Беру тебя в долг - Екатерина Кариди

— Поешьте, мадхен, — проговорила одна из служанок.

Она заставила себя сесть и съесть немного. Бессмысленно голодать, ей понадобятся силы. Когда Мара ужинала, принесли лохань и горячую воду, чтобы она могла помыться с дороги. Мара поблагодарила. И снова пришлось давить в себе это позорное чувство беспомощности.

Девушки помогли ей помыться и ушли, а она осталась одна в этой комнате.

* * *

Держать лицо на людях было проще. Наедине с собой — несоизмеримо сложнее. Полезли из души страхи и непонятные предчувствия. Сразу вспомнилось, как тогда, в шатре, он холодно и по-деловому говорил ей:

«Амелия станет моей женой, это давно решено. А Истелинда, это Истелинда. Они тебя не касаются. Достаточно того, что ты будешь со мной»

Но тогда ей было, куда отступать. А теперь — некуда, у нее не осталось выбора. Проклятый Меркель Хантц, ее дядя, продал ее снова.

«Я беру тебя в долг»

Ведь она здесь полностью в его власти. Он король, кто скажет ему хоть пол слова?

Но. Можно было сколько угодно говорить себе это, и все же в глубине души она не верила, что тот мужчина, который бросился защищать ее от волка, а потом нес на руках до самого лагеря, может так с ней поступить. Но… Но.

Все это время Мара подспудно ждала, что ОН придет, и вздрагивала от каждого шороха. Ведь неспроста же ее поместили в эту комнату с огромной кроватью. В ту сторону она отказывалась даже смотреть. Нет. Нет и нет.

«Ты не сделаешь этого, Рохдар Айслинг. Я тебе не позволю!»

Протест взвивался в душе, и именно это давало силы держаться. Хотя, конечно, чего стоили все эти потуги, если…

Нет.

Раздался стук в дверь.

Громом отдалось это у нее в ушах. Мара почувствовала, как пол уходит из-под ног, а сердце подскакивает к горлу. Неужели он все-таки… Мелькнула паническая мысль, почему она не заперлась??? Но что это могло изменить? Она выпрямилась и приготовилась биться.

А дверь приоткрылась, на пороге замер стражник, один из тех, что сопровождали ее всю дорогу, их лиц Мара не запомнила.

— Мадхен Хантц, завтра выезд очень рано. Вас разбудят затемно. Велено предупредить, — сказал мужчина.

Коротко поклонился и закрыл дверь.

Мара некоторое время так и стояла оглушенная, всплеск эмоций выжал ее досуха. Она сама не знала, что испытывает. Потом забралась в постель и почти сразу уснула.

Этой ночью ее никто больше не беспокоил.

* * *

Разбудили ее действительно затемно. Был быстрый завтрак, то, что оставалось от ужина, теперь стало понятно, для чего ей с вечера принесли столько еды. Горячий сладкий отвар из трав с медом.

А дальше снова в путь.

В этот раз она, усаживаясь в повозку, она тоже видела только спину короля, и то мельком. Было глупое разочарование и неуместное чувство вины, но она подавила в себе эти чувства. Чем меньше она привлекает к себе внимания, тем лучше. В конце концов, король четко обозначил круг ее будущих обязанностей. Компаньонка, сиделка. А она от большого ума напридумывала себе невесть что.

От этого стало обидно. И…

Не связывалось что-то. Потому что за сиделками не едут за тридевять земель в провинцию, загоняя коней. И не являются в разоренные замки самолично, заляпанные грязью до ушей. Сиделок можно нанять в любом количестве в Лендрио. Королю для этого не нужно даже выходить из кабинета.

Но об этом она запретила себе думать тоже.

А утро начиналось солнечное, менялся пейзаж за окном. Мара поймала себя на мысли, что эта дорога становится привычной, она уже знала каждый поворот. Наконец, через пару часов быстрой езды они въехали в городок Даршантц. Последняя веха перед столицей.

Здесь король планировал сделать остановку.

Она уже второй час сидела в гостинице. В номере, который ей здесь предоставили, даже некоторый шик наблюдался. Две комнаты, объединенные проемом, гостиная и спальня. Очевидно, номер предназначался для особых клиентов. Сколько это могло стоить, Мара старалась не думать. В конце концов, ее мнения не спрашивали, просто поселили здесь и велели ждать.

Опять прислуга вилась вокруг нее, опять на нее бросали косые взгляды. Это тоже уже становилось привычным. Как и стража за дверью.

Подали плотный горячий завтрак, больше похожий на обед.

В этот раз еды тоже было многовато для ее скромной персоны. Это наводило на мысль, что возможно, в Даршантце они задержатся. Ей вдруг подумалось, что хорошо бы прогуляться. Просто пройтись по улицам, побыть немного под солнцем.

Обычно девицы благородных семейств старались меньше бывать на открытом солнце, чтобы не потемнела кожа и не выгорели волосы. А Мара, так уж вышло от природы, могла часами находиться под ярким солнцем, а кожа оставалась по-прежнему белой, только легкий румянец появлялся. Ну, а волосам-то уж точно ничего не угрожало, там нечему было выгорать.

Пройтись по городку хотелось, но она не стала спрашивать стражу. Неизвестно, какие у его величества планы. Ей ничего не сообщали, но король может решить выехать в любой момент. И вообще, ей просто ничего не хотелось просить у него.

Возможно, если она будет вести себя незаметно, ее и не будут замечать.

Она встала и подошла к окну, посмотреть, что творится снаружи.

Отсюда ей было видно городскую улочку. Похожие на пряничные дома из фахверка, герани на окнах. Яркие красные и оранжевые цветы приковывали глаз, она не заметила, как засмотрелась. И прозевала момент, когда открылась дверь в комнату.

Мара резко обернулась и удивленно замерла. На пороге стояла та самая служанка, которая помогала ей в доме торговца, снимала мерки. А следом стражники занесли сундук, потом еще один… И еще.

— Мадхен, — женщина поклонилась и подошла ближе. — Прошу вас, посмотрите эти платья. Мне велено помочь вам.

Крышки с сундуков откинули. Мара краем глаза увидела яркие расцветки, кое-где блестело шитье. Стражники замерли, а служанка склонилась в коротком поклоне. И все воззрились на нее. Надо полагать, она должна была выказать восхищение?

А ей сразу вспомнилось деловое и циничное:

«Тебе будут выделены комнаты и полный штат прислуги. Можешь рассчитывать на хорошее содержание. Лошади, украшения, меха — все это сверх того».

Нет, черт побери!

Она отвернулась:

— Унесите, мне ничего не нужно.

Возникла пауза. Через некоторое время раздались тяжелые шаги, а дверь закрылась. Мара обернулась, в комнате теперь была только служанка, но и сундуки никуда не делись, так и стояли на месте. Женщина подошла ближе и едва слышно проговорила:

— Госпожа, мой хозяин нижайше просит вас не говорить о том, что виделись с ним раньше.