Черный Дракон - Елена Коровина

Дракон снова выныривает из транса. Удивляется — почему он так мгновенно выходит на Рину? Надо поскорее увидеть, где она. Конечно, вряд ли за одним покушением сразу последует второе. Но ведь сейчас напуганная картиной Ринка ринется к Глебу и испугается ещё больше. Надо торопиться.

Доминик опять входит в транс и видит что-то запёкшееся на своей рубашке. Кровь. Рубашка та самая, что Ринка подкладывала под щёку. Его, Доминика, рубашка. Ринка взяла её с собой. Так вот почему прямой путь — кровь. На рубашке не Ринкина — его кровь. Когда он прокусил себе вену. Часть его — там, рядом с Ринкой.

Вот она выскочила из своего номера. Несётся по коридору. Дракон успевает ухватить вид из окна, мимо которого она летит. Мысленно он уже чертит воздушную дугу между собой и Ринкой. Его машина внизу. Он скатывается по лестнице. Скорее! Частью сознания ощущает, как Ринка влетает в номер Глеба. Почему тот не закрыт? Непонятно. Ринка уже с порога видит, что произошло. Картина, ударив Глеба, валяется на полу. Тяжёлая золотая рама разлетелась на куски. Девушка вскрикивает и выбегает в коридор:

— Помогите!

Сейчас в гостинице начнутся крики. Скандал. Вызовут «скорую». Это хорошо. Когда скандал, все на виду. Значит, Ринке пока ничего не грозит. А минут через сорок он уже доберётся и возьмёт всё в свои руки. И тогда эта женщина будет ходить у него на поводке. На расстоянии вытянутой руки. И шаг вправо, шаг влево будет считаться побегом! А потом он прикрутит её к кровати. И наконец поспит.

Силы небесные, как же он устал! И наверное, от этого потерял бдительность. И вот теперь, следя за дорогой и стараясь пропихнуться в диких московских пробках, Доминик не заметил, что из номера, граничащего в гостинице правым боком с номером Рины, а левым — с номером Глеба, вышел мужчина. Смешался с толпой зевак и обслуживающего персонала. Что ж, ему повезло, что стенки в этой зачуханной гостинице такие тонкие и хлипкие. Да он просто стукнул по стенам на том уровне, где висели картины. Гвозди повылетали, и картины в тяжёлых рамах загремели вниз. Но результаты вышли не такими, как хотелось бы. Парень, конечно, попал под раздачу, но девчонка опять оказалась невредима. Вот живучая дрянь! И между прочим, выживает за счёт других. Вчера её подружка отправилась к праотцам вместо неё. Сегодня Глеб.

Хотя этот ловец всё-таки жив. И ведь уже совершенно не нужен. Он же нашёл Дракона. А Дракон вот эту девчонку. Ту самую, которую и искали. Так что теперь ловец стал ненужным свидетелем, да и вообще опасным. Может, всё-таки повезёт и этот Глеб откинет копыта?

Вон «скорая» прилетела. Его грузят на носилки. Девчонка мечется вокруг. Врачи её отгоняют.

И ведь как не везёт — вот они оба совсем рядом. Послать бы пару дротиков смерти — и все дела. Но он плохо владеет магией. Не то что Герка. Тот — магический ас. Ведьмак. Колдун. Да называйте как хотите. Но сегодня у Герки нет магической силы. Вчерашние события его вымотали. Пришлось пойти самому. А может, это и к лучшему? Не всегда магия помогает. Вчерашний дротик смерти почему-то не убил Глеба. А вот простая физическая сила вполне ещё может принести плоды. Может, Глебушка в больнице скончается. Жаль, конечно, что с девчонки всё как с гуся вода. Если б её сейчас не стало, Гера на правах родственника мог бы прошерстить всё в квартире и найти нужный ему аграф. Но теперь придётся переходить на план «В», если планы «А» и «Б» не сработали. Хотя, может, это и к лучшему. Может, девчонка и сама принесёт им аграф на блюдечке?

Ринка вбежала в свой номер. Но на кровать присела осторожно, опасаясь ещё каких эксцессов. Вдруг кровать упадёт или вообще провалится в преисподнюю. Господи, ну почему бабушка умерла?! Они жили так тихо и спокойно. Так радостно. А потом началось…

Кому верить? Глебу? Доминику? Да и как вообще можно кому-то верить, если её действительно пытаются убить? Её и Глеба. Но тогда выходит, это Дракон. Но ведь Катеньку точно убил не он. Да и Глеба он спас. А ведь мог бы и не спасать. Но тогда кто этот таинственный враг? И где этот загадочный аграф, который все они ищут? По крайней мере, Рина о нём и представления не имеет. Но ведь…

Рина застыла как вкопанная. На самом деле этот аграф — её талисман. Пока все они думают, что она знает, где он, — её не убьют. Но почему же тогда всё время покушаются? Или врагов двое? Один — тот, кто ищет аграф и кому Ринка нужна живая. А другой — тот, кому она мешает и её надо устранить. Но чем она может мешать?!

История, у которой нет разгадки. Может, потом выявится. Но пока — нет. Да и хрен с ней, с историей. Надо ехать в больницу к Глебу. Врач «скорой» сказал ей, в какую больницу его отвезут. Ну а в современных лечебницах, понятно, ничего нет «за так». Надо проплатить. И понадобятся лекарства. Господи, хватит ли у Рины денег? И у кого можно будет занять? У мамы? Она в Праге.

Рина кинулась к мобильнику. Да где же этот проклятый аппарат вечно прячется? Вот он — на самом дне сумки. Под рубашкой в целлофане. Зачем она взяла эту грязную рубашку? Точно была не в себе…

Рубашка Доминика… Господи, хоть бы с ним всё было хорошо. Он же так и остался лежать на полу, когда они уехали. Глеб не позволил даже поднять его на диван. А ведь он, между прочим, выхаживал Глеба.

Выхаживал… А потом напал на неё… Вон вся рубашка в крови…

Неужели он и правда хотел её выпить? Мерзость какая!!!

Нет…

Нет.

Нет!!

Доминик не мог так поступить с ней! Он же лечил её, целовал. Он гладил её своими жуткими лапами, и те оказались такими нежными. Он не мог предать её! Она же видела радость его улыбки, когда он лежал рядом, все ещё обнимая её. Такую нежную радость невозможно подделать. Такое расслабленное счастье нельзя сымитировать. Он полностью доверял ей. И не может предать! Это было бы уж слишком чудовищно…

Но почему тогда она оказалась вся в крови?

Ладно! Рина резко выдохнула. Всему сыщутся объяснения. Доминик не пропадёт. Он выкрутится. Она же всегда выкручивается. А она его часть. А целое сильнее части. Уж Доминик-то точно сумеет выкрутиться.

Сейчас её забота — Глеб. Надо позвонить маме, пусть та положит ей на карточку денег. Рина вынула мобильник. Смахнула с задней панели пятно. Неужели кровь с рубашки просочилась? Ладно, не мыть же телефон — ещё сломается.

И вдруг раздался звонок.

— Ириночка! — торопливо произнесла мама. Почувствовала, видно! Только она звала так дочку — не принимала странного имени Рина, переделав его в более привычное — Ирина.

— Мама! — возопила Ринка. — Как хорошо, что ты позвонила! Мне срочно…

Но мать перебила на полуслове:

— Ириночка! У меня несчастье. Немедленно приезжай по адресу, который тебе скажут. И привози с собой этот… как его… пара-граф…

— Что? — переспросила Рина.

— Ну не знаю, какую-то штуковину. Ты должна знать. Немедленно, Ирина! Они будут ждать час. А потом если не приедешь, то… — Мама судорожно вздохнула и всхлипнула. — Меня убьют!