Прерванный полет "Эдельвейса". Люфтваффе в наступлении на Кавказ. 1942 г - Дмитрий Дегтев

20-летнему Айхлеру и его экипажу очень повезло. Ведь еще в первый день операции во время налета на Кочетковку пропал без вести Не-111 «1G+HN» из 5-й эскадрильи, а 29 июня, когда он разгуливал по кукурузному полю, в районе Кшень – Касторное погиб весь экипаж «1G+HH» лейтенанта Дитриха Фухрманна из той же 1-й эскадрильи.

А следующий день также стал тяжелым для этого подразделения. Во время налета на район Озерки советские истребители (по утверждению немцев, «Спитфайры») сбили Не-111Н-6 «1G+GH» унтер-офицера Йозефа Геберла, и весь его экипаж погиб. А во время налета на Волово так же якобы «Спитфайрами» был подбит «1G+BH» гауптмана Вильгельма Берлина. При этом на самолете был убит штурман, а радист и бортстрелок получили ранения. Однако опытному Берлину удалось вернуться обратно в Курск. В том же районе, но уже час спустя истребителями был поврежден и Не-111 «1G+DN» оберлейтенанта Херцога. Последнему пришлось совершить вынужденную посадку на брюхо в расположении своих войск. При этом были ранены бортмеханик и бортстрелок[77].

Тем временем 30 июня южнее перешла в наступление и 6-я армия генерал-оберста Паулюса. Прорвав оборону на 35-километровой ширине, уже к вечеру следующего дня ее части захватили плацдармы на восточном берегу реки Оскол. IV авиакорпус Пфлюгбейля также оказывал войскам сильную поддержку. На линии обороны советских войск обрушились сотни тонн осколочных, фугасных бомб и тысячи «дьявольских яиц» SD2. Ударами штурмовиков и пикирующих бомбардировщиков были разрушены штабы, системы связи и пути снабжения. Кроме того, бомбардировщики произвели налеты на железнодорожные узлы в Воронеже, Мичуринске и Валуйках.

В полдень 1 июля 4-я танковая армия отправила 16-ю моторизованную пехотную дивизию на юго-восток к Старому Осколу, в то время как 100-я легкая пехотная дивизия 6-й армии повернула на север вдоль реки Оскол. По замыслу фон Бока они должны были окружить основные силы советской 40-й армии.

Однако замысел на сей раз удался лишь частично. 16-я дивизия вскоре наткнулась на советские танковые части и запросила помощи с воздуха. Однако Рихтхофен обвинил мотопехоту в трусости: мол, испугалась «сильного врага», который «просто выехал навстречу на трех грузовиках!». Когда же штурмовики и бомбардировщики все-таки появились в районе Старого Оскола, большей части 40-й армии уже удалось отойти. В результате котел, к разочарованию фон Бока, оказался почти пустым.

Советское командование все-таки сделало вывод из катастроф в Керчи и под Харьковом. При малейшей угрозе охвата и окружения войска сразу получали добро на отход.

Так или иначе, утром 4 июля 24-я танковая дивизия захватила мост через Дон и создала плацдарм на восточном берегу. В тот же день свой плацдарм захватила и дивизия «Гроссдойчланд». Впереди находился Воронеж. Согласно первоначальному плану, немецкие войска не должны были ввязываться в бои за город, а сразу поворачивали на юг. Однако, доверившись оптимистическим докладам военных, Гитлер в итоге принял компромиссное решение, а именно все танковые дивизии отправить вдоль Дона, а пехоте продолжать наступление на Воронеж.

5 июля люфтваффе совершили первый массированный налет на город, на следующий день «Штуки» разбомбили мосты через Дон. 8 июля авиация наносила удары по советским танкам, складам боеприпасов и аэродромам к северу и северо-востоку от Воронежа.

Зенитные подразделения люфтваффе также действовали успешно. К примеру, 10-я зенитная дивизия с 28 июня и 6 июля помимо 30 сбитых самолетов записала на свой счет 50 танков, а также многочисленные артиллерийские батареи и разрушенные полевые укрепления[78].

После захвата большей части Воронежа Главное командование вермахта расформировало группу армий «Юг», заменив ее двумя отдельными группами армий «А» и «Б». Последнюю, вопреки первоначальным планам, возглавил фельдмаршал фон Вайхс. Фон Боку же неожиданно пришла телеграмма от фюрера со словами: «Поздравляю вас с выходом на пенсию».

9 июля начался второй этап наступления. Советские войска продолжали отступать, и командование вермахта, несмотря на небольшое количество пленных, испытывало оптимизм. «Мы готовы нанести сокрушительное поражение врагу здесь, в большой излучине Дона. Большой успех четко виден», – писал в дневнике командир 9-й зенитной дивизии Пиккерт. Потери самолетов и летчиков в этот период быстро пополнялись, так что боевая мощь авиационных подразделений не уменьшалась. Так, I. и III./KG27 помимо 5 машин, потерянных в первые дни операции, к 10 июля лишились еще 4 машин, кроме того, два «Хейнкеля» вернулись с повреждениями 70–80 процентов. Однако число боеготовых машин к этому времени было даже больше, чем месяц назад: 21 исправный бомбардировщик в первой группе и 20 – в третьей.

В начале июля самолеты VIII авиакорпуса нанесли серию ударов по тыловым городам и железнодорожным станциям. Так, 8 и 9 июля бомбардировке дважды подвергся важный железнодорожный узел Ртищево, расположенный на железной дороге Тамбов – Саратов. А в ночь на 10 июля «Хейнкели» из I./KG27 совершили повторный налет на станцию Поворино. В результате там возник огромный пожар. «Мы видели огонь на расстоянии 100 км, – писал лейтенант Хорст Айхлер. – Прибыв в район цели, мы увидели большие склады во дворе станции, объятые ярким палящим пламенем. В небо на высоту 4000 м поднимался черный, как смоль, гриб. Мы облетели его на высоте около 3200 м и были просто потрясены результатами нашей работы»[79].

8 июля на аэродром Кутейниково, в 50 километрах юго-восточнее Донецка, перебазировалась I./KG55 «Грайф», и уже на следующую ночь ее «Хейнкели» совершили налет на Сталинград, сбросив фугасные бомбы на промышленные объекты Кировского района города и железнодорожную станцию Бекетовка.

К этому моменту город на Волге, на который было нацелено острие германского наступления, являлся одним из важнейших промышленных центров Советского Союза, уступая по своему значению разве что Горькому. Достаточно сказать, что тракторный завод им. Дзержинского производил половину всех средних танков Т-34, а металлургический завод «Красный Октябрь» был основным производителем высококачественных сталей для танковой, авиационной и подшипниковой промышленности. Поэтому противовоздушная и сухопутная оборона Сталинграда имели огромное значение для поддержания боеспособности Красной армии.

Незадолго до налета, 4 июля, городской комитет обороны принял постановление «О мерах усиления противопожарной обороны г. Сталинграда», в котором, в частности, говорилось:

«Начальнику МПВО Д.М. Пигалеву (председателю горсовета депутатов трудящихся) в декадный срок:

а) привести в полную боевую готовность все имеющиеся противопожарные звенья групп самозащиты жилых домов, учреждений и предприятий и комсомольско-молодежные взводы и участковые команды МПВО, полностью их укомплектовать и оснастить положенным по табелю имуществом…