Умереть, чтобы жить - Марина Крамер

Наконец Павел глянул на часы и начал прощаться:

— Мне еще по одному делу нужно кое-что решить, вы уж извините. Надеюсь, что на все вопросы я ответил. Если что — вот моя визитка, — он положил перед Никой белую карточку, словно забыл, что в самом начале разговора твердо пообещал, что эта встреча — единственная.

Ника смахнула визитку в сумку, пожала протянутую руку, однако с места не тронулась — ей хотелось посидеть еще немного и постараться осмыслить полученную информацию. Когда Павел ушел, она решила, что больше не будет ждать, а позвонит Людмиле Бальзановой сама, однако ее телефон оказался отключен. Выслушав три раза стандартный ответ об отсутствии абонента в зоне действия Сети, она сунула трубку в сумку и посмотрела на часы. Время близилось к восьми, скоро приедет Дмитрий, у которого нет ключей, и, значит, он будет вынужден сидеть во дворе на лавке. Дойти пешком через мост, как собиралась, Ника уже не успела бы, поэтому пришлось снова ловить такси и стоять в пробке.

— Большей глупости я сегодня совершить не могла, — бормотала она, сидя на заднем сиденье и злясь на весь мир. — Человек ждет, а я тут… Послушайте, вы остановите у ресторана, у Третьяковской, я там добегу — это быстрее, чем крутиться по переулкам, — попросила она водителя, и тот припарковал машину недалеко от входа в метро.

Рассчитавшись, Ника выскочила из такси и опрометью понеслась по направлению к дому.

С Дмитрием она столкнулась, когда перебегала улицу — буквально налетела на него и даже не сразу поняла, почему какой-то мужчина крепко взял ее за плечи и не дает идти дальше.

— Ну-ну-ну, тихо! Куда? — с улыбкой урезонивал он брыкающуюся Стахову. — Опаздываешь, что ли?

Опомнившись, она подняла глаза:

— Ой, господи! Ты откуда здесь?

— Как откуда? Из метро вот иду, смотрю — ты бежишь, пошел наперерез, едва поймал, шустрая ты, — ответил Дмитрий, отпуская Нику и вручая ей букет нежно-розовых роз.

Стахова смутилась:

— Прости, я торопилась домой. Ты же сказал, что приедешь к восьми, а я задержалась на интервью, потом ошиблась с транспортом — надо было в метро бежать, а я такси поймала, ну, перепутала, понимаешь? Думала, что так быстрее, забыла, что будний день и пробки…

Дмитрий слушал все это с улыбкой, чуть наклонив голову:

— Все? Оправдалась? Ты всегда так подробно отчитываешься или только мне повезло?

Ника растерялась окончательно — она отвыкла, чтобы мужчина разговаривал с ней таким вот заботливо-отеческим тоном. Она забыла, что такое быть женщиной, за которую кто-то несет ответственность, и теперь старалась вспомнить, как это.

— Ну, хорошо, я все услышал, — продолжал Дмитрий, по-прежнему улыбаясь, — а теперь идем, нужно ведь ужин готовить. Или ты хочешь куда-нибудь?

Ника отчаянно замотала головой:

— Ты посмотри, на кого я похожа! Весь день опаздываю сегодня, одета как попало — хорошо, что на интервью это допускается. Но в ресторан и даже в кафе я в таком виде не пойду.

Дмитрий поднял руки:

— Сдаюсь. Будем готовить дома.

Но дома их встретили неожиданные неприятности.

Чтобы бороться за любовь, нужны двое.

Японская пословица

Обшивка на двери около замка была повреждена — Ника заметила это, едва поднесла ключ к скважине. Не поверив глазам, она прикоснулась к отогнувшемуся куску кожи и перевела растерянный взгляд на Рощина:

— Ты тоже это видишь?

Он склонился к замку и внимательно осмотрел поврежденную обшивку:

— Я не уверен, что обращал внимание на то, как было раньше, но если ты говоришь…

— Обшивка была цела! — категорично заявила Стахова, нервно крутя в руке ключи. — Я бы заметила — это же невозможно не заметить!

Она почувствовала приближение истерики — тряслись руки, кружилась голова, а изнутри рвался крик, который Нике было все труднее сдерживать. Она уже проходила подобное, когда писала об «Изумрудном городе», — в ее квартиру неоднократно, как к себе домой, заходили чужие люди, рылись в ее ноутбуке, а однажды подстроили взрыв газа, в результате которого едва не погибла Ирина. И вот все начиналось сначала…

Дмитрий, внимательно наблюдавший за Никой, почувствовал, что та близка к панике. Он решительно забрал у нее ключи, сунул в карман и сказал:

— Так, все. Мы едем ко мне. И не возражай! А завтра с утра я позвоню приятелю, он в полиции работал раньше, попрошу его подъехать и осмотреть все снаружи и внутри. Но тебе сегодня здесь оставаться нельзя.

— Но я… — попробовала спорить Стахова и тут же услышала резкое и безапелляционное:

— Я же сказал — не возражай! Мы едем ко мне.

С этими словами Дмитрий крепко взял ее за руку и повел за собой к лифтам. Ника покорно последовала за ним и, выйдя на площадку, вдруг, переведя взгляд на окно, вспомнила:

— А ведь я видела перед уходом кого-то на балконе.

Рощин нажал кнопку вызова лифта:

— Видела? Может, показалось?

— Нет. Там точно кто-то был.

Ника подошла к балконной двери и толкнула ее. Дверь легко открылась, и Ника вышла на балкон. Он был очень узким, совершенно не предназначенным для того, чтобы проводить на нем время — только дойти в случае необходимости до лестничных маршей, если вдруг не работает лифт. Спрятаться на нем можно было, только плотно прижавшись спиной к кирпичной стене или встав в дверной проем, ведущий на лестницу. Ника беспомощно оглядывалась по сторонам, но ничего странного не видела. Дмитрий решительно вывел ее обратно к лифтам и сказал:

— Так, сейчас мы об этом говорить не будем, а вот завтра… — с этими словами он буквально затолкал Нику в лифт и нажал кнопку первого этажа.

Ника молчала всю дорогу до дома Дмитрия. Он бережно прижимал ее к себе, но с расспросами не приставал — видел, что она напугана и растеряна. Жил Рощин в Новых Черемушках, в доме, стоявшем сразу напротив выхода из метро, и идти далеко не пришлось. Ника почти не замечала ничего, что происходило вокруг, просто шла, держась за руку Дмитрия, и могла идти так куда угодно. «Какое счастье, что рядом есть он, — как-то механически думала она. — В прошлый раз я была совсем одна, Масленников не стремился решать мои проблемы, а с Гавриленко тогда я еще не была знакома близко. Нет, я ни за что не смогу пережить тот ужас еще раз — у меня просто не хватит сил и здоровья на это. Нет, ни за что — только не одна. Но если рядом будет Дима, то я попробую бороться. Только пусть он будет рядом и вот так же крепко держит мою руку в своей». Подумав об этом, Ника немного встряхнулась и с грустью констатировала про себя, что даже самые сильные женщины в минуты опасности мечтают о сильном мужском плече и широкой спине, за которую могут спрятаться и на которую взвалят свои беды. Хорошо, когда такая спина имеется…