Дракон принцессе (не) жених - Альма Либрем

Так или иначе, к Марлене меня старательно не подпускали. Маргарет и Риан со своим заданием справились просто на «отлично»: я не имел шансов не увлечься разговором. Его величество на собственном опыте пережил адаптацию в новом мире, потому мог поделиться некоторыми секретами своего здесь проживания и многое объяснить. Единственное, о чем он не знал: как укротить внутреннего дракона и заставить его подчиниться здравому смыслу, а не только набору собственнических желаний.

Не сказать, что я игнорировал советы Риана, но и прислушаться к ним было сложно. В тот момент, когда я рассмотрел, что эфес шпаги, которую всё ещё держала в руках Маргарет, очевидно, чтобы не нарушать структуру туманной иллюзии, был инкрустирован драгоценными камнями, для драконьей части внутри меня разговор закончился. Пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить себя отвести жадный, практически голодный взгляд от рубинов и сапфиров и вновь смотреть в глаза своим собеседникам.

Что ж, не прошло и нескольких минут, как я вновь вернулся мыслями к Марлене и слушал вполуха. Раньше у меня никогда не было проблем с концентрацией внимания, но, очевидно, влияние дракона гораздо сильнее, чем я мог себе предположить.

Так или иначе, разговор затянулся. Некоторые советы Риану пришлось повторять по три-четыре раза, и это счастье, что он оказался достаточно терпеливым, чтобы не проклясть меня за невнимательность и неумение слушать. Марго под конец нервно посмеивалась, и когда Арин вернулся обратно в разгромленный зал, чтобы закончить разговор и наконец-то погасить связующее заклинание, прямо заявила: с драконом надо что-то делать.

Альдо Велле силен. Даже слишком силен, чтобы человек, до конца не понимающий механизмы взаимодействия с ним, в самом деле мог справиться с таким давлением на своё сознание.

Что ж... У меня не было ни единого повода с ними спорить. Драконья часть, конечно, попыталась выразить своё почтенное мнение, благодаря чему Арин только удостоверился в правдивости слов Маргарет. Альдо надо контролировать, пока и всё человеческое, что есть во мне, не пало смертью храбрых. Я же первый должен быть заинтересован в том, чтобы вернуть власть над собственным разумом.

К Марлене меня пустили всего на несколько минут, убедиться, что она в порядке. Девушка пришла в себя, но ненадолго, только поела немного, а потом провалилась в сон. Меня же Арин привлек к общественно полезным работам: мы с кузнецом, прибывшим из селения, разбирали завалы в полуразрушенном зале и выбрасывали всё наружу сквозь дыру в стене. Арин сказал, что колдовать будет завтра, после того, как хоть немного отоспится, а пока надо сделать то, что мы можем без магии.

Я подозревал, что всё это для того, чтобы отвлечь меня от дурных мыслей и помочь избавиться от излишков энергии.

Так или иначе, к вечеру я уже едва передвигал ноги. Помылся, радуясь тому, что в этом мире есть такое счастье, как горячая вода, и её приток явно не зависит от того, что комунальщики решили при минус десять сделать профилактику труб, лег в постель, велел себе не мешать Марлене до самого утра, вроде как даже уснул...

А уже через полчаса, оставив после себя смятую постель, тихонько оделся и прокрался в спальню к Марлене. Огонек зажег, чтобы получить возможность рассмотреть её тонкие черты лица, и сидел, любовался, внутренне чувствуя себя сумасшедшим. Что Марлене оттого, что я сейчас сверлю её взглядом? Никакой помощи, только, возможно, ещё и спать некомфортно! Но поди объясни ревнивому дракону, что сторожить принцессу не надо, Арин её похищать не станет.

Или станет? Вдруг он специально всё это затеял, чтобы отобрать у меня Марлену?

Я тряхнул головой, пытаясь избавиться от параноидальных мыслей. С таким же успехом Арин мог схватить Марлену, превратиться в дракона и улететь прочь, оставив меня, яйцо и Ириану самостоятельно решать наши семейные проблемы. А все подозрения в его сторону -это от лукавого. Нечего обвинять людей во всякой ерунде, надо свои мозги привести в порядок, а не вытряхивать этот мусор на кого-то другого! И если мой внутренний дракон продолжит искать себе фобии и мании, то фиг он получит, а не крылья!

Что ж, мне почти удалось убедить себя уйти, но поздно. Марлена вздрогнула, открыла глаза и дернулась на кровати, отползая повыше к изголовью. В глазах её плескался страх.

– Я просто сторожу твой сон! – примирительно воскликнул я, слетая с кровати и отступая на несколько шагов. – Я вовсе не хотел тебя будить или смущать, прости!

Марлена подтянула одеяло повыше, пытаясь прикрыться, и шумно выдохнула воздух.

– Мне приснилось, – призналась она, – будто тут сидит граф Жермон и рассказывает о том, что скоро мы будем едины. Точнее, я воссоединюсь с гробом, а он – с моей магией и жизненной силой. Это ужасно! – она попыталась сесть удобнее. – Кто меня переодевал?..

– Селянки, – сразу ответил я. – Клянусь, я не причиню тебе вреда. Дракон во мне, конечно, немного того, чокнутый, но я с ним справлюсь. Я уже почти полностью его контролирую.

Марлена коротко хмыкнула.

– Я, кажется, тебя ни в чем и не обвиняла, разве нет? Я тебя не боюсь.

– Лестно это слышать.

В самом деле лестно, потому что в груди растеклось заметное тепло. Дракон, почувствовав, что я немного расслабился, решил дать о себе знать тихим порыкиванием, и я от неожиданности чуть не дохнул на Марлену струйкой пламени, но вовремя успел сжать зубы.

Кажется, она посчитала это занятным, потому что улыбнулась. Выглядела девушка в целом куда бодрее, чем утром, после сражения, и ото сна отошла быстро, а теперь с любопытством рассматривала меня и наконец-то проронила:

– Ты совсем не похож на всех остальных драконов, с которыми мне приходилось общаться.

– Каких таких остальных драконов?! – чуть не взорвался я, но вовремя понял, что эти слова, как и приступ ревности, принадлежат не мне, а моей крылатой ипостаси. – Я хотел сказать, ты знала много драконов?

– Не то чтобы очень, – возразила Марлена. – Но ведь во дворец они прилетали с какими-то там миссиями. Отец старался делать всё возможное, чтобы меня к ним не подпускать.

«И правильно, – сердито, но, к счастью, не вслух отозвался мой дракон. – А то ещё насмотрелись бы на такую красавицу и своровали!»

Арин вообще-то утверждал, что современные драконы уже никого не воруют, это только Альдо Велле ведет себя, как последний дикарь, но эта моя мысль была успешно проигнорирована. Ему, видите ли, лучше знать! Ощущения от общения с драконом вообще частенько были такие, словно он страдал нарциссическим расстройством и во всём видел только собственные желания и порывы.

А лечиться совершенно не хотел.

– Но издалека-то я всё равно смотрела, – продолжила Марлена, то ли не заметив, то ли решив сделать вид, будто не заметила мою вспышку. – Они были какие-то... более сбалансированные, что ли.

– Как Арин? – поинтересовался я.

Дракон тихо взрыкнул внутри меня, явно обижаясь.