Повседневная жизнь египетских богов - Димитри Меекс

Со временем представление о чужих странах меняется и исходящие оттуда потенциальные опасности бледнеют. Отношения Египта со своими соседями начинают влиять на поведение богов. Так, они немедленно приходят на помощь Рамсесу II в разгар битвы при Кадеше на территории Сирии. Сходным образом воплощение Хонсу соглашается отправиться в дальний путь, по просьбе чужеземцев, чтобы исцелить своей силой одержимую демоном чужеземную принцессу. В еще более позднем тексте Исида путешествует из Сирии в Египет так легко, как если бы эта чужеземная страна была его частью. Согласно еще одной сказке, правда, отмеченной эллинистическим влиянием, царица амазонок приглашает Исиду и Осириса помочь ей в неравной битве с ассирийскими войсками. Всё указывает на то, что эта просьба была исполнена. Для египетских богов правое дело перестает быть делом только собственной страны. Связь между чужеродным началом и злом, бывшая столь прочной, не исчезает, но само это начало рассматривается теперь как нечто универсальное, способное обретать место и в Египте. С этого времени приходится опасаться беспорядка, вызванного «кочевниками, нубийцами, азиатами, людьми Египта или чужаками из чужих стран», то есть злом, где бы оно ни находилось.

Верховный бог властвует лишь над тем, что сотворено, и власть его заканчивается там, где начинается хаос. Это несотворенное начало, которое встречалось и еще встретится нам, интересует богов лишь с точки зрения исходящей от него возможной угрозы. Контакты, которые они могут осуществлять с такими беспокойными местами, в силу необходимости ограничены. После творения воды изначального хаоса не остались необитаемыми. По их поверхности плавали недвижные птицы; мы узнаем, что у них были человеческие головы и они говорили на человеческом языке. Их облик очень напоминает тот, что был уготован душам умерших. Не будучи душами в собственном смысле слова, они являются существами из другой жизни. Время от времени, побуждаемые долгим голодом, они нарушают неподвижность хаоса и взлетают над этим пространством. В момент, когда они пересекают границу между несотворенным началом и упорядоченным миром, на них попадают солнечные лучи. Тогда они превращаются в обычных птиц, чтобы потом приземлиться в Египте: это перелетные птицы. Посланники хаоса, они сливаются с врагами творения тем более естественным образом, что полет их следует тем же путем, что и вторжения чужеземцев на земле. Они обречены на то, что на них станут охотиться, поймают сетью и принесут в жертву на пользу всем. Нун, Изначальный Океан как таковой, ибо он олицетворяет колыбель мира и является «отцом богов», занимает по этому поводу место в круге богов. В этом мире он представлен различными течениями: нильским разливом, грунтовыми водами, морями, окружающими появившуюся из них землю. Сам он находится в подземных глубинах, в которых могут пребывать усопшие, будь то боги или люди; однако сам он появляется перед ними из множества открытых ворот только однажды. Он обитает в пещере почти бездонной глубины; именно там его могут навещать боги. Это может оказаться необходимым в конце сезона половодья, когда вода должна схлынуть с полей. Боги с великим торжеством приходят просить его удержать на некоторое время уровень воды, благоприятный для урожая, и для большей убедительности показывают указ Ра. Но этот указ служит не столько для того, чтобы убедить почтенный Океан, который не подчиняется таким распоряжениям, сколько чтобы польстить ему, напомнив, что всё в мире обязано ему своим происхождением. Таким образом, хотя он и играет очень значительную роль среди богов, он все же не покидает своей пещерной резиденции. Правда, его могут позвать вместе с другими богами принять участие в большом собрании: в случаях, когда там обсуждаются вопросы, связанные с поддержанием равновесия Вселенной, как это было во время восстания людей против бога, его мнение оказывается совершенно необходимым.

Как и всё остальное, знание — тоже творение богов. После того как появились первые боги, демиург сотворил зрение, слух, речь, средства для поддержания жизни и, наконец, законы, управляющие добром и злом. С этого момента появляются средства приобретения, классификации и передачи знаний. Тот факт, что в одном повествовании богам пришлось «очень сильно» задуматься, дал некоему египтологу право сказать, что для египетских богов это было не слишком-то привычным занятием. В тех свидетельствах, которые до нас дошли, слова и деяния богов были подчинены совершенно практическим целям. Эти слова и деяния, тесно связанные между собой, происходят от спонтанного замысла демиурга, возникшего априори: это одновременно всезнание и пред-знание, освобожденное от размышления о том, что уже сделано или что еще надо сделать. Тайные мысли, совесть — это не что иное, как «сокровенное знание», которое, как мы увидим, находится внутри богов и может проявляться вовне только как акт творения. Совокупность того, что можно познать, полностью совпадает с совокупностью того, что было создано богами, и это целое в большей или меньшей степени оставило свой отпечаток в собрании книг, созданных богом Тотом. Тем не менее познанное и то, что возможно познать, никогда не совпадают полностью. Между ними всегда остается свободное пространство для знания, которое само себя формирует и само себе предъявляет вопросы. Именно его боги отдали людям, которым пришлось пуститься в бесконечный поиск. Те самые упавшие с неба книги, которые бог Тот оставил в таинственных залах и которые были затем найдены, придают процессу познания элемент случайности. Людям и не приходится ничего изобретать. Они могут только присвоить часть того, что уже известно, — при условии, что боги согласятся на это и дадут им для этого средства.

Всеведение и знание

Знания богов колеблются между двумя полюсами — всеведением и неведением, между знанием уже завоеванным и тем, что еще осталось завоевать. Боги могут чего-то и не знать, поскольку они появились на свет уже после демиурга: они не смогли бы понять то, чего они не сотворили, или того, в чем они не участвовали. Они априори не знают конечной цели творения и присутствующих в нем возможностей. Каждый из них скрывает что-то, о чем не ведают другие: это обеспечивает их индивидуальность, в этом заключается присущая им особая власть. Таким образом, богам еще есть что узнать о своих собратьях, и иногда они могут пользоваться этим во вред друг другу. Фактически этот процесс познания происходит путем простой передачи сведений: боги могут рассказывать часть чего-то, что они знают, один другому; а иногда знания могут вымогаться с помощью хитрости или принуждения. Если механизм творения и его работа и скрыты от них, они тем не менее живут во взаимодействии с материей, из которой состоит творение. Может случиться так, что они не знают, где находится тот или иной их собрат, однако они остаются восприимчивыми к флуктуациям окружающей среды: это часто указывает им на то, что происходит нечто важное. Отчаянные крики Исиды без труда достигают ладьи Солнца, где их слышит Ра. Когда Осирис был убит и брошен в воду, это преступление осталось в тайне; однако Ра почувствовал движение воды, которая хотела заботливо укрыть бога, и поспешил на место событий. Переодетый Сет украл труп Осириса, и бог-бальзамировщик Анубис тут же узнал об этом. Если люди составят против Ра заговор, он немедленно узнает об этом, хотя никто ему и не доносил.