Где кончаются нервы - Мари Секстон

На всякий случай я достал из ящика пару затычек для ушей и положил их на прикроватный столик.

Я закрыл глаза, и ни один звук или мышечный спазм не потревожили меня до конца ночи.

Я ПРОСНУЛСЯ от звуков движения. Ничего необычного, но малейшего признака жизни было достаточно, чтобы я проснулся.

Надо отдать им должное, они были сдержанны, но в этом доме звуки разносились далеко. То, чего не выдавал каркас кровати, выдавал случайный приглушенный стон. Хотя он и не был особенно громким, Майкл определенно обладал вокалом. Больше, чем его партнерша - я ее вообще не слышал. Время от времени до моих ушей доносилась слабая вибрация, восхитительно низкий тембр, который я скорее ощущал, чем слышал. У него был сексуальный голос, и, очевидно, когда он был возбужден, он становился еще ниже.

Самоистязания ни к чему не привели, поэтому я встал и пошел принять душ. Хотя я больше не слышала их - его - я остро ощущал, что происходит в коридоре. Мой разум рисовал мне всевозможные картины. Майкл трахал ее во всех мыслимых позах. Он закрывал глаза, когда ее голова двигалась вверх-вниз по его члену. Я никогда не получал удовольствия от обычного порно, но в этот раз я мог видеть только Майкла. Возбужденного, потного, трахающего кого-то до упаду. Я достаточно часто видел его обнаженный торс, и мне не потребовалось много усилий, чтобы добавить к мысленному образу пот и руки, бегущие по его спине.

Как только я оказался в душе, не было смысла притворяться, что я не возбужден. Не тогда, когда я знал, что Майкл занимается сексом с кем-то прямо по коридору. Черт, я не мог вспомнить, когда в последний раз так быстро кончал сам.

К тому времени, как я закончил, в доме снова воцарилась тишина, поэтому я старался двигаться как можно тише, чтобы не потревожить их. С деревянными полами и дерьмовой акустикой всегда непросто, но я старался изо всех сил, открывая дверь ванной медленно, чтобы петли не скрипели, и стараясь не наступать на доски, которые скрипели громче всего.

Дверь спальни Майкла была закрыта. Они, вероятно, еще не ушли, если только не закончили, не оделись и не убрались к чертовой матери на «Додже» за то время, которое потребовалось мне, чтобы принять душ, кончить и убраться восвояси.

Чуть позже десяти - что для меня было чертовски рано - я был на кухне и допивал вторую чашку кофе, когда внизу тихо раздались шаги двух пар ног.

На кухню они не заходили. У подножия лестницы их шаги свернули направо и продолжились в прихожей. Я облегченно вздохнул; нет ничего более неловкого, чем застать соседа по дому с любовником на одну ночь, или с девушкой, с которой он впервые потрахался, или с девушкой, о которой он до сих пор не упоминал, или с кем бы то ни было, на следующее утро.

В холле Майкл что-то сказал, и от его ответа я поперхнулся своим кофе.

Это был голос не Майкла, но, блядь, определенно мужской.

Я вытянул шею, прислушиваясь. Входная дверь закрылась прежде, чем кто-либо из них успел сказать что-либо еще, но я услышал достаточно.

Блядь. Серьезно?

Чертов Иисус Христос на скейтборде. Так вот почему я не слышал женских стонов этим утром.

О, ты счастливчик, ублюдок. Я вздрогнул, вспомнив все, что представлял себе ранее, но с мужчиной вместо женщины. О, Боже. Мысль о женских ногах, обвивающих его талию, была ничем по сравнению с мощными мужскими ногами, обхватывающими Майкла. Мужские руки, хватающие Майкла за плечи, голова Майкла, двигающаяся вверх-вниз над членом другого мужчины...

Еще одна дрожь, и я чуть не выронил свой кофе. Я поставил его на стол, на всякий случай, и намеренно задумался о клубных расчетных книгах, чтобы не думать о Майкле, который вгоняет свой член в другого мужчину, или о том мужчине, который вгоняет свой член в Майкла, и о том, как они оба стонут, содрогаются и…

Книги, Джейсон. Д умай о книгах.

А потом вернулся Майкл, и книги в моей голове вспыхнули пламенем, оставив меня наедине с фантазиями о том, что он делал раньше, и реальностью его великолепного тела прямо передо мной.

Наши взгляды встретились. Судя по густым теням под глазами Майкла, я догадался, что они с партнером не ложились спать допоздна прошлой ночью.

Прочистив горло, он быстро отвернулся, но не раньше, чем его щеки порозовели.

- Я думал, ты еще спишь.

- Уже больше десяти.

- Разве ты не спишь до трех или четырех?

- Да, но это все равно почти полноценный ночной сон.

Он склонил голову набок.

- Да, полагаю, что так и есть? - Он приглушенно кашлянул и снова отвернулся, на этот раз доставая из холодильника бутылку воды.

Я отхлебнул кофе. Как настоящий мазохист, я скользнул взглядом по его плечам и спине. Мое сердце екнуло, когда я понял, что тень на его талии вовсе не тень. Боже, они просто обязаны были трахать друг друга достаточно сильно, чтобы остались следы, не так ли? Потому что мой мозг уже не мог отделаться от наглядных пособий, таких как синяк у него над поясом или намек на отметину у основания шеи. По крайней мере, у него не было никаких укусов, иначе я бы растворился в облаке чистой ревности.

Между нами повисла странная, неуютная тишина. Он поставил бутылку на стол, и тихий стук эхом разнесся по просторной кухне.

Я обхватил пальцами чашку с кофе. Майкл скрестил руки на груди и быстро забарабанил пальцами по своему предплечью. Я посмотрел на него только тогда, когда был уверен, что он не смотрит на меня, но ошибся и поймал его взгляд, когда он посмотрел в мою сторону.

- Итак, эм... - Мне удалось произнести два слова, но я не мог сообразить, как продолжить. Как прошел твой вечер? Как он? Что бы он ни сделал, я отдал бы свою правую руку за возможность добиться большего успеха. Может быть, даже, какого черта ты сказал мне, что ты натурал?

Майкл вертел в руках крышку от бутылки, стоявшей на столе.

- Я, эээ... - Он помолчал, не отрывая взгляда от