Берегись ястреба - Андрэ Нортон

Тирта склонила голову, так что ее губы оказались рядом с ухом Алона.

— За нами следят? — говорила она как можно тише.

— Кажется… еще нет, — ответил он.

Она сама все время смотрела по сторонам, искала то существо, которое видела в своем путешествии в трансе. Она была уверена, что это существо принадлежит Тьме, что оно очень далеко от природы человека. Если оно выйдет к ним… Девушка взяла себя в руки, она не поддастся страху.

Ехавший впереди сокольничий был почти не заметен. Сокол присоединился к нему при входе в лес и теперь сидел на луке седла. Но если зрение не позволяло ей видеть, мысленно девушка легко следила за пони воина и за своей кобылой, шедшей сзади.

Лошади ближе подошли друг к другу, насколько можно было на такой узкой дороге.

Справа блеснул бледный слабый свет. Сердце Тирты на мгновение забилось сильнее, но она увидела, что это камень, один из тех дорожных камней, которые она видела в трансе. Свечение ей не понравилось: похоже на призрачный свет некоторых грибов, отвратительных зловонных образований, которые, как считается, растут на непогребенных телах.

Нависающие ветви частично защищали от дождя, и Тирта смогла немного откинуть капюшон, чтобы лучше видеть. Алон пошевелился в ее руках. Он тронул ее за руку, предупреждая.

Да!

То, чего она ждала с момента, как они въехали в лес, приближалось. Пока что оно почти не ощущало их присутствие. Может, просто кружит, как часовой.

Но кожу Тирты закололо, она почувствовала, как ее охватывает смертельный холод. Как и то чудовище, что пыталось добраться до них с сокольничим в горах, это существо не из их мира. И его появление действует как сильный мысленный удар.

Тирта не могла сказать, уловил ли сокольничий то же самое. Но здесь дорога слегка расширилась, и торгианец сам, без ее принуждения, поравнялся с пони.

Тирта решилась отпустить на мгновение Алона и коснулась рукой спутника.

Он не ответил на ее прикосновение. Но девушка знала, что воин понял ее предупреждение, что он и сам знает об угрозе. Они еще могут отступить, уйти из этого полного тьмы места. Но это ничего не решит, потому что обет прочно держит ее. И это единственная дорога, по которой она должна пройти.

Лошади двинулись вперед. Попадалось все больше светящихся камней, некоторые, как часовые, стояли вдоль дороги, другие виднелись в глубине леса. Тирта, напряженно выпрямившись в седле, пыталась с помощью своего Дара определить, откуда исходит угроза.

Все равно что слабый блеск, видный на одно мгновение, потом исчезающий, появляющийся снова. Блеск, видный скорее не глазу, а мозгу. Существо, которое бродит по лесу, не похоже ни на человека, ни на животное. Тирта услышала, как перевел дыхание Алон, чуть позже послышался его шепот:

— Думай о свете… о хорошем… — Голос его стих.

На мгновение Тирта не поняла. Потом сообразила.

Страх — оружие Темных. Возможно, они втроем сумеют отгородиться завесой от этого существа, если будут думать о естественном, хорошем, чистом в своем мире.

Она пыталась представить себе поля Эсткарпа, на которых убирала урожай, размахивала серпом, набирала полные охапки согретых солнцем ароматных колосьев. Вокруг пятна ярких полевых цветов — алые, желтые на золотом фоне. Солнце греет ей плечи, на губах вкус яблочного сока, который принесла жнецам служанка.

Солнце, цветы, золото созревшего, готового к жатве зерна. На стене, к которой продвигаются жнецы, сидит дудочник, слышна мелодия его инструмента.

Тирта ощущает солнце, вкус яблочного сока, слышит звуки дудки. И не решается разорвать сотканную ею завесу, хотя испытывает сильное искушение.

Тропа, которая у входа была очень узкой, теперь расширилась. Время от времени слышались удары копыт, словно под покровом опавшей листвы лежит древняя мостовая.

Наконец они выехали на поляну, окруженную неровными стенами растительности. Со всех сторон кусты, пытающиеся поглотить свободное пространство. Здесь множество светящихся камней, с севера они образуют преграду в виде стены. Но в самом центре поляны лежит то, что сразу привлекло внимание.

На тропе, вымощенной камнем, крестообразно уложены две ветки, кора с них содрана, видна белая древесина. А между ними, тщательно расположенные в форме квадрата, черепа. Старые, позеленевшие черепа, частично заросшие лишайником. Каждый лежит лицом вверх, обратив пустые глазницы и оскаленные зубы к небу.

Да, черепа, но не обычных живых существ. Общие очертания напоминают череп человека, но над глазницами толстые костные бугры. Самыми необычными кажутся челюсти и нижняя часть морды; здесь торчат длинные мощные клыки. Когда этот череп был одет плотью, клыки должны были выступать наружу, загибаться к подбородку. И вообще челюсти выпячены вперед, как на звериной морде.

Похоже на тварь в горах. Тирта вспомнила ее внешность, осторожно разглядывая знак предупреждения. Если это предупреждение.

Она почувствовала движение справа. Сокольничий больше не сидел неподвижно в седле. В воздухе блеснул свет. Прямо в эту выставку из веток и черепов устремилось нечто сверкающее, как падает факел в сухую траву.

Меч упал острием вниз, вонзился прямо в скрещенные ветви. И в момент соприкосновения вспыхнуло настоящее пламя, пробежало по веткам, окутало их огнем.

Иллюзия ли это или действительно раскрылись длинные пасти, когда пламя лизало черепа? Слышала ли она далекий вой, словно доносящийся из другого пространства? Неужели огонь проник в мир, лежащий за пределами легендарных Врат? Тирта не могла сказать точно. Она только почувствовала (увидела, ощутила — невозможно подобрать слово) мгновенную муку.

А затем то, что не принадлежит этому миру, исчезло.

Черепа охватил огонь, и каждый из них с треском разорвался. А на месте веток остался только пепел. Сокольничий провел своего пони вперед, наклонился в седле и когтем ухватился за рукоять меча.

Вытащил его, а копыта лошади развеяли пепел.

— Хорошо сделано. — Голос Алона больше не доносился шепотом. Мальчик говорил громко, как будто больше нечего опасаться.

— Откуда ты знал? — Тирта провела языком по пересохшим губам.

Это колдовство, а он всегда отстранялся от него, считал проявлением Тьмы. Но сейчас он действовал, как настоящий чародей.

Алон неожиданно ожил в ее руках, вырвался и спрыгнул на землю.

— Берегись! — голос детский, но в нем слышна мужская жесткость.

Тирта отбросила плащ. Торгианец встал рядом с пони сокольничего, а кобыла остановилась за ними.

Алон ухватился за ее гриву и сел верхом. Сокол забил крыльями и вызывающе крикнул.

Девушка обнажила свой меч. Они выстроились оборонительным строем, все трое смотрят в разных направлениях, корпуса лошадей прижаты друг к другу, каждый следит за своей частью леса. Может быть, уничтожение этого предупреждения… этого колдовства… приведет к открытому нападению?