Вепрь. Феникс - Константин Калбазов

— Это ты что же, нас гонишь? — возмутился Горазд.

— Воевода велел, чтобы все мои ватажники вместе со мной убирались. Я так думаю, он боится, что не найдут они себя в мирной жизни и подадутся на большую дорогу, а опыта у них в том изрядно, так что и бед может выйти множество.

— Хитер воевода, — довольно разулыбался Горазд.

Но Виктор тут же приспустил его на землю:

— Не улыбайся. То касается всех остальных, но не тебя. Ты глава рода, и на тебе большая ответственность — мальцы, не вошедшие в возраст.

— Дак ить Богдан…

— А ты что же, опять руки умоешь?

Укор Виктора, высказанный с твердостью металла, заставил парня понуриться.

— Погоди, — огладив бороду, все же вмешался Богдан. И, хотя Виктор недовольно скривился, продолжил: — Ты толком скажи, куда собрался и почему нам с тобой нельзя? А то совсем запутал, одна мануфактура, иная, стольный град приплел.

— По весне путь мне выпадает в Новый Свет.

— Да ведь там народы дикие проживают, — удивилась жена Богдана.

Полезно все же работать на постоялом дворе. Из каких только краев народ сюда не заезжает и какие только байки не рассказывает, вот и про Новый Свет слышала Беляна. Конечно, рассказы скорее всего сильно приукрашены, но хоть представление имеет, что это и где находится.

— Проживают, — согласно кивнул Волков. — А еще, чтобы до тех земель добраться, два месяца нужно морем-океаном плыть на больших кораблях. Там же, полагаю, рады нам не будут и придется биться за свое новое жилье. Хотя, думаю, может, получится и миром договориться, коли предложить им что-нибудь полезное.

Говоря это, Виктор вдруг вспомнил, как на уроках истории учитель рассказывал, как белые купили у индейцев остров Манхэттен за пять стальных ножей. Пожалуй, они найдут что предложить, дабы выторговать себе небольшой клочок земли, им много не надо. Правда, это станет возможно, если Миролюб не пошлет во главе экспедиции какого-нибудь дуболома, но с тем придется позже разбираться.

Новость для всех оказалась сногсшибательной. Единственным, кто ни на мгновение ни в чем не усомнился, стал Горазд. Парень надулся. Эвон, все, значит, в дальние края, а он словно прикован к семье.

— А меня что же, тоже погонишь? — спросила травница.

— Попривык я к тебе, бабушка, да ведь дорога дальняя и места те дикие и опасные, как тебя страгивать?

— Нешто там мое лекарство не занадобится?

— Лекарка нигде лишней не будет, и дурень тот, кто иначе считает.

— Стало быть, берешь?

— Если пожелаешь. А вы не гоношитесь, — тут же пристукнул рукой о столешницу Виктор. — Нас с бабушкой тут ничто не держит, нам собраться — только подпоясаться. Своему здоровью она сама хозяйка. Коли считает, что выдержит дальний путь, то так оно и будет, кому, как не ей, знать. Вы иное. Дите у вас будет грудничковое, куда ему такое осилить, а семейство при вас должно быть.

— Верно сказываешь, Добролюб, — вдруг подбоченился Горазд. — Ты, матушка, не серчай на меня. Хвала Отцу Небесному, твоя жизнь обустроена и за Богданом ты будешь как за каменной стеной…

— Ты это к чему? — опять набычился Виктор. — Сказано же, тебе за семью ответ держать.

— А я и держу. Я сейчас как голова сказываю. Не век парням под крылышком мамкиным сидеть. Опять же станки ты свои с собой заберешь, а ребятки в той науке преуспели. Мне занятие тоже найдется, и за братьями присмотрю. Так что ни от чего я не бегу. Мы с братьями едем с тобой. Благослови, матушка.

А что тут поделаешь? Прав старшенький, потому как не получится всю жизнь над ребятками наседкой просидеть, уж близок тот день, когда разлетятся птенцы. Хотелось бы, чтобы поблизости были, но, может, так оно и к лучшему. Хотя и корит себя Добролюб, что через него их жизнь рушится, но ведь это не так, тут скорее наоборот. Присмотрит он за мальчиками и Горазду укорот даст, пока те на ноги крепко не станут. Осенила она старшего сына крестом и отерла уголком платка глаза.

— Что ж, выходит, с этим решили, — вздохнул Виктор, стараясь, чтобы никто не заметил облегчения в его голосе.

Положа руку на сердце, он должен признать, что ему будет проще обойтись без Горазда, а вот его братья очень пригодятся, иначе опять все с нуля придется начать. Еще лучше, кабы и Богдан отправился с ним за моря, но это пустые мечты. Видно, что мечется мужик, словно птица, угодившая в силки, но вырваться ему не по силам. Семья вяжет похлеще любых пут, потому как тут ответственность нешуточная. Одной он уже лишился, Бог дал ему второй шанс, за который он будет зубами держаться. Наизнанку вывернется, но сделает все возможное, чтобы вдругорядь такое не повторилось.

— Далее. Пока обустраиваться на новом месте будем да все построим, время как раз к осени. Надобно в этом году должок с приютнинских получить.

— Не рассчитаться им, — угрюмо бросил Богдан. — Урожай нынче никудышный. Кабы обычный год, так не беда, а как долг отдавать — не потянут.

— Ведаю. К тому и речь.

— Стало быть, все же хочешь похолопить.

— Да. Не гляди на меня, словно обвинить в чем хочешь. Все будет именно так, как я и сказывал. Пять лет. После этого станут вольными. Захотят возвернуться, так тому и быть: не просто вернутся, а еще и подворьями крепкими тут обзаведутся. Ты знаешь, мое слово крепко. Нужны будут там люди, дел много. А после, я уверен, не захотят они оттуда вертаться, всю свою казну на то готов прозакладывать. Потому как там все будет по-иному: до Бога высоко, до великого князя далеко, так что жизнь станет не в пример лучше.

— Так ить там бояре будут, а к ним та поговорка тоже подходит.

— Бояре будут, да только их там раз-два и обчелся. Места дальние, глухие и опасные, так что поостерегутся они безобразничать, не то на голову себе беду накликают. А главное, люди там под моей рукой будут. Сомневаюсь, что найдется такой дуболом, который возжелает с Вепрем связываться, он ить зверюга без князя в голове. Опять же два десятка воинов, а скольких стрельцов сумеет туда направить великий князь? Так что те два десятка — сила немалая, больно хлопотно рядиться да задираться.

Последнее ему удалось высказать с таким сарказмом, что все присутствующие невольно улыбнулись. Вот и ладушки. Не сказать, что Виктору было приятно вот так круто менять жизни десяткам людей: ведь были еще и те, коих ему уступил Лис, а там тоже больше трех десятков душ. Опять же сам-то он нипочем не отправился бы в столь опасный переход с Нежданой, пока той не исполнится хотя бы год, у крестьян же наверняка найдутся груднички, и, как они перенесут долгий переход, одному богу известно. Хорошо бы озаботиться своим кораблем, тогда можно обеспечить максимально комфортное размещение людей, чтобы избежать несчастий. Но то пустые мечты. Даже с учетом того, что он собирается заработать весьма внушительную сумму, таких денег ему нипочем не скопить.

Место боярин подобрал хорошее во всех отношениях. Тут намечалось поставить жилые бараки. Вокруг густой лес, тихо и уютно. Небольшая речушка вполне отвечала хозяйственным нуждам. Строевого леса тоже с избытком. Конечно, строить из сырого материала как бы неправильно, но ждать, пока он поспеет, тоже некогда. Ничего, пойдут щели — их и дополнительно проконопатить можно. Время — оно дороже этих неудобств.