Камердинер, который любил меня - Валери Боумен

Марианна покраснела. Такое место в доме, конечно, есть, но она вовсе не собиралась признаваться, откуда о нем знает. В эту каморку над сценой она частенько пробиралась, чтобы понаблюдать за танцующими. Ей очень нравились музыка, великолепные платья, чудесный запах подаваемых закусок и восхитительный аромат цветов. Прошлой весной Копперпоты особенно часто устраивали балы и приемы, Марианна проводила в этой каморке все свободное время.

– Да, такое место есть. Я покажу.

Белл кивнул.

– Вот и отлично. Ты будешь наблюдать за Каннингемом, а я – за Хайтауэром.

– Хорошо, только ты должен показать мне лорда Каннингема: в отличие от тебя я его ни разу не видела.

– Договорились. Я покажу тебе обоих.

Несколько минут они молчали, и каждый смотрел в свое окно на проплывающие мимо пейзажи. В Англию пришла осень, листья уже начали менять свой цвет, и было очень красиво.

Наконец Белл нарушил молчание.

– Где живут слуги в городском доме лорда Копперпота? В каких условиях, я имею в виду?

Марианна пожала плечами.

– Там все устроено практически так же, как в поместье. Прислуга высшего ранга живет в отдельных комнатах на четвертом этаже, семья – на втором, а гости – на третьем.

Белл усмехнулся.

– Прислугу высшего ранга разделяют по половой принадлежности?

– Женщины живут в правой части дома, а мужчины – в левой, если ты об этом.

– Какая жалость! – засмеялся он и потряс головой.

– О чем это ты?

Марианна тут же пожалела о своей несдержанности, но слово, как говорится, не воробей…

Белл посерьезнел и посмотрел ей в глаза.

– Видишь ли, за все то время, что прошло с приема у Клейтона, не было ни одной ночи, когда я не мечтал бы оказаться у тебя в спальне.

Лондонский дом лорда Копперпота,

14 октября 1814 года

Ему не следовало говорить ей таких слов: Белл прекрасно все понимал и ненавидел себя за это. Марианна ничего не ответила: лишь глубоко вздохнула и отвернулась к окну.

Собственно говоря, он ничуть не приукрасил. Да, это была правда, возможно, неудобная, но тем не менее ее нельзя игнорировать. Если они не смогут провести ни одной ночи вместе, то не потому, что Марианне не было известно о его чувствах. Он как хотел ее, так и хочет, а сейчас даже сильнее, чем раньше.

Они проехали до следующей остановки в полном молчании, и, когда экипаж наконец остановился, Белл предложил одной из горничных поменяться с ним местами и больше не видел Марианну до самого вечера, на который был назначен бал.

Танцы были уже в самом разгаре, когда Белл поджидал ее на верхней площадке лестницы для слуг, чтобы вместе спуститься вниз. Гости начали съезжаться около восьми, а часы уже пробили десять.

На Марианне была не ее обычная униформа, а простое белое платье из тафты с вышитыми вдоль линии декольте и по подолу крошечными цветочками. Яркие волосы были убраны в простую, но эффектную прическу, глаза сверкали.

Очевидно, она уже забыла о его неосторожных словах в экипаже и, встретив Белл теплой улыбкой, присела в реверансе:

– Добрый вечер, мистер Бакстер.

– Мисс Нотли. – Белл вежливо поклонился и предложил ей руку. – Вы потрясающе выглядите. Готовы отправиться на наш наблюдательный пункт?

Как же она сегодня хороша! А держится – ни дать ни взять королева, у ног которой весь мир.

Большинство слуг были внизу – разносили закуски и напитки, – так что партнеры смогли пробраться на второй этаж, никого не встретив. Когда они подошли к двери, Марианна чуть приоткрыла ее и заглянула в коридор. Убедившись, что он пуст, тихо сказала:

– Следуй за мной.

Она провела Белла по длинному коридору к маленькой дверце, непохожей на все остальные: вероятно, в служебное помещение, – и прошептала:

– Это место мало кому известно.

– Как ты его обнаружила? – удивился Белл.

Ее нежный смех прозвучал словно звонкий колокольчик.

– Я шпионка, ты не забыл? Поселившись в этом доме, первым делом я его тщательно обследовала.

Чтобы протиснуться в низкий дверной проем, им пришлось пригнуться. Когда дверь за ними закрылась, они оказались в темноте. Откуда-то, словно издалека, доносились звуки музыки.

– Марианна, – прошептал Белл.

– Подожди минутку, – также тихо ответила она.

Белл услышал скрип, потом что-то стукнулось, и в помещении стало светлее. Марианна зажгла свечу, стоявшую в подсвечнике на столике у двери.

В тесном помещении пахло сыростью и плесенью. У стен стояла какая-то старая мебель, но середина комнаты была пуста. Марианна взяла свечу, и Беллу пришлось опять пригнуться, шагая за ней в еще более узкий темный коридор. Чем дальше по коридору они шли, тем громче становилась музыка.

В конце коридора оказалась еще одна комната, чуть более просторная, чем та, которую они покинули. Здесь музыка слышалась громко и отчетливо.

– Сюда, – позвала Марианна и направилась к старому стулу, стоявшему у стены.

Белл присмотрелся к стеновой панели и увидел небольшое отверстие, прикрытое деревянными планками, откуда можно было видеть почти весь бальный зал. Взглянув вниз, он понял, что каморка находится прямо над музыкантами.

– Снизу это отверстие заметить невозможно, – пояснила Марианна, – зато отсюда видно почти все как на ладони.

– И правда. Отличная работа, агент М.! – кивнул Белл и покрутил головой в поисках стула.

– Не ищи: стул только один, – усмехнулась Марианна.

– Минутку, я принесу второй.

Прихватив свечу, Белл пошел обратно по узкому коридору в первую комнату и взял стул, по виду столь же ненадежный, но выбирать не приходилось, и с ним вернулся к Марианне. Она уже сидела и, прильнув к отверстию, наблюдала за происходящим в зале и притоптывала ножкой в такт кадрили.

– Мне очень нравится эта мелодия.

Поставив свечу на выступ, Белл подвинул стул и сел рядом. Только четыре пары танцевали. Остальные или прогуливались по залу, или толпились у столов с закусками.

Он несколько минут внимательно рассматривал гостей и наконец сказал:

– Вон лорд Каннингем.

Марианна подалась вперед.

– В дальнем конце зала справа видишь? Джентльмен в темно-зеленом сюртуке разговаривает с дамой в розовом.

– Вижу, – ответила она коротко.

– Отлично. Наблюдай за ним. – Белл помолчал, рассматривая толпу. – Лорд Хайтауэр в противоположном конце зала возле стола с закусками. Сегодня он в темно-синем, а две дамы, что рядом с ним, в желтом.