Ориан, или Пятый цвет - Поль-Лу Сулицер

— Простите, — извинилась она перед полицейским, пытавшимся сложить диван.

— Ничего страшного. Во время работы можно иногда в посмеяться!

Ориан наугад брала кассеты из стопок. Были там фильмы о кунг-фу, несколько порнофильмов… все кассеты были снабжены этикетками с названиями, написанными от руки: «Строительство на Огоуе», «Шельфы Гвинейского залива»… Одна особенно привлекла ее внимание. На этикетке было написано одно слово: «Габир».

— Вы сможете запустить это видео? — спросила она полицейского.

Тот улыбнулся.

— Только не говорите, что Гинсбург… — подначила она.

— Нет, — ответил он, — Но вот мой свояк…

— Все понятно. Можете не рассказывать мне свою жизнь, — оборвала она его.

Послышалось тихое шипение, экран засветился. Полицейский вставил кассету в гнездо и поочередно нажал несколько кнопок. На экране возник экваториальный лес. Голос комментатора пояснил, что в этом дышащем спокойствием районе Бирмы скоро появятся французские АЭС, построенные при содействии Габона.

— При содействии Габона? — повторила Ориан, — Хорошо. Остановите, Забираем все. Думаю даже, что мадемуазель Шан получит удовольствие от допросов в «Финансовой галерее».

По вызову Ориан к дому номер 96 по улице Помп подкатил полицейский фургон, в него погрузили документацию и видеокассеты, найденные в квартире. Ориан выпила чашечку кофе в парадной гостиной. Шан предупредили, что она поедет с ними. Она не возмущалась, не сопротивлялась, а просто ушла переодеться. «Вам известно, что я лишь жиличка в этом доме?» Ориан, не ответив, улыбнулась… У бирманки был вид очаровательной простушки. Интересно, когда она затянула в свою паутину депутата Жилля Бризара, подумала Ориан.

— Мы готовы, — объявил один из полицейских.

— Опечатали все предметы?

— Абсолютно.

— Тогда поехали, — сказала, вставая, следователь.

Все изъятое уместилось в десять картонных коробок среднего размера. Ориан приказала полицейским поднять их на шестой этаж и сложить в пустовавшем подсобном помещении. Ле Бальку было поручено проследить за переноской.

— Вы переезжаете? — услышала Ориан за спиной голос Маршана. Она как раз входила в свой кабинет в сопровождении бирманки.

— Пока еще нет, — не оборачиваясь, уронила она. — Навожу порядок.

И, не вдаваясь в подробности, захлопнула дверь у него перед носом.

Раньше Ориан видела бирманку лишь мельком — на экране телевизора. Представление о ней она составила по детальному профессиональному описанию Ле Балька. Теперь она могла видеть красоту Шан. Заняв свое место за столом, Ориан почти оробела в присутствии молодой женщины. От Шан исходила чувственность, которая наверняка обеспечивала ей длиннющий хвост воздыхателей. Но в первую очередь поражали ее духи, Аромат перечно-цветочный, свежий и влекущий. Ориан вынуждена была признать: этот запах внушал желание вдыхать его. Оделась Шан очень просто, в подобие темного сари, оттенявшего ее матовое лицо и черные глаза. По дороге, в машине, Ориан мысленно подготовила ряд вопросов к ней. Но сейчас бирманка сидела перед ней, и она не знала, с чего начать. В действительности Ориан сейчас была не следователем, пытавшимся проникнуть в тайную жизнь обитателей дома номер 96. Она стала женщиной, не осмеливающейся признать, что ее сердце, а может быть, и тело, были возбуждены мужчиной, который молча брал от другой женщины все, что хотел. Несколько минут Ориан изучала Шан, ее прическу, шелковистую кожу. Если бы она решилась, она попросила бы ее встать, походить перед ней по комнате. От посторонних мыслей ее отвлек телефонный звонок Ле Балька.

— Наверху все в порядке, — отрапортовал полицейский. — Какие будут указания на это утро?

— Никаких, — ответила Ориан. — Спасибо. Не болтайте много и соблюдайте осторожность. Все только начинается.

— Будьте спокойны. Желаю удачи. Помягче с ней. Она совсем девчонка. Мне кажется, она не знает, что происходит в доме. Она там вроде китайской вазы, вы понимаете, что я хочу сказать?.. Красивая китайская ваза, я в этом не сомневаюсь…

— Я тоже так думаю. Не волнуйтесь. Задам несколько вопросов и быстренько отпущу.

Ориан предложила Шан кофе.

— Он не такой, как у вас, но пить можно…

Молодая женщина отказалась. Следователь впервые почувствовала, как та насторожилась.

— Хотелось бы знать, мадемуазель, кто еще, кроме вас, проживает в вашей квартире?

Бирманка выдержала паузу.

— С начала года там поселилась моя младшая сестра… Больше никого…

— А кто все это оплачивает?

— Не знаю. Полагаю, квартира принадлежит месье Орсони, старому другу нашей семьи. Я знала его еще девочкой, он часто приезжал в Рангун. Но здесь он не живет. Он сохранил за собой только свой кабинет да время от времени просит меня организовать прием деловых людей, находящихся в Париже проездом. Это вроде платы за мое проживание.

Ориан удержалась от улыбки. Она чуть было не спросила, не своей ли красотой платит она за газ, электричество…

— Расскажите мне о тех, кто бывает у вас. Месье Орсони… А кто еще?

— Затрудняюсь сказать. Люди приходят, уходят, звонят по телефону, назначают встречу в парадной гостиной…

— Понятно. А видеозал?

— Какой видеозал?

— Ну что вы, мадемуазель! Он расположен за кабинетом месье Орсони. Там находится оборудование для просмотра видеозаписей и даже какой-то смешной диван, который превращается в кровать, когда на него садишься…

— Я никогда не заходила в кабинет месье Орсони, — не моргнув глазом и не выказав ни малейшего смущения, ответила Шан. — Квартира и так очень большая, вы знаете… Мне незачем бывать там.

— Он мог бы пригласить вас…

Лицо молодой женщины стало непроницаемым. Ориан не стала настаивать, выдвинула ящик перед собой и достала фотографию, которую хранила просто так, чтобы иногда мельком взглянуть на нее. С фотографии ей улыбался Эдди Ладзано, стоящий на палубе «Массилии».

— А с этим человеком вы знакомы?

Ориан немного колебалась, задавая этот вопрос. Она знала все, что знают женщины, находящиеся лицом к лицу с любовницей мужчины, овладевшего их сердцем. Она сразу бы догадалась… по какой-либо мелочи: уклончивости во взгляде, неуловимом изменении выражения лица, слишком твердом отрицании малейшей связи.

— Ну конечно! — вдруг радостно воскликнула Шан, — Это месье Ладзано, очень любезный мужчина, очень обкультуренный…

— Культурный, вы хотите сказать.

— Вот именно, Культурный. Он не часто бывает, но когда приходит, нам становится весело. Чаще всего он появляется на, вечерах поэзии… Есть еще один замечательный мужчина, все зовут его месье Артюр. Он очень забавен. Но месье Ладзано всегда уходит около полуночи, мне кажется, у него больная жена и он не хочет оставлять ее надолго.