Когда трещит лед - Алеся Кузнецова

Раньше Алекс воспринял бы это как дурной знак и, наверное, перестал бы писать. Но не сейчас. Внутренняя злость, что вскипела у него на того, кто посягнул на картины, трансформировалась в кипучий поток, и он начал рисовать с удвоенной силой. Только теперь, уходя из дома, всегда проверял замок, а картины стал прятать на чердаке в специально сбитом коробе, оставляя в доме только одну с изображением той, что всегда была мысленно с ним, даря вдохновение. Он по-прежнему часто рисовал ее, а еще на его картинах был теперь Байкал, горы и вся та красота, что его окружала. Образ Леры легко вписывался в эти пейзажи.

А недавно он нарисовал себя рядом с ней. Она смотрела вдаль, а он смотрел на нее. Алекса все чаще посещала мысль, а что было бы, если бы тогда он купил только один билет до Москвы и пришел к ней. Что бы он ей сказал? А ее мужу и детям? Как ни крути, ситуация по-прежнему была тупиковая. Но в этом мире есть вещи, за которые стоит бороться, даже если заранее знаешь, что проиграешь.

Глава 7

Подруги ехали в аэропорт, предвкушая встречу. Инга расцвела в Москве еще больше, а ее роман с Денисом выходил на новый уровень. Сначала она ходила в галерею с определенной целью. Ей нужна была информация, чтобы помочь Лере. Но очень быстро она поняла, что Дэн ничего не знает, кроме названия Лондонской компании, представитель которой передал картины для выставки. Была надежда дождаться окончания выставки и проследить, куда поедут работы, но увидев график последующих городов, она поняла, что картины поедут к автору нескоро.

Смысл ходить туда пропал, но Инга не торопилась обрывать ниточки, да и Денису эти встречи явно приносили удовольствие. Постепенно они стали иногда выбираться в город поужинать. А однажды Дэн позвонил и попросил назвать ее адрес. Мол, нужно срочно заехать. Когда Инга открыла дверь, на пороге стоял Дэн с огромным букетом красных роз и бутылкой вина. При воспоминании о том, что случилось дальше, у нее даже сейчас слегка краснели щеки.

– Смотри, кажется, самолет приземлился чуть раньше. Обычно опаздывают, а здесь на целых десять минут раньше. А еще эти пробки…

Прямо у выхода из аэропорта стояла красивая черноволосая женщина в темных очках. К ее вполне себе современной и модной рубахе была приколота старомодная брошь с рубинами, которая резко диссонировала с общим внешним видом. Губы брюнетки были ярко накрашены и подрагивали в еле заметном напряжении. Первой ее заметила Инга и бросилась навстречу.

– Esther, estamos aquí! ¡Ven a vernos pronto! (Эстер, мы здесь! Иди скорее сюда!)

– Не могу быстрее! У меня еще чемоданы! – на вполне сносном русском ответила испанка.

– Ушам своим не верю! Ты говоришь на русском?!

– Ну, надеюсь, я не просто так платила по сорок евро за урок своему приватному учителю.

– Репетитору! Хотя зависит от того, чему еще он тебя обучал.

Все трое рассмеялись. Эстер перехватила взгляд Леры на брошь и ответила на незаданный вопрос.

– Это моей прапрабабушки. Для меня было важно, чтобы на мне сегодня, когда я впервые прилетела в Россию, была эта брошь. Моя прапрабабушка, княжна Горчакова, когда убегала во время революции, зашила драгоценности в подоле платья. Все остальное ей пришлось продать, чтобы выжить, а эту она сохранила для нас. Это важно. И да, я знаю, что она совсем не подходит к этим джинсам.

Эстер выглядела совершенно счастливой и немного взволнованной. Для нее был забронирован хороший номер в гостинице в самом центре, и теперь им предстояло познакомить ее с московскими пробками. Видимо, о таком прапрабабушка не рассказывала.

Инга задумчиво покачала головой:

– Не знала, что твоя прапрабабушка была княгиней…

– Нет-нет, не княгиней, а княжной. Она всегда поправляла и говорила княгиня – это жена князя, а я только дочь, поэтому княжна. Княжна Анна. Я ее хорошо помню. К тому же бабушка и мама много о ней рассказывали. И мы храним не только эту брошь, – Эстер нежно коснулась украшения, – но и память о ней, и о ее любви к России. У нас есть дневники Аннушки. Она просила себя так называть.

– Сложно представить, что у русской княжны может быть такая праправнучка: жгучая смуглянка Эстер Фернандес.

– Ну, вообще-то, не совсем так. Полное имя звучит иначе: Мария Эстер Анна Хосе Фернандес Горчакова.

– Так представить еще сложнее! – Лера растерянно смотрела на свою клиентку с такой интересной семейной историей.

– Подожди, а в паспорте у тебя, как записано?

– Так и записано: Мария Эстер Анна Хосе Фернандес Горчакова. У нас это нормально. У большинства испанцев несколько имен и несколько фамилий. Но обычно зовут вторым именем.

– Попробуй напечатать все это без ошибок в договор! Хорошо, что предупредила, а то мог бы орфографический шок случиться. Сейчас мы тебя отвезем в гостиницу, а завтра с утра заедем за тобой и уже у нас в офисе обсудим открытие магазина.

Лера пыталась переключиться на работу. Но открытие, сделанное на выставке, снова перевернуло ее почти пришедшую к равновесию жизнь. Теперь она знала, что не придумала себе несуществующую любовь. Но не знала, где его найти. Как странно, всего год назад, это могло быть так просто – написать ему и увидеть, что он прочел сообщение. А сейчас во всех соцсетях висела надпись о том, что он год не заходил сюда. Но с чего-то нужно было начинать, и Инга в своей любовной лихорадке вряд ли могла чем-то помочь. Оставалась Марго. Тем более что она и так знает об этой истории.

Все утро в офисе они занимались проектом Эстер, и Лера не могла дождаться, когда сможет встретиться с Маргаритой Васильевной. Ее связи могли помочь. Вряд ли в Москве есть хоть кто-то, кто мог бы быть надежно сокрыт от ее зоркого взгляда. И интуиция не подвела. Буквально на следующий день Марго передала ей телефон лондонского галериста, организовавшего эту выставку. Правда, звонок ничего не дал. Мужчина не настроен был делиться информацией, даже если что-то и знал.

Глава 8

– О, какой уютный у вас офис и такие необычные картины!.. – воскликнула Эстер, обведя взглядом всю комнату. С той поры как Лера поняла, кто автор и что означают эти работы, все стены их светлого офиса были украшены этими репродукциями. И надо сказать, она была не одинока в этом решении, потому что картины Бархана стали настоящим трендом, и теперь украшали городские кафе,