Свистопляска - Иоанна Хмелевская

— Откуда им знать? — со снисходительной улыбкой произнес Болек. После того как он проплыл свои несколько километров в море, пришел в замечательное настроение. Море всегда благотворно на нем сказывалось. — И сдается мне, я ихнего босса лучше их знаю, вон ведь, сами же сказали, что с бородатым он общался с платком на морде. Пани просто повезло, счастливый случай...

— Ох, как нам пригодился бы профессионал! Человек, который умеет делать выводы...

Уже вечером позвонил Яцек. Это он здорово придумал — радиотелефон!

— Нашел! — с торжеством заявил Яцек. — По отпечаткам пальцев, сидел с отцом за столом. Зовут Хенрик Шмагер, шестерка в их банде, такой, знаете, на подхвате, выполняет отдельные поручения. Нашел я его по отпечаткам пальцев, очень хорошая вещь эти отпечатки, с их помощью можно многое выяснить и доказать. Я пособирал их где только можно, набралось множество, но я тщательно записывал, где чьи. И мы сравнили их с теми, от сержанта. Ну и одни совпали, с высокой точностью, говорю пани, как в банке — все сошлось! Теперь отловлю этого Шмагера, сначала как следует по морде получит, а уж потом я развяжу ему язык, признаюсь пани, аж руки чешутся.

Я понимала Яцека и не осуждала, только поинтересовалась:

— Ты надеешься ещё сегодня его отловить?

— Сегодня не получится, его нет дома, и никто не знает, где сейчас этот клоп, в какую щель забился. Ну да я своего добьюсь, оставил там человека стеречь. Хочу его в Крыницу привезти...

— Связанного?

— А хотя бы и так! Я намерен устроить очную ставку, чтобы не мог отпереться. И никакой он не размашистый, не придурок, специально делал из себя шута горохового, чтобы отца ненароком задеть. По полученным мною сведениям, тип этот страшно напуган, может, где и притаился, и неудивительно, причин у него предостаточно. Нет, не выключайте, это ещё не все, говорю же пани, отпечатки пальцев — гениальная вещь! Я тут научился их классно снимать, порошок раздобыл первый сорт, правда, помогает мне один такой — профессионал. Так вот, сдается мне, что я случайно и на Вежховицкого вышел.

Я не выдержала пассивной роли слушателя.

— Если все это ты сделал один, без ментов, без свидетелей — грош цена твоим открытиям! Неужели не понимаешь? Частному лицу не поверят ни прокуратура, ни суд, глядишь, тебя же ещё обвинят в злостном оговоре или как он там у них называется...

Не на того напала, Яцек заявил твердо и непреклонно:

— А на оговор мне ....., не считайте меня за идиота, знаю, что и как делать. И знаете, по-моему, уже понял, в чем тут вообще дело, не хватает кое-каких конкретных доказательств, ну да это лишь вопрос времени, вообще же материала у меня пруд пруди. Завтра привезу Шмагера, не беспокойтесь, расколется!

И он отключился.

Я долго не могла успокоиться. Вот, пожалуйста, какие потрясающие результаты можно получить и при частном расследовании! Разумеется, я отдавала себе отчет в том, что, по сравнению со мной, Яцек располагает гораздо большими возможностями, к тому же с детства по уши сидит вместе с отцом в этих их холерных бизнесах, знает все нюансы, знает людей, знает, чего от них можно ожидать, на какие штучки они способны. Ну наконец-то забурлит это стоячее болото, вонь пойдет такая, что просто невозможно будет сделать вид, будто её не замечают.

И я принялась раздумывать над тем, как это произойдет. Сначала заставить Шмагера заговорить. Это Яцек сумеет — силой, хитростью, с помощью денег, на худой конец. Предположим, действительно Шмагер спровадил Гавела на тот свет. Предположим, Шмагер упрется всеми четырьмя лапами, будет отбиваться копями и зубами, не захочет признаться. Яцек закусил удила, пойдет на все, но правду из него выжмет. Хотя и сейчас понятно, сделал это мерзавец не для собственного удовольствия. Сведения, которыми располагал Гавел, его угрозы и насмешки были слишком многим опасны, нет, Шмагер действовал не в одиночку. Расколется, нет сомнений, скажет, кто послал его на убийство, а тот важнее исполнителя. А потом этот подонок Шмагер может хоть в Аргентину сбежать, это уже значения не имеет, если предварительно всю сволочь на свет Божий вытянет, а я уж сама постараюсь поднять вокруг дела как можно больше шуму, и Яцек прав — ....., мне на оговор!

Столь радужная перспектива привела меня в восторг, я как-то упустила из виду то обстоятельство, что и мне могут попытаться заткнуть рот. После того как я в Варшаве разделала под орех ипподромную мафию, а она не попыталась перерезать мне горло, я пришла к выводу — видно, не такая уж важная я персона, и слава Богу. Да что там я, есть много других, которые знают больше меня, и с завтрашнего дня число знающих начнет стремительно расти! Ключом к дальнейшему развитию событий является Шмагер. Вот интересно, что Яцек станет делать с ним, когда доберется до подонка? Сразу станет потрошить или для начала уши пообрывает? Ох, как хотелось присутствовать при этом, хотя зрелище и не из приятных, но очень уж хочется услышать, что тот расскажет. Да нет, ничего не станет обрывать, существуют другие, более цивилизованные способы...

Минут через десять после звонка Яцека ко мне в окно влез Болек. Разумеется, я не замедлила поделиться с ним радостной новостью, разумеется, Болек ей обрадовался, но был какой-то встрепанный. Тут только до меня дошло — не станет парень в пол-одиннадцатого ночи без причины меня тревожить.

— Ну? — вопросительно буркнула я.

— Вот именно, — вздохнул Болек. — Получил очередную инструкцию — так сказать, общего характера. Как я и предполагал, подбросили мне в комнату. Теперь я должен каждый день находиться в Лесничувке с двенадцати дня до трех...

Я удивилась — ведь это для него не такая уж неожиданность, с самого начала велели ему околачиваться в Лесничувке.

— А теперь задание усложнили, — мрачно пояснил Болек. — Я не договорил, пани меня перебила, мне ведено каждые полчаса навещать бункер и рыться там в углу. Понимаете, от меня требуется кошмарная пунктуальность, выходит, я должен туда-сюда бегать с часами в руках с точностью до секунды! И к тому же должен изображать из себя местною рыбака, сшиваться у лодок в рыбацкой одежде, никакой я не турист и не отдыхающий.

— Что такое рыбацкая одежда?

— Да уж никаких цветастых плавок, обычные портки, ковбойка, резиновые сапоги. Ковбойку, если жарко, имею право скинуть, рыбаки снимают. А если дождь — черт их знает, зюйдвестка, наверное, только вот откуда я её возьму?

— Из магазина.

— Как же, разбежался, не столько у меня денег, чтобы выбрасывать на ненужную вещь. И ещё я обязан помогать настоящим рыбакам, когда те вокруг своих лодок хлопочут, уж не знаю, подпирать их, что ли. Должен им глаза мозолить, это ясно сказано в инструкции. Что это за новые выдумки?

— Возможно, потом тебе велят свистнуть их лодку, вот и надо, чтобы тебя запомнили, — предположила я. — Ох, слишком все это запутано, столько всего наворочено — не разобраться. А где товар?

— Понятия не имею, с тех пор, как забрали, назад не вернули. Но, как пани видит, состояние боевой готовности не отменяется. И остаются в плане два путешествия. А знаете, может, вы и правы насчет того, что потом заставят лодку свистнуть, как-то раз интересовались, умею ли я обходиться с рыбацкой лайбой.