. Такой ответ получил, что в морду захотелось дать.

– Но вы все-таки получили ответ, – прищурилась Беска.

– Толку от него никакого. Это все равно как ты спросишь, почему небо голубое, а тебе ответят, что потому что не красное. Ответ точный и абсолютно бесполезный.

– У меня сейчас нет других вариантов. Лучше такой, чем вообще никаких. К тому же вы мне не папочка, чтобы указывать, куда я могу ходить, а куда нет. Мы зашли выяснить, можно ли у вас еды взять.

Кузнец фыркнул:

– Бойкая какая! Парень, кстати, свою еду почти отработал. Вот закончит кучу земли перетаскивать, и свободен. Ему еды дам наперед. На него одного. А ты для меня еще ничего не сделала!

Беска прищурилась:

– Хорошо. Пусть он с тачкой побегает, а я пока прогуляюсь, – заявила она и вышла за порог.

Путь в деревню и обратно занял от силы полчаса. Когда она вернулась, взмокший Слава с усилием катил перед собой нагруженную до верха тачку с землей.

– Длинная нитка – ленивая девка, полная тачка – ленивый мужик, – фыркнула она, проходя мимо.

Парень аж споткнулся. Хотел явно спросить «почему», но промолчал и задумался.

Беска вошла в кузню и подошла к качающему меха кузнецу:

– В деревне две мертвых Стимфалийских птицы. Одна из них моя, и я только что распорядилась, что ты ее можешь забрать. Помимо того, что это чертова туча мяса, как я поняла, ее перья тебе тоже пригодятся. Какой-то редкий, легкий и очень твердый сплав.

Кузнец пристально на нее посмотрел.

– Вот за это спасибо! Охотник ты и впрямь неплохой, как и обещала. Этот подарок дорогого стоит. Можешь взять в дорогу из моих припасов все, что сможешь унести.

– И оружие. Арбалет, который ты одолжил, останется у моего спутника, а еще я возьму метательные ножи с перевязью. Если есть.

– Рюкзак забыла упомянуть. Куда вы еду-то положите? Добро. Согласен, – ухмыльнулся кузнец.

Беска кивнула, вышла на улицу и крикнула Славе, все еще раздумывающему над ее словами:

– Завязывай! Хватит! Я купила нам всего вдоволь. Грузимся и потопали.

* * *

– А что, если тени опять нападут? – спросил Слава, когда они удалились от дома кузнеца на приличное расстояние.

– Очень на это надеюсь. У меня для них припасена пара сюрпризов, – усмехнулась Беска.

– А если они не сработают?

– Хватит играть в моего папочку. Я не настолько неразумна, чтобы полагаться на авось. Ты же видел способ спастись от них: забраться как можно выше. Это на крайний случай.

– И долго ты будешь скакать по деревьям? До самого Оракула?

– Ты переживаешь потому, что сам не сможешь таким способом преодолеть и пару миль? – съехидничала Беска. Она знала, что он прав. Самый последний вариант у нее был в том, чтобы по кронам деревьев вернуться в пределы деревни. Но уж больно его занудство доставало.

– Нет, – Слава пожал плечами. – Они же гоняются только за тобой. Это стало очевидно на испытании.

Беска устыдилась, что не обратила внимания на очевидный факт.

Действительно, теням была интересна только она.

– Если у тебя на все есть план, то чего ты тогда такая хмурая? – неожиданно поинтересовался Слава. – Все идет неплохо. Дорога к Оракулу известна. Теней ты не боишься. По-моему, у нас впервые с момента ограбления музея есть и четкий план, и надежда на успех.

Беска отметила про себя это «нас».

– Потому что я ухожу от убийцы. Я это чувствую. Он был совсем рядом. Я же вломилась к нему в сон.

– Да ну? – Слава даже остановился от удивления.

Пришлось рассказать ему о ее ночных приключениях в клетке.

– Тогда мы все делаем неправильно! – заключил он.

Настала пора Бески удивляться:

– Ты же только что радовался, что все идет как надо.

– Я же не знал, что мы находимся именно в том районе, где тебя… где ты жила раньше. Почему нам не провести нормальное следствие, а не ломиться как спятивший носорог к цели, не замечая препятствий.

– В смысле следствие?

– Ну опросить свидетелей. Если ты жила тут, то можно найти тех, кто знал тебя до смерти. Выяснить что-то о твоей семье, а потом найти, кому была выгодна смерть твоего отца и матери.

Звучало вполне разумно. Только долго и скучно. Беска не могла сказать почему, но у нее была уверенность, что времени ей отведено на поиски не так уж и много.

– Я и так знаю того, кто учил меня в детстве. Один из деревни. Граб – высокий и сильный такой мужчина. Когда я скакала по веткам, то вспомнила его науку, а после испытания он так странно смотрел на меня. Только Жрец запретил ему говорить со мной о прошлом.

Слава в задумчивости потер переносицу:

– Да, я слышал, как местные шептались, что тебя учил один из народа. Я думал, что предполагают, а они, оказывается, знали. Ну тогда точно надо вернуться! Если он не будет говорить с тобой, то может у меня выйдет? На меня запрет Жреца может не распространяться, а кроме того, я вроде как член племени.

– Давай оставим это как план «Б», – поморщилась Беска, – все-таки вариант с Оракулом проще и быстрее, чем долгие разговоры.

– Как скажешь, – неожиданно легко согласился Слава, – только практика показывает, что то, что кажется быстрее и проще, таковым точно не является.

Некоторое время они шли молча, периодически оглядываясь в поисках теней, но тех почему-то все не было.

– Если ты вспомнила про обучение, то может что-то еще в памяти проснулось? – спросил наконец Слава.

– Нет. К сожалению, нет. Только уроки этой Дриады, что учила лазить по лианам, да еще занятия по боевой подготовке. Не знаю, с кем. Голос показался очень знакомым, но вспоминать больно и сложно. Как будто пытаешься рассмотреть фотографию через колючее матовое кривое стекло. Какие-то очертания видно, но детали не различить, а