Жить жизнь. Трилогия о любви и манипуляциях - Анна Александровна Богинская

class="p1">– Хорошо, поедем в одно место, которое я люблю. Но оно за городом, – уточнила Анна. – Тебе время позволяет? – Он кивнул в ответ. – Рассказывай.

Матвей начал, Анна слушала внимательно, молча. Она знала, что надо выслушать до конца. Ему нужно выговориться – от этого станет легче. Когда эмоции закончились, он заключил:

– Славик говорит: «Не реагируй». А меня зацепило!

– Славик прав, – спокойно сказала Анна. – Такова жизнь, Матвей. Когда ты выбираешь путь развития, всегда находятся люди, которые не любят тебя за твою молодость или за твой талант. А больше всего – за твой опыт, полученный несмотря на молодость. За то, что ты лучше. Таковы люди, и это нормально. Вопрос не в том, что делают они, – вопрос в том, что делаешь ты, – заключила она. – Как ты реагируешь на их поведение.

– И Славик так говорит. «Ты работай! Время покажет, кто есть кто», – скопировал Матвей манеру друга.

– Он прав: ты работай – время покажет, – подтвердила Анна. – И поверь: все проходит, и Изотов тоже пройдет. Знаешь, сколько в твоей жизни будет таких Изотовых? – Матвей молчал. – Сотни. А может, тысячи. Такие, как он, заставляют быть еще собраннее, целеустремленнее. Благодаря им мы становимся успешными. Таков путь достижения результата.

Матвей посмотрел на нее с удивлением. Он только сейчас разглядел как следует Анну.

– Короткое платье? Тебе очень идет. Неожиданно… – сказал Матвей, и она почувствовала, что он взял ее за руку. Впервые за пятнадцать минут, хотя на протяжении всего разговора их ладони соприкасались. – У тебя такие красивые руки, – с легким удивлением сказал Матвей и задумчиво посмотрел на нее. – Вообще настроения не было сегодня, а тебя увидел – и все изменилось. Женщина! – тихо заключил он.

Анна заулыбалась. Это был важный момент их отношений. Она это чувствовала.

– Сейчас приедем – и станет еще лучше, – уверенно сказала она. – Там очень красиво.

Они ехали в ресторан, который она любила когда-то, но Стас его терпеть не мог, поэтому она не была там уже по меньшей мере год. Заведение находилось за городом, но недалеко. Кроме того, раньше там был хороший кальян. Матвея отпустило, и она взяла мобильный, чтобы заняться организационными вопросами. В ее мобильном сохранился номер администратора, и он ответил: телефон не изменился. Раньше в этот ресторан было очень трудно попасть. Несмотря на то, что был будний день, она решила уточнить, есть ли свободные места и кальянщик. Ей хотелось подарить Матвею приятный вечер.

В дороге они разговаривали. Анна, правда, больше слушала. Если бы он только мог понять, насколько она счастлива! Может быть, он тоже был бы другим? Не таким зацикленным на своих эмоциях – эмоциях, которые казались ей детскими. Таковы люди: они могут быть очень взрослыми в одном и настоящими детьми в другом. Так и Матвей: он очень взрослый в понимании смерти, но ребенок в такой ерунде, как соперничество или зависть. Анна же оставалась очень взрослой в зависти и соперничестве – она сталкивалась с ними сотни раз – но в отношении к смерти была другой. Ко всему привыкаешь. То, с чем сталкиваешься много раз, становится для тебя привычным. «Может, в этом опыт отношений? – неожиданно для себя подумала Анна. – Делиться тем, что привычно, чтобы сделать друг друга сильнее?»

Ресторан располагался у озера. Здесь имелся общий зал с закрытой террасой и еще много всего, но Анна любила это место за шатры. Она знала, что ничего подобного нет ни в Киеве, ни в его окрестностях. Она вообще не встречала такого нигде. На берегу озера раскинули самые настоящие шатры с диванами в арабском стиле – почти вровень со столом. На них не сидели – на них возлежали посреди огромного количества подушек. Однако шатры оказались недоступными. Во всяком случае, так сказал администратор. Он предложил им сесть в общей зоне. Но Анна знала: все должно быть красиво и романтично. Она хотела, чтобы Матвей тоже полюбил это место за шатры. Анна посмотрела администратору в глаза.

– Ваш ресторан – мой любимый. У меня карта постоянного клиента. Я хожу к вам много лет, порекомендовала вас множеству людей. И мы приехали за шатром! Неужели у вас хватит совести разочаровать меня? Я представить себе не могу, что вы настолько бессердечны! – полушутя-полусерьезно закончила она.

Администратор помолчал несколько секунд и произнес:

– Где вы хотите сесть? Выбирайте.

Анна повернула налево – туда, где располагались шатры. Ее любимый номер, как всегда, тринадцатый, с видом на озеро. Она уверенно шла к нему. Анна чувствовала себя счастливой: ее шатер, и рядом никого – эта часть ресторана сегодня для всех закрыта. Для всех, кроме них. Администратор, улыбаясь, протянул меню, сопроводив это движение стандартной фразой: «Официант примет ваш заказ», и удалился. Анна сняла босоножки: в шатре принято быть босиком.

– Теперь я понимаю, почему ты та, кто ты есть. Две бутылки чудодейственного напитка! – то ли восхищенно, то ли иронично воскликнул Матвей.

Анна не стала развивать эту тему. Умение договариваться казалось ей вполне естественным. Кроме того, этого администратора она знала в лицо, он давно уже работал здесь. И скорее всего, ключевым в принятии решения для него стало не то, что она сказала, а то, что администратор мог себе это позволить.

Кальянщик и официант приняли заказ. Она делилась своими умозаключениями, о которых Матвей спрашивал днем. Он достал ноутбук и записывал. Ее мысли, замечания, идеи. Анна делилась пока не всем, что заметила, – это только начало. Она не хотела перегружать его информацией. Хотела только направить. Она решила направлять его постепенно: пусть думает, что сам до всего дошел. Ей хотелось, чтобы он сам преодолевал свой путь, но если их отношения – это судьба, то с ее подсказками. Как маркетолог она понимала, что ее знания помогут ему сделать сайт эффективным, выбрать стратегию, но в его профессии нужен не только маркетинг, ему нужны еще пиар-технологии, чтобы достичь результата быстро.

Теплый июльский вечер. Они смеялись, в воздухе витала романтика – нежная и чувственная. Те эмоции, которые бывают лишь до секса. Восторг первых прикосновений, которые перерастают потом в нечто большее. Ей казалось, что он влюблен, – по крайней мере, в эту минуту. Заливисто смеясь, Анна спросила:

– Почему с тобой рядом я не могу связать и двух слов? Я превращаюсь в идиотку, которая не умеет говорить. Я, девушка, которая если что-то в жизни и умеет, так это говорить.

Матвей долго и проникновенно смотрел на нее. Затем выпустил дым и сказал – но не в ответ на ее вопрос – своим низким голосом необычайно нежно:

– Мне хорошо с тобой! Мне на удивление хорошо! Почему мне так хорошо с тобой? Почему ты меняешь мое настроение с грустного на радостное?

Он притянул ее к себе. Их глаза находились на расстоянии десяти сантиметров. Анна шепотом ответила:

– Потому что нам всем иногда нужна поддержка, и тебе тоже.

Их губы встретились. Они целовались! Для Анны этот поцелуй совершил настоящий переворот в жизни. Она не могла объяснить это Матвею. Он не понял бы. Да и зачем ему это знать? Вряд ли он смог бы проникнуться ее состоянием. Матвей целовал, но перед ее глазами стоял образ Стаса. Чувство, словно ее целуют впервые в жизни.

Все дело в ее травме. Выходя замуж, она считала, что эти отношения навсегда. Что больше никакой другой мужчина не прикоснется к ней, что никогда она не испытает чувства первого свидания или первого поцелуя, что жизнь определена. Не потому, что она была наивной, верящей в святость брака, а потому, что Стас любил ее эгоистично, собственнически, ревниво, маниакально. Она знала, что с ним в ее жизни будет только он, но жизнь распорядилась иначе. Ты предполагаешь, а бог располагает. Теперь Анна знала истинный смысл этой пословицы. Можно слушать