Украсть право первой ночи - Наталья Александровна Сапункова

послушала, махнула рукой, предлагая Ивину идти за ней, и двинулась впереди, шаркая по полу своими огромными ногами. Привела его в каморку и плотно прикрыла дверь. Сообщила, доверительно понизив голос:

– Я кости рассыпала на тебя и эту девку. Дело не простое, цени.

– Не надо было, – он серьезно посмотрел на старуху. – Ничего не хочу заранее знать. Вдруг плохое скажешь, буду о плохом думать. Не надо.

– Она родит тебе троих детей. Но не во всяком случае. Ваши судьбы могут не сойтись. Не отпускай её, без неё у тебя не будет счастья.

– Ну ладно, – Ивин насмешливо улыбнулся. – Я помню, как ты не могла гадать совсем. И уверяла, что никогда не сможешь.

– Трижды попросишь её руки.

– Ты с ума сошла? Мои родные не примут такой брак никогда. Совсем не помнишь мою матушку? И с братцем графом Корбутом я после этого уже не помирюсь!

– Такое возможно, – согласилась Маргарета, и принялась рыться в большой шкатулке, приговаривая, – это, конечно, твоё решение. Захочешь – возьмёшь себе. Не захочешь – брось. Женишься на очень знатной и богатой девице. Будешь ездить в дорогой карете и про всё беды забудешь. И глупости творить перестанешь.

– Стану таким же скучным, как мои остальные родственники? – ввернул Ивин.

– Именно, – закивала Маргарета. – Вот маска, примеряй.

Маска была бережно спрятана в холщовый мешочек. Ивин достал её, развернул – тонкую, чёрную, полумаску для карнавала на первый взгляд. Он приложил её к лицу, завязал тонкие завязки.

– Вот и хорошо, – одобрила колдунья, – загляни в зеркало, понравится.

Из зеркала на Ивина с любопытством глянула совершенно незнакомая небритая физиономия – с таким лицом только отбирать кошельки на дороге.

– Правда ведь хорошо? – Маргарета улыбалась.

– Сойдёт, – согласился Ивин.

– А это девушке, – она бросила на стол другой мешочек. – Хорошая маска. Сядет как влитая, вот увидишь. Может, и жениться захочешь!

– Может и так, но лучше не уговаривай, – Ивин спрятал обе маски. – Маргарета, ещё мне надо добыть вторую лошадь и кое-что из одежды. Поскольку я нужен городской страже, то лучше на торгу и на конюшнях появляться не буду. Поможешь? – и ещё несколько монеток упали на стол.

– Всё сделаем, – пообещала Маргарета. – Ничего не забыл?

Она ещё немного поговорили, перечисляя и обсуждая – чтобы и он ничего не забыл, и она не упустила. Договорились. Уходя, Ивин улыбнулся рыженькой Агри – а хороша ведь девица! Причём дяде-графу, выходя замуж, не достанется – уж тут Маргарета не оплошает.

Зато, уйдя от колдуньи, он мог думать только о Марисе. После пожара девочка была в уме и памяти, и богатый дядя у неё был. Может быть, и теперь где-то есть. И как же так?..

Из дома Маргатеты разумно было уйти в маске, раз уж Ивина ищет стража. Но в городе было спокойно, вечерело, стражники на пути не попадались, он чувствовал силу, и её бы хватило отвести глаза нежелательным встречным. И о том, что вход в дом стряпчего тоже был заговорён на отвод глаз, он не сомневался. Эту полезность имели все уважающие себя законники – зачем надо, чтобы прохожие и соседи знали, кто навещает почтенного эсса? А почему об этом было известно Ивину? Опять же, благодаря связям покойного графа Корбута. Колдуны вообще, как принято считать, люди таинственные и неразговорчивые, но это смотря с кем. С графом Корбутом многие из них любили поговорить…

Ивина дожидались, поэтому тут же отворили дверь. Точнее, отворил сам стряпчий – наверное, уже отпустил прислугу и секретаря.

Надежность стряпчего Ивин оценил сразу, амулеты не потребовались. С самого утра он чувствовал небольшой подъем силы, и даже настроение стало совсем хорошим – от мысли, что и он кое-что может. А вот Льен владела такими приёмами в совершенстве и использовала легко. Ей можно было доверять.

Стряпчий был невысокий, сутулый лысоватый мужчина в опрятном тёмном костюме. Его умные глаза смотрели на Ивина внимательно и слегка оценивающе – смотрели так, как и должно.

– Я внимательно слушаю, милорд.

Ивин достал горсть монет и высыпал на стол, потом не спеша сложил столбиком.

– Эсс, это задаток. У меня для вас есть поручение…

Ивин объяснял, стараясь быть простым и конкретным и не касаясь лишнего, стряпчий слушал и кивал. Потом подытожил.

– Итак, вы желаете, лорд Монтери, чтобы я тайно провел переговоры с неким Реддиком Гайно, торговцем из деревни Сухие Ключи? В результате он должен принять отступное в размере тридцати золотых и подписать отказ от супружеских прав, поручая свою супругу вашему покровительству? – он поморщился. – Противное Ясному Пламени дело, должен заметить. Подарить жену в любовницы благородному лорду – не новость. Возможно, в больших городах всё это проще, но у нас не такие вольные нравы.

– На самом деле это дело угодно и Пламени, и здравому смыслу, – заверил Ивин. – Девушка согласилась на брак под давлением обстоятельств.

– Но ведь согласилась. Многие девушки соглашаются под давлением. Вы никого этим не удивите.

– Эсс Готтард, лишь сделайте то, что я попросил. Убедите Гаяно согласиться. Сумма отступного ведь достаточна?

– Более чем. Однако… Должен напомнить, что этот документ легко оспорить, опротестовать и просто от него отказаться, если супруги того захотят. Супруга эсса Гаяно может потребовать суда и наказания для мужа, но не факт, что выиграет дело. Есть всякие обстоятельства. Короче говоря, это документ ни для чего не является решающим.

– Понимаю, – кивнул Ивин. – Лавочник случайно никому не должен? Вы сумеете повернуть так, что… короче, надавить на него? Пригласить его в город якобы ради другого дела?

– Я смогу навести справки, – закивал эсс Готтард. – Короче говоря, лорд Монтери, получить для вас такой документ – это вопрос, может быть, недели-двух. Вы хорошо поняли мои предостережения?

– Да, эсс Готтард, я всё понял. Буду рад, если вы поторопитесь. Уложитесь в три дня – и я увеличу гонорар на треть.

– Будет трудно. Вам ведь хочется сохранить это в секрете? А зачем, собственно?..

– Есть некоторые причины, – Ивин добавил в голос значительности. – И они важные.

Куда уж важнее – смыться поскорее, и чтобы им не помешали. Чем дальше, тем вернее начнут мешать.

– Хорошо, милорд, – стряпчий улыбнулся. – Я приложу все усилия, чтобы