Призраки озера - Карен Робардс

– Да, очень большое, с лысой головой – и оно смотрело на меня…

– Но что это было, малыш? – Оливия отогнала набежавшие мысли, сосредоточившись на том, как успокоить дочь.

– Там, у кровати… На нем было что-то темное, похоже на плащ… А когда оно смотрело на меня, оно… Оно улыбалось… И еще у него клыки! – Сара вздрогнула, заново вспомнив пережитое.

– Клыки? – переспросила Оливия, крепче прижимая к себе дочь. Как ни странно, упоминание о клыках слегка ее успокоило. Какие бы страхи ни терзали в детстве ее саму, клыков она точно не помнила.

– Наверное, это был вампир, – прошептала девочка, сжавшись от страха.

Оливия глубоко вздохнула. Страх начал рассеиваться. Вампир?.. Этот образ не вызывал никакого отклика в ее душе. И вдруг она вспомнила.

– Это из твоей игры?

Сара кивнула, не выпуская мать из объятий и по-прежнему уткнувшись носом в ее плечо.

– Успокойся, Сара. – Оливия поцеловала девочку в щеку. – Малышка, по-моему, это был просто сон.

– Нет, не сон! – Сара резко затрясла головой. – Я проснулась, а оно уже было здесь! В комнате было темно… Ма-а, ты же обещала не выключать свет! Я его видела, потому что был свет от окна. Я видела, что оно смотрит на меня, и я видела клыки, когда оно улыбалось. А когда я закричала, оно повернулось и пошло к окну, а потом пропало!

– Это просто дурной сон, детка. – Оливия все больше убеждалась, что страх девочки связан всего лишь с ночным кошмаром, больше ни с чем, и понемногу успокаивалась. Крепко обняв дочь, она погладила ее по голове, откинув прядки волос, упавшие на лицо. Сара подняла на нее глаза, и Оливия ободряюще улыбнулась ей. – Давай-ка проверим лампу, – сказала она, выпутываясь из цепких детских ручонок, обвивших шею. – Я не выключала ее. Наверное, что-то испортилось.

Она потянулась к белому фарфоровому ночнику с недорогим гофрированным абажуром, нащупала под ним кнопку, нажала на нее. Лампа не зажигалась. Осторожно отодвинув девочку, Оливия встала и заглянула под ночной столик – в порядке ли шнур? Шнур был включен в розетку. Она проверила, вкручена ли лампочка, потом отсоединила шнур и вывернула ее. Сара наблюдала за матерью, не спуская глаз.

Оливия поднесла лампочку к уху и потрясла ею: так она и думала! Характерный звук подтвердил ее догадки.

– Лампочка перегорела. – Теперь она уже полностью успокоилась, голос звучал уверенно. Ужас, грозивший захлестнуть ее, вызывающий тошноту, наконец отступил. Никого и ничего в комнате ее дочери не было. Отложив лампочку, она подошла к раздвинутым шторам: – А теперь проверим окно.

Раздвинув занавески пошире, Оливия проверила шпингалет. Это был прочный, изготовленный «на века» старый медный шпингалет, накрепко вогнанный в держатель, абсолютно надежный. Он был так же прочно закрыт, как и накануне, когда она его проверяла. На всякий случай Оливия потрогала его – все в порядке, шпингалет закрыт. Невозможно представить, что кто-то мог выскочить в окно, а потом так же накрепко закрыть его снаружи. Конечно, можно было успеть выскочить в дверь, Оливия могла и не заметить его – уж слишком темно было в холле. Но наверняка услышала бы. Почувствовала, будь там хоть кто-то. Она оказалась у дверей спальни через несколько секунд. Неизвестному после того, как услышал крик Сары, не оставалось времени, чтобы скрыться.

– Окно закрыто, – успокоила она дочь. Для пущей уверенности Оливия проверила замки и на втором окне: и они были закрыты.

– Это был просто страшный сон? – Сара непроизвольно вздрогнула. Краски начали возвращаться на ее лицо, но все равно девочка казалась далеко не такой бодрой, как обычно.

– Именно так, – кивнула Оливия и снова задвинула шторы. Она подошла к одному из белых комодов, стоявших между окнами, и вынула из яшика ночную рубашку девочки. – Ну-ка, детка, давай поменяем рубашку. Твоя влажная.

– Я вспотела. – Сара поймала рубашку, брошенную ей матерью, стянула свою через голову, затем надела свежую. Новая ночная рубашка была кукольно-розовой, как и прежняя, – Оливия приобрела их по случаю в «Кмарте», сразу полдюжины, всего по 3.99 за штуку. Сара бросила влажную рубашку матери, и та положила ее в плетеную корзинку для грязного белья.

– Мамочка, можно мне спать с тобой? Я все равно боюсь.

С апреля, когда ей исполнилось восемь, Сара называла ее мамочкой только в крайних случаях. Обычно она предпочитала более сдержанное «ма-а».

– Конечно, малыш. – Оливия и сама предложила бы это, если бы дочь не опередила ее. В одиночку воспитывая дочь, она из всех сил старалась не превратиться в маму-квочку, дрожащую над своим цыпленком, излишне не нянчиться с Сарой. В результате у девочки с раннего детства была и своя комната, и своя кровать. В какой-то период дочь вдруг стала каждую ночь забираться в постель к матери, но Оливия терпеливо, изо дня в день, дожидалась, пока девочка заснет, а затем вставала и переносила ее в детскую. Не в том дело, что ей не хотелось, чтобы Сара спала вместе с ней – просто она считала, что для девочки так будет лучше. Правда, в особых случаях, когда дочь заболевала, или была чем-то расстроена, либо просто им обеим хотелось побыть вместе, она оставляла ее у себя. И именно в эти дни Оливия лучше всего высыпалась: она была уверена, что Сара в полной безопасности.

Только сейчас Оливия задумалась: почему она не чувствовала уверенности, что Сара в безопасности, когда спит в своей кровати? Никогда прежде ей это в голову не приходило.

В том, что ребенок один в постели, было что-то тревожное…

– Ма-а?

Оливия поймала себя на том, что молча стоит у кровати, вглядываясь в пустоту невидящим взглядом. В глазах дочери, устремленных на нее, нарастала тревога.

– Я просто задумалась, где мы будем спать – здесь или в моей спальне? – Оливия стряхнула с себя оцепенение.

– В твоей, – решительно заметила девочка, и Оливия согласилась.

Кивнув, она протянула дочери руку, и та стремглав слетела с постели. Они вместе вышли из комнаты, оставив дверь нараспашку и не погасив свет. Даже уверившись, что бояться нечего, Оливия все же не решилась остаться без источника света на черном, как смоль, верхнем этаже.

– В туалет хочешь? – спросила она дочь.

Сара кивнула. Когда они вернулись в спальню, Оливия, повинуясь импульсу, закрыла на щеколду дверь изнутри, стараясь, чтобы девочка этого не заметила. Они забрались в кровать, крепко обнявшись, и под яркий свет ночника Оливия начала рассказывать очередную забавную (и по большей части выдуманную) историю из своего детства. Сара весело смеялась, пока наконец не заснула. Только тогда Оливия выключила свет, одной рукой обняла дочь и постаралась снова заснуть. Однако мысль, занозой засевшая в голове, не давала покоя: кто или что было в комнате дочери?

Кто-то, похожий на вампира из детской игры. Последнее предположение было настолько абсурдно, что Оливия отвергла его как нелепицу. Саре приснился кошмар. Ничего больше.