Недосягаемая - Барбара Картленд

Иван вышел на веранду с подносом в руках.

— А вот и божественный нектар, — весело произнес он, и Лидия заметила, как Тайра быстро повернула голову и легко вскочила с гибкой грацией.

— Позвольте помочь вам, — предложила она Ивану, но он покачал головой и поставил поднос на столик возле Лидии.

— Это я должен прислуживать вам, — сказал он. — Вы наша почетная гостья.

Тайра улыбнулась, и на щеках появились две ямочки.

— Теперь вы смеетесь надо мной. Это мне оказана честь, и я очень взволнована, что смогла сюда приехать. После всех ужасных квартир в Лондоне здесь просто рай.

— Да, жилье вам досталось на редкость отвратительное, — заметил Иван, наливая сверкающую жидкость в высокие цветные стаканы.

Тайра повернулась к Лидии:

— Хозяйка попалась ужасно старомодная: стоило ко мне прийти какому-нибудь джентльмену, она думала… в общем ужасные вещи.

Лидия не нашлась, что ответить, но Иван поднял стакан и произнес:

— Забудьте о прошлом. Я предлагаю вам тост за музыку, которую вы сочините здесь, на свободе.

Он перегнулся через столик, чтобы коснуться края стакана Тайры, и выпил залпом.

Лидия молчала. Услышав голоса Филипа и Кристин, возвращающихся с купания, она почувствовала облегчение. Дети еще не переоделись. Кристин стягивала с головы купальную шапочку. Она выглядела очень стройной и очень милой в облегающем купальнике из ярко-красного атласа, который привезла из Америки.

— А вот и мои дети, — сказала Лидия гостье. Ей показалось, что Иван взглянул на них с легким недовольством.

Кристин не спеша поднялась по ступеням веранды.

— Привет, папочка, — сказала она. — Мы не ожидали увидеть тебя так рано.

— В Лондоне жарко, — коротко бросил Иван.

— Мисс Йёргенсен, позвольте вам представить мою дочь Кристин, — сказала Лидия, — и сына Филипа.

Кристин и Филип поздоровались и уселись на пол веранды.

— Как твоя рука? — тут же поинтересовалась Лидия.

— Я сейчас снова пойду в воду, — ответил Филип. — Поэтому мы не стали переодеваться. Хотя вода все равно что в горячей ванне.

— Вы не хотели бы поплавать? — обратилась Лидия к Тайре.

— Очень хотела бы, — ответила девушка, — но, к сожалению, я не захватила с собой купального костюма. Покидая дом, я увезла с собой лишь маленький чемодан.

Наступило молчание — Лидия ждала, что Кристин заговорит, но дочь не проронила ни слова и получила за это осуждающий взгляд.

— Я уверена, моя дочь сможет одолжить вам костюм.

— Наверное, мне удастся подобрать для вас что-нибудь подходящее, — без особого энтузиазма отозвалась Кристин. — Если хотите, пройдем наверх прямо сейчас.

— Мисс Йёргенсен будет жить в Сиреневой комнате, — сказала Лидия.

Тайра встала, а затем взглянула вопросительно на Ивана.

— А вы не собираетесь поплавать? — спросила она.

— О, я вам там не нужен.

— Нет, что вы, как раз напротив, — быстро сказала Тайра.

Он улыбнулся ей, к нему вернулось хорошее настроение.

— Раз так, я, конечно, пойду, — сказал он. — Покажу вам, как нырять ласточкой.

— Это будет чудесно, — восторженно подхватила Тайра. Следуя за Кристин, она прошла в дом, а Иван допил свой стакан и тоже ушел. Филип взглянул на мать:

— Не знал, что папа любит купаться, нам с Кристин никогда не приходило в голову позвать его с собой.

— Нет, он иногда любит поплавать, — ответила Лидия, стараясь забыть, как всего лишь месяц назад или около того, когда они говорили о необходимости наполнить бассейн, Иван заявил, что этим летом он вообще не намерен плавать.

— Послушай, а она хорошенькая, правда? — сказал Филип.

— Кто, мисс Йёргенсен? Да, очень.

— Никогда не видел таких светлых волос. Будь у нее красные глаза, она была бы альбиноской. — Он помолчал немного, а затем добавил: — Не похоже, что она из мира музыкантов.

— Как же выглядят музыканты? — поинтересовалась Лидия с удивлением.

— Знаешь, они все манерные и как будто с поворотом.

— Ну, про нашу гостью этого, безусловно, не скажешь.

— Что не скажешь, про кого? — спросила внезапно появившаяся Кристин.

— Ты нашла для мисс Йёргенсен купальный костюм? — поинтересовалась Лидия.

— Я отдала ей светло-зеленый, который мне никогда не нравился, — сказала Кристин. — И, к сожалению, должна признать, выглядит она в нем премило.

— Кристин! — строго воскликнула Лидия. Кристин наклонилась к матери и поцеловала ее.

— Прости, родная, я кошка, а все кошки иногда царапаются.

В этот момент на веранду вышла Тайра, а вслед за ней — Иван.

— Мне так радостно, — сказала она. — Впервые за это лето я буду плавать. Большое спасибо за прелестный костюм, который отлично подошел.

Это было действительно так: зеленый шелк поразительно контрастировал с ее очень белой кожей.

— Вы словно морская нимфа, — сказал ей Иван и, протягивая руку, чтобы помочь спуститься по ступеням веранды, добавил: — Я покажу вам дорогу к бассейну. Но обещайте мне, что не исчезнете, как только вода коснется вас.

— Обещаю, — улыбнулась Тайра. — Я и сама не хочу исчезнуть, мне здесь слишком хорошо.

Она постояла секунду на последней ступеньке веранды, щурясь от солнца.

— Бассейн вон там? — спросила она, указывая в сторону, откуда пришли Филип и Кристин.

— Совершенно верно, — ответил Иван.

— Давайте добежим до воды наперегонки, — предложила Тайра.

— Согласен, — ответил он.

Они спрыгнули на траву и побежали бок о бок. Лидия посмотрела им вслед и отвела взгляд. Кристин опустилась в кресло.

— Как молода! Очень-очень молода! — произнесла она чужим голосом. — Знаешь, мамочка, я чувствую, будто мне сто лет.

Зазвонил телефон, и Лидия покатила кресло в гостиную, чтобы снять трубку. Она не ожидала услышать голос Элизабет, которая редко звонила днем.

— Можно мне приехать повидаться с тобой? — спросила Элизабет.

— Сейчас? — удивленно воскликнула Лидия.

— Да, сейчас — сразу, как только смогу выехать. Мне нужно поговорить с тобой. По телефону нельзя объяснить.

— Конечно, дорогая. Ты останешься ночевать?

— Если можно. Я попытаюсь приехать в течение часа. Элизабет повесила трубку, и то же самое сделала Лидия, слегка встревоженная тоном сестры. Он выдавал большое волнение. Лидия попыталась понять, что случилось, но не смогла найти ответ. К тому же было трудно сконцентрироваться на Элизабет как раз тогда, когда ее одолевали собственные проблемы.