Питерские тайны Владимира Яковлева - Павел Шеремет

личной жизни этой незаурядной женщины и политика, обсуждают ее конфликт и угрозу разоблачения Геннадия Селезнева, который баллотировался в депутаты Государственной Думы по одному из питерских округов. Главная версия убийства упирается в выборы в Законодательное собрание, созданный Старовойтовой блок «Северная столица» и вероятный конфликт с тамбовской преступной группировкой, которая продвигала своих кандидатов. Тогда впервые в эфире федеральных телеканалов прозвучали определения — «бандитский Петербург, криминальная столица». «Накал истерии был настолько высок, что этот слоган немедленно подхватили. Была определенная пиаровская установка, потому что нарастало противостояние между московскими и питерцами, на тот момент яковлевской командой. С другой стороны, выборы в Законодательное собрание. И подача была очень простой — культурная столица превращается в столицу криминальную. Граждане, что же это такое делается на ваших глазах», — вспоминает криминальный репортер Андрей Константинов.

Те выборы вообще были запредельно скандальными и запомнились волной компромата, который выплескивали друг на друга соперники, огромным количеством двойников известных политиков — кандидатов в депутаты, извращенными выдумками и акциями политтехнологов. Трудно излечимая беда новой российской политической традиции, когда каждый технолог мыслит себя великим политиком и берется вершить судьбы родины. В том, что творилось тогда в Питере, конечно, есть определенная доля вины и губернатора Яковлева. Он. естественно, хотел, чтобы в ЗакС прошло максимальное число его сторонников, но чрезмерно доверял своим советникам и особо в предвыборные дела не вмешивался. «Его все время пытались втянуть в какие-либо политические скандалы. Его тащили в политику. Трудно топтать губернатора Петербурга, это самодостаточный город. Он не пытался вести политические игры, он все время подчеркивал, что он — хозяйственник и «не мешайте мне работать», — описывает позицию губернатора один из бывших его помощников. Поэтому Яковлев и не сформировал монолитный блок своих соратников, не брал ни с кого клятв верности и не связывал депутатов никакими узами, финансовыми или организационными, в отличие, например, от Москвы. «Петербургский список» так и не превратился в мощную фракцию местного парламента, и Яковлев признал в этом в том числе и свою ошибку: «Список появился абсолютно случайно. Я в это время находился в Москве. Мне позвонили, что вот есть список достаточно авторитетных людей, которые могут поработать и которые действительно представляют интерес для города. Не оговаривали принципиально, кто в этом списке будет. Я поддержал идею списка. Я поступил так, как следовало поступить. Те, кто, может быть, готовили список, поступили немного легкомысленно».

Безусловно, в Санкт-Петербурге есть несколько основных кланов, которые и определяют ситуацию в городе. Они самостоятельны и самодостаточны, они конкурируют между собой, их всегда поддерживали перебравшиеся в Москву влиятельные друзья. Наконец, в Питере еще с конца 80-х годов сложилась сильная политическая традиция плюрализма и никогда не было единодушия или «любви взахлеб» между разными ветвями власти.

После выборов в Законодательное собрание все стали готовиться к будущим губернаторским выборам, тем более что Яковлев хотел перенести день голосования с весны 2000-го на декабрь 1999-го и совместить местные выборы с общероссийскими. Взыграли амбиции у Игоря Артемьева. Подогреваемый соратниками по партии «ЯБЛОКО», позиции которой в городе традиционно сильны, он вдруг выступил против губернатора, со скандалом ушел из Смольного и превратился в бескомпромиссного критика. Вячеслав Щербаков пытался остановить своего молодого коллегу по правительству: «Артемьеву я говорил, не спеши, ты станешь губернатором, подожди, тебе Яковлев сам предложит, третий срок будет твой, но «ЯБЛОКО» переоценило свои возможности и влияние. Я ему говорил: пустое это дело, не конфликтуй с Яковлевым, но он «закусил удила». Возможно, Игорю Артемьеву передался общий политический психоз, которому оказались подвержены в 1999 году политики как в Москве, так и в Питере.

В столице нарастало противостояние Ельцина и Государственной Думы, мутил воду своими византийскими интригами премьер Примаков, а в Питере бесновались депутаты Законодательного собрания. Шутка ли, в крошечном местном парламенте действовало 7 фракций и 2 блока! Полтора года не удавалось избрать председателя Законодательного собрания.

Весной 1999 года Борис Ельцин перешел в наступление. Упреждая Госдуму в ее попытке объявить импичмент, президент снял с должности Евгения Примакова и назначил премьер-министром Сергея Степашина. Причем это не являлось началом операции «Преемник», поскольку единства по кандидатуре следующего президента страны в ближайшем окружении Ельцина не было.

Все помнят, как Степашин с минимальным перевесом опередил руководителя российских железных дорог Николая Аксененко в борьбе за кресло премьера. Кстати, этот конфликт стоил Аксененко позже и должности и жизни. Отстраненный от руководства железными дорогами и обвиненный в коррупции, Аксененко несколько лет держал глухую оборону от следователей Генеральной прокуратуры. Обвинения в результате не подтвердились, но это стоило ему здоровья. Аксененко заболел раком, на носилках его из России перевезли в Германию, где почти два года он провел в специальной клинике. Его не спасла даже пересадка костного мозга, и летом 2005 года Николай Аксененко, отличавшийся всегда дикой работоспособностью и никогда не принимавший никаких таблеток, скончался.

Достаточно быстро стало понятно, что Степашин не может держать удар и пытается лавировать между разными политическими силами и группировками, играя роль миротворца и миролюбца. А времена настали иные. Лужков и примкнувший к нему Примаков вместе с предвыборным блоком «Отечество» не скрывали своих амбиций и не стеснялись ослабленного президента. Блок Лужкова шел, словно танковая колонна. У него было мощное информационное обеспечение не только в виде телеканала ТВЦ. На сторону Лужкова и Примакова перешел Владимир Гусинский, который обрушил на своих соперников весь творческий потенциал НТВ и принадлежащих холдингу газет и радио. Примаков был безусловным лидером всех социологических опросов, что еженедельно проводились среди россиян на предмет, за кого бы они проголосовали, если бы выборы президента состоялись в ближайшие выходные. Второе место традиционно удерживал лидер коммунистов Геннадий Зюганов, а третьим шел московский мэр. Медленно, но рос и рейтинг Степашина. Премьер предпринял в июле «кругосветное путешествие» из Москвы на Дальний Восток с остановками в ключевых регионах страны. Затем перелет в США и — активные и эффектные переговоры с американским руководством. На обратном пути, в Европе, Степашин участвовал в мировом саммите глав государств и правительств. Ни у кого из наблюдателей не возникало сомнений, что это — яркая предвыборная поездка. Рейтинг российского премьера продолжал идти вверх, но крайне медленно. В начале августа 1999 года Лужкову удалось уговорить губернаторов из политического блока «Вся Россия» объединиться. И появление избирательного блока «Отечество — Вся Россия» радикальным образом изменило расстановку политических сил в стране накануне парламентских выборов.

Новый блок становится серьезной проблемой и для Кремля, и для других политических партий, поскольку лидеры движения «Отечество — Вся Россия»