Сломанные цветы - Анна (Фрида) Бергстрем

– Что же мне делать?

– Знаешь, как проще всего сделать сон явью? Знаешь? Надо проснуться.

– КТО-НИБУДЬ, РАЗБУДИТЕ МЕНЯ, ПОКА Я НЕ СДОХЛА! – кричала Кристина, превращаясь от отчаянья в совершенно безумную ведьму.

– Вот люди пошли… ОХУЕВШИЕ!.. – возмущались лживые циники, которые говорят одно, а делают другое.

Но Глупындра настолько сошла с ума от горя, что была готова вырвать с корнем эти злые языки. Она была готова растерзать каждого косо посмотревшего встречного. И, выворачивая сердце наизнанку, стреляла в упор по чужим душам своими нескладными откровеньями:

Охуевшие от жизни, любви и бога,

Наша жизнь прекрасна, как ни крути.

А твоя? Расскажи! Но учти, если слов слишком много,

Это мусор никчемный. Так вот. Прости.

«Он простит меня. Он все поймёт. У меня просто не было выбора поступить иначе. Я сравнивала его с другими, чтобы понять, что он единственный. И поняла наконец…» – клялась небу Кристина.

Она тешила себя новой надеждой: нельзя вернуться в прошлое и изменить свой старт, но можно стартовать сейчас и изменить свой финиш. И она пошла на всё. Она искала своего бога повсюду. И в итоге нашла…

Маленькая уединённая часовня из камня, затерянная в запахе роз, ладана и только потухших свечей. Странная девочка с испуганными глазами стоит на коленях. Бледные губы неслышно повторяют слова, понятные только тем, у кого кровоточит душа.

– Хоронить мечты – это преступленье, – вдруг раздался мудрый голос.

Глупындра обернулась. И увидела его.

– Я так скучала по тебе! – заплакала она, бросаясь к нему на шею.

– Не трогай меня… – холодно ответил Вселентий.

Она Глупындра. Он выросший Маленький принц. Она умела летать. Он умел любить. Но у них не вышло ни любви, ни полёта…

А ведь всё могло быть по-другому… Она убила сказку своими руками. Он подарил ей Вселенную внутри. А она не сберегла то, что тикало в его сердце. Ведь оно было таким большим, но уязвимым. Таким открытым. Навсегда и на всех…

– Небо заковано в цепи. Я хочу попасть внутрь, но ты меня не впускаешь… Небо заковано в цепи. И я просто не могу найти ключ… – рыдала она, раскаиваясь в своём преступлении.

– Единственное, что мы ещё можем сделать, – это спокойно попрощаться, – ответил он холодно и равнодушно.

– Пожалуйста, не уходи! – взмолилась Кристина.

Наконец он сказал, немного оттаяв:

– Станет совсем плохо – звони. Будем курить вместе, даже если бросили, даже если друг друга.

Она знала, что этого никогда не случится, и обречённо вздохнула:

– Всегда, когда не звонит телефон, я знаю, что это ты…

Вселентий вытер её слезы:

– Надеюсь, ты поняла кое-что? Всё бренно, кроме тепла человеческих рук, всё бренно, кроме света благодарных глаз.

Она целовала его ноги. Вытирала прядями волос росу с его уставших ступней.

– Умоляю, прости меня!

– Я прощу тебя, но закопаю свой топор неподалёку.

– Лучше ненавидь меня. Но свой топор выброси в реку Времён!

Он был непреклонен…

– Ты должна заслужить прощенье.

– Но как?

– Будь в нужное время в нужном месте. И у тебя появится шанс.

– Я сделаю всё, что ты скажешь! – шептали губы, разорванные в клочья тишиной…

Придя в условленное место, Кристина увидела своего любимого сидящим за маленьким столиком в одиноком кафе. Тлеющая сигарета. Наполовину выпитая бутылка спиртного. Тишина и полное отчужденье. Строгие, почти траурные одежды. Чёрные бархатные перчатки. Тени тягостных мыслей на неподвижном лице. Изысканная строгость. Таков дресс-код на сегодня у выросшего Маленького принца, которому ранили душу. По напряжённой позе и полупустому бокалу коньяка девушка догадалась, что впереди предстоит непростой разговор.

Вселентий не заметил её прихода. Глупындра чуть слышно позвала его по имени. Её руки легонько коснулись его напряжённых плеч. Мужчина вздрогнул и посмотрел на Кристину. В его покрасневших глазах читалось какое-то странное выражение человеческой ненависти и самой горячей животной страсти. Всё это отражалось дьявольским огнём в его пульсирующих зрачках.

– Ну наконец-то… – сказала она, обретая дар речи. Сердце бешено тикало, вот-вот взорвётся.

– Сядь, – строго приказал он.

Ноги Кристины подкосились, и она плюхнулась на свободный стул.

– Ты всё ещё злишься на меня, милый? Может, забудем то, о чём лучше не вспоминать? – замурчала Глупындра.

– Я не давал тебе слова! – Он строго осёк её.

В его голосе слышался отзвук металла. Кристина почувствовала, как страх парализует её волю. Увидев, как к столу приблизились двое неопределённого пола в чёрной одежде и глухих кожаных масках, девушке стало не по себе.

– Кто эти люди? – вздрогнула Глупындра.

– После узнаешь… Займитесь ею! – отдал распоряжение Вселентий.

Таинственный эскорт не заставил долго ждать своих действий. Один незнакомец налил девушке бокал спиртного. Другой, ловко схватив её за оба запястья, защелкнул наручники на них.

– Пей! – небрежно бросил Вселентий, выдыхая ей в лицо едкий сигаретный дым.

– Ты издеваешься? – еле выдавила из себя беспомощная жертва.

Двое в масках прекратили её капризы. Один запрокинул ей голову. А другой поднес бокал к её дрожащим губам. Ощущая, как расплавленным свинцом коньяк полился в горло, Кристина жадно глотала раскалённые струи, чтобы не захлебнуться.

– До дна! – приказал голос с отзвуком металла. – Как ты выпила мое спокойствие. Я тебя ненавижу!

Вселентий скривился в язвительной ухмылке, глядя, как его подопытная послушно глотает реку нектара грешных богов.

Понимая, что с огнём шутки плохи, бунтарка покорилась его воле.

– Как скажешь, мой повелитель… – ответила она, опуская ресницы.

Довольно улыбнувшись, Властитель свободы откинул бархатной перчаткой прядь волос с её вспотевшего лица.

Кристина поняла, что изрядно пьяна и ее не держат ноги. Но было поздно. Двое в кожаных масках уже выводили её из заведения и тащили к машине с затемнёнными стёклами, без номеров.

– Куда мы? – спросила она, хлопая помутневшими глазами.

Властитель свободы защёлкнул наручники ещё туже. Прижал её к себе, как проститутку, и жарко выдохнул на ухо: