Зона Посещения. Шифр отчуждения - Сергей Вольнов

Не мог же я всех тотально истребить? Крутым стал, не поспоришь, но неужто до такой степени! Скорей всего остальные благоразумно не суются. Не могло же их всех захватить и куда-то унести ветром? Вариант соблазнительный, только уж больно невероятный даже по меркам этого ненормального мира.

Или я о степени «сумасшедшести» инородного Отчуждения пока ещё «слишком хорошо» думаю?..

Миновав наконец кладбище, добрую сотню метров тащусь по косогору, уклон небольшой, но всё-таки не рассмотреть, что там, за кромкой. Когда добираюсь до верха, мутная пасмурность на небе рассеивается. Вот и граница зловещего фрагмента территории.

Поднявшись по наклонной, я вижу за кромкой внезапно благостную картину. Восхитительное фиалковое поле. Над ним, на небесной лазури, застывшие кремовые облачка. Одно из них по форме разительно напоминает… Ого, да это же парусник, соображаю я.

Корабль плывёт!

Вот он, знак дороги… Дальше иду, ориентируясь на приметное облако. Уже не думая о том, что мне нужно запасаться пропитанием и боеприпасами. Хрен с ним, что на меня возложена какая-то там миссия, я просто шагаю, не зная, что мне уготовано, но с намерением дойти во что бы то ни стало куда предначертано, замкнуть маршрут.

Чутьё сигналит об опасности, я верчу головой и смекаю: моя тень приобрела странные очертания… Точнее, мою тень накрыло другой тенью. Задираю голову вверх, узреваю падающий на меня круг розовой окраски. Благодаря быстрой реакции успеваю уйти до соприкосновения с хренью «в стиле пинк».

Отскочив на несколько шагов, вижу неожиданный фактор в полной мере – диск, действительно розовый, похожий на один из тех, что скользят над дэнсполами в ночных клубешниках.

Сквозь него проглядывается то, что под ним, цветы, но в слегка преломлённом варианте, а затем и вовсе изображение заструилось, будто на растительность под диском хлынула вода. Каким образом данное образование самостоятельно перемещается и как может мне навредить, решительно непонятно. Предположительно, что это новая разновидность бродячей изменки. А может, в этом мире существуют… э-э, психомонстры? Способные вторгаться в мозги к другим существам и засылать глюки, чтобы сбить с толку.

Но у меня выбора нет, и я стартую в спринтерском темпе: скорей, скорей отсюда!

Тут же немного подальше поперёк моего пути возникает ещё один диск. Сразу два предполагаемых «кочевника» размеренно, но неотвратимо надвигаются на меня сзади и спереди. Я отклоняюсь в сторону, и они меняют траектории, чтобы наплывать по дугам, постепенно уводя меня от изначально избранного, нужного вектора. Они не перемещаются очень уж быстро, но и не позволяют мне зевать. Розовые не атакуют, они сбивают с пути.

Корабль тем временем уходит по небесной лазури прочь…

Мне такое развитие категорически не по нраву. Я притворяюсь, что хочу проскочить между ними, и диски сходятся как можно ближе друг к другу. Тогда я пытаюсь, наоборот, обогнуть их с левого фланга, один из розовых стремится наперехват, а второй остаётся прикрывать правый фланг, со стабильной скоростью снуя по циклической круговой траектории.

Уведя «левый» диск настолько, насколько получилось, я хитрым рывком огибаю его и стремлюсь в образовавшийся широкий промежуток между круглыми «двумя из ларца, одинаковыми с лица».

Розовые мгновенно активизируются и мчатся за мной уже совсем с другой скоростью. Я убегаю, моё сердце отчаянно колотится, одна надежда: успею проскочить в зазор меж ними, диски отстанут, и на той тропе, куда прорвусь, не будет бродячих изменок. Отчаянное желание, наверняка невыполнимое, но у пропасти на краю только и остаётся, что мечтать о несбыточном…

Кораблик мой небесный, не уплывай без меня!!!

Преследователи стремятся перехватить, и векторы их движений сходятся под острым углом. Проскальзываю в последнюю секундочку, и они смыкаются, соприкасаются прямо за моей спиной. Полыхает ярким розовым светом, я закрываю глаза, но продолжаю убегать, моля уже о том, чтобы не споткнуться. Наконец шагов через пятьдесят останавливаюсь и открываю глаза.

Добежал почти до конца фиалкового поля. Оборачиваюсь и никаких летающих дисков сзади себя не вижу. Зато облако, мой вожделенный ориентир, всё так же плывёт в небе. Значит, у меня получилось. Я вышел на правильную дорогу, иду куда следовало. По крайней мере хочется так думать.

Бросаю перед собой камешек, и он буквально в двух шагах от меня разлетается в мелкое крошево, не выдержав напора необъяснимых сил. Если бы я пробежал ещё совсем немного, сам бы в брызги кровавые превратился.

Но меня уже не сильно потрясает эта перспектива. Я приноравливаюсь к постоянным играм со смертью? Человек к чему угодно может привыкнуть, многажды доказано. В искусстве львиная доля произведений о том, по сути, как человек приспосабливается к непривычным для него условиям. Взять всем известного Робинзона Крузо, который после кораблекрушения сумел прижиться на необитаемом острове. Кстати, можно проводить между ним и мной определённые параллели.

Только меня занесло гораздо дальше, чем на остров, целая ненормальная реальность вокруг, да и Пятницу своего ещё не нашёл. Причём не факт, что найду.

Зато приживаюсь. Начинаю по-настоящему чуять. Вот ведь до чего вовремя прекратил бежать!

В эту минуту я впервые осознаю во всей полноте, что всё же что-то в нём есть, в этом Отчуждении. Привлекает оно своей инаковостью, бескомпромиссностью к чужакам и, как бы парадоксально это ни звучало, полным отсутствием комфорта… Удобная безопасность развращает, позволяя не бороться за выживание.

И одновременно испытываю приступ острой тоски.

Только-только начало мне здесь нравиться, как уже амба подкрадывается. Сложность прохождения настолько высока, что этот день скорее всего последний для меня. Хочешь не хочешь, а может быть, придётся волевым решением ставить точку, когда непреодолимые препятствия обложат со всех сторон.

Припасённая граната ждёт своего часа…

Дошагав до краешка фиалкового поля, слышу за спиной неприятное нарастающее гудение. Разворачиваюсь – а на меня летит гигантский мутированный переросток, похожий на шершня, с шипами на спине и жалом, напоминающим японскую катану. Вдобавок явно бронированный, гад. Видать, это его владения, и он, вернувшись после отлучки, обнаружив незваного визитёра, недолго думая решил расправиться с ним. Со мной то бишь.

Я вскидываю винтовку и стреляю; с такими образинами мелочиться не стоит. Мутант размером с телёнка, летящий на меня, ловит пулю в брюхо. Она увязает в броне, попадание тормозит мутанта, хотя существенного вреда ему не причиняет. Я ломлюсь вбок, на бегу перезаряжаясь. В детстве слышал от дедушки, что, если шершень один раз приласкает человека по лбу, тот теряет сознание. От двух лобовых столкновений с шершнем человек может умереть.

Я не знаю, правду говорил дедуля или стращал, так как за всю жизнь ни одно из этих гудящих насекомых машин смерти ни разу меня не кусало. Сильно подозреваю, что подразумевались совсем не такие шершни, однако при взгляде на шипованного уродца горький опыт мне подсказывает, что последствия обещают быть не менее плачевными, чем упомянутые дедушкой.