Инстинкт мести - Надежда Черкасова

– Потому я тебе и звоню, чтобы ты со своей колокольни взглянул на ситуацию, в которой я, бедная и вконец запутавшаяся в обстоятельствах девушка, оказалась. Может, хоть ты отговоришь меня от глупостей, которые я уже готова совершить?

– Ну хорошо. Похоже, от тебя по телефону ничего путного не добьешься. Где тебе удобно встретиться?

Они обговорили время и место, и Ася принялась собираться.

– Ты уходишь? На ночь глядя?!

– Я буду ровно через два часа. Мне нужно встретиться с коллегой по работе. У меня возникли трудности в написании заметки, а завтра сдавать материал. Не переживай, он меня до дома проводит, – и тут же подумала: «Или нет».

– Асенька, я очень надеюсь на твое благоразумие.

«Если бы ты знала, как на него надеюсь я!» Ася вышла из квартиры и бегом помчалась вниз по лестнице, так ей не терпелось поскорее обсудить волнующие ее вопросы. Они со Стасом встретились в сквере и сели на скамью возле пруда с плавающими утками.

– Так ты предлагаешь мне сопровождать тебя к этому Трунову?! – спросил озадаченный рассказом о Копцовой Стас. – А ты уверена, что тебе следует с ним встречаться?

– Нет, не уверена. Но у меня нет другого выхода. Если Трунов до сих пор является подельником Копцовой, то убийство отца – дело рук их обоих. Если же они в настоящее время ничем не связаны, то есть надежда, что Копцова и Трунов расстались не на взаимовыгодных условиях. Ведь Трунов благополучно отправился за границу, а Копцову с собой не взял.

– Но она же прикрывала его здесь.

– Слишком долго прикрывала, тебе не кажется? За полтора года можно было ее и к себе забрать. Но он же не забрал. Поэтому, скорее всего, расстались они врагами. То есть, попросту говоря, Трунов кинул Копцову. Поэтому у них должна была возникнуть взаимная неприязнь.

– Это только твои догадки.

– Тогда почему он не взял ее с собой? Вот ты бы ее с собой взял на его месте?

– Нет, конечно! Зачем мне эта старуха? Да еще по ней тюрьма плачет. Я бы нашел себе молодую.

– Ну вот видишь! – обрадовалась Ася, чувствуя, что Стас начинает поддаваться на уговоры. – Вот и Трунов рассуждал так же.

– И ты надеешься, что именно поэтому он с тобой разоткровенничается и сообщит что-то, компрометирующее Копцову?

– Не знаю. Во всяком случае, я хотя бы узнаю, почему именно его подозревали в убийстве отца.

– Когда ты хочешь к нему ехать и на чем?

– Завтра. На такси.

– Вот придумала, честное слово!

– Насчет завтра или по поводу такси?

– Я представляю себе эту трогательную картину: приезжают двое – по виду бомжи – в суперпрестижную Барвиху на обычном такси. Да тебя даже к воротам охрана Трунова не подпустит.

– Лимузина у меня нет… Я не все тебе рассказала. Трунова недавно выпустили из СИЗО, так как подозрения в его причастности к убийству моего отца не подтвердились. И предварительное следствие приостановлено. Потому что, видите ли, лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не установлено.

– Пресса в курсе?

– Нет, насколько я знаю. Во всяком случае, в Интернете об этом ни гугу.

– Тогда мы можем приехать к нему и на обычном такси. И пусть только попробует нас не принять. Надо пробраться в Барвиху и успеть вернуться обратно между пробками. Поэтому я завтра заезжаю за тобой в десять тридцать. Выходи из дома заранее, чтобы не тратить время зря на ожидание. А теперь на горшок и баиньки. Я провожу тебя. Пока ты еще только начинающий журналист, а потому по ночам не шастаешь и спать ложишься вовремя.

«Но приключений на свою голову уже достаточно насобирала. Если мама сейчас стоит у окна, она, конечно, увидит, что ее доченьку провожает довольно крепкий молодой человек, и перестанет наконец за меня волноваться».

Пока шли до дома Аси, молчали. Она заранее переживала завтрашнюю встречу с Труновым и думала о Стасе, которого сама привлекла в свою жизнь. И теперь допекает всякими просьбами.

– Стас, не бросай меня, пожалуйста, на полпути, хорошо?

– Ты хочешь, чтобы я проводил тебя не только до подъезда, но и до квартиры?.. Шучу. Конечно, не брошу. К тому же и у меня появился свой шкурный интерес в этой истории: непременно хочу разгадать тайну моего увольнения. Дело чести журналиста, которого попытались вывести из игры.

– Знаешь, мне кажется… Нет, я даже больше чем уверена, что Зацепин совершил большущую ошибку, что позволил тебе уволиться. Ты настоящий друг. Мой друг. И я тебя очень ценю.

– Так и запишем. Может, хоть в щечку поцелуешь? Такой трогательный момент.

Ася только улыбнулась и юркнула в подъезд.

Утром Ася металась по комнате, выкладывая из шкафа вещи и не решаясь выбрать хоть что-то. Вечная проблема женщин – что надеть? – стала как никогда острой. Потому что именно от разговора с Труновым зависело дальнейшее продолжение расследования. И Ася не знала, кем ей лучше предстать перед ним: то ли журналистом, пытающимся вывести на чистую воду проворовавшегося работника банка, то ли несчастной дочерью погибшего отца, желающей разыскать убийцу?

Первый вариант отметался сразу, так как пронырливый журналист, нацеленный на поиск «горячей» сенсации, вряд ли расположит Трунова к откровенности. Хотя если представить, что они с Копцовой в конфронтации, то ему даже будет выгодно, чтобы ее посадили. Но здесь палка о двух концах: даже если ее посадят, Копцова может, например, с помощью припрятанного компромата на Трунова – Ася на ее месте так бы и поступила – потащить его за собой, и тогда ему уже не выпутаться.

Нет, лучше выбрать второй вариант. В этом случае Ася может быть немного откровеннее с Труновым, так как дело касается личного и более дорогого, чем все мировые проблемы, вместе взятые. Здесь Ася поступит как самый среднестатистический обыватель, для которого своя рубашка ближе к телу.

– Асенька, ты не опаздываешь? – постучала в дверь мать и, не услышав ответа, приоткрыла дверь и заглянула в комнату. – Что за беспорядок ты тут устроила?

Она вошла и удивленно уставилась на Асю.

– Я, кажется, догадываюсь: ты решила наконец взяться за ум и выглядеть прилично. И у кого ты берешь интервью сегодня, если не секрет?

– Ни у кого. Иду на благотворительный прием, устраиваемый какими-то миллионерами. В кои-то веки расщедрились. А предстать перед ними бедной просительницей не хочется.

– Я знаю, что тебе подойдет.

Мать ненадолго вышла и скоро вернулась с платьем, аккуратно разложила его на кровати, расправляя складки и любуясь покупкой.

– Это то самое, о котором я тебе говорила. Я его даже уже отутюжила. Словно знала, что пригодится. На вид оно вполне демократичное, но на самом деле очень дорогое. И тот, кто в этом понимает толк, тебя сразу примет за свою и будет с тобой более откровенен. Поверь, чужих не любят нигде. А как еще ты можешь прикинуться своей, если не при помощи одежды? Хочешь разговорить персону – выучи ее вкусы в одежде. Разумеется, если у тебя цель показать человека не в лучшем свете, то оденься вызывающе или как попало. Этим ты наверняка добьешься неприязни к себе и разозлишь оппонента. Тогда нервы его сдадут, и он наговорит тебе всякого-разного. А ведь тебе этого только и надо? Так что выбирай.