Ночная тень - Нора Робертс

С жаждущими руками, не прикрытыми теперь одеждой, он был уязвим так же, как она. А гром все гремел, и безлунную ночь то и дело озаряли вспышки молний. В воздухе витал запах роз и страсти. Она содрогалась, теряя голову от удовольствия, которое он так безрассудно ей доставлял.

Рыдая от страсти, боли и наслаждения, она напряженно прижималась к нему, требуя большего. Прежде чем она успевала потребовать, он давал, снова посылая ее парить в облаках. Темные, тайные восторги. Стоны и шепот. Грубые ласки. Ненасытная жажда…

Когда ей показалось, что она определенно сойдет с ума, он вошел в нее. И это было безумием. Она предалась этому безумию и ему самому со всей силой, со всей страстью.

— Я люблю тебя! — С этими словами она плотно обвилась вокруг него.

Ее голос пронзал его, как и прикосновение к ней. Они бередили души и друг друга, а их тела двигались в унисон. Он уткнулся лицом в ее волосы. Она впилась ногтями в его затылок, выкрикнула его имя, и он ощутил освобождение.

Он лежал в темноте. Гул в его голове постепенно утихал, и теперь он слышал только шум проезжавших по улице автомобилей и глубокое, прерывистое дыхание Деборы. Она больше не обнимала его, а просто, притихнув, лежала рядом.

Расстроенный собственной слабостью, он медленно отодвинулся от нее. Она лежала молча, говоря ни слова. В темноте он нащупал руками ее лицо и понял, что она плачет. Он возненавидел себя за то, что причинил ей горе.

— Как давно ты узнала?

— Только сегодня вечером. — Прежде чем он успел дотронуться до нее, Дебора отвернулась и начала собирать свою одежду. — Неужели ты, когда целовал меня, думал, что я не узнаю тебя? Разве ты не понимаешь, что, несмотря на темноту и мое смущение, как только все произойдет, я сразу узнаю тебя?

В ее голосе звучал не только гнев, но и боль. Гейдж постарался оправдаться:

— Я не подумал об этом!

— Не подумал? — Она включила ночник и уставилась на него. — Но ты так умен, Гейдж, так непозволительно умен, чтобы сделать такую ошибку!

Гейдж растерянно смотрел на нее. Растрепанные волосы, покрытая пятнами румянца бледная кожа, хранящая тепло его рук, наполненные слезами гнева глаза…

— Возможно, я знал, что так и произойдет! Возможно, не хотел придавать этому значения! — Гейдж поднялся и коснулся ее. — Дебора…

Она ударила его раз, потом второй.

— Будь ты проклят! Ты лгал мне! Ты заставил меня усомниться в самой себе, усомниться в моей самооценке! Ты знал, ты просто должен был знать, что я влюбилась в тебя! — Дебора, усмехнувшись, отвернулась. — В вас обоих!

— Пожалуйста, послушай! — Он обнял ее за плечи, но она отшатнулась.

— Неразумно трогать меня именно сейчас!

— Хорошо. — Он сжал руку в кулак. — Я влюбился в тебя так быстро, что не осталось времени на раздумья. Я знал лишь, что нуждаюсь в тебе и хочу, чтобы ты была в безопасности.

— Значит, ты надел маску и следил за мной? Я не буду благодарить тебя ни за одно, ни за другое!

От ее непреклонного тона его охватила паника.

— Дебора, то, что случилось сегодня…

— Да, то, что произошло здесь. В этом ты достаточно доверял мне! — Она показала на постель. — Но не во всем остальном. Не настолько, чтобы сказать мне правду!

— Я не мог. Не мог, потому что знал, как ты относишься к тому, что я делаю.

— Это совсем другая история, не так ли? — Дебора смахнула слезы. Гнев уступал место горю. — Если ты мучился оттого, что тебе приходится лгать мне, почему бы тебе было не попробовать держаться от меня подальше?

Он заставил себя не дотронуться до нее снова. Он лгал и своей ложью причинял ей боль! Теперь он мог предложить ей только правду и надеяться, что боль начнет утихать.

— За четыре года ты — единственное препятствие, которое я не смог преодолеть! За четыре года ты — единственное, что мне нужно, как жизнь! Я не жду, чтобы ты поняла или даже приняла, но мне нужно, чтобы ты мне поверила!

— Я не знаю, чему верить, Гейдж. С тех пор как я тебя встретила, я разрывалась надвое, считая, что влюбляюсь в двух разных мужчин. Но это один ты. Я не знаю, что мне делать. — Вздохнув, она закрыла глаза. — Я не знаю, что правильно.

— Я люблю тебя, Дебора! Ничто не может быть более правильным. Дай мне шанс доказать это, дай время объяснить остальное.

— Похоже, у меня не такой широкий выбор! Я не могу забыть, Гейдж… — Она открыла глаза и впервые задержала взгляд на длинном, неровном шраме у него на груди. Ее пронзила такая боль, что она чуть не опустилась на колени. Оцепенев от ужаса, она подняла на него взгляд. — Это они с тобой сделали? — прошептала она.

Его тело напряглось.

— Я не нуждаюсь в жалости, Дебора!

— Молчи! — Она быстро подошла к нему и обняла его. — Обними меня! — Она помотала головой. — Нет, крепче! Я могла потерять тебя много лет назад, еще до нашей встречи! — Из глаз ее снова потекли слезы, она подняла голову. — Я не знаю, что делать, что правильно. Но сегодня достаточно того, что ты здесь! Ты останешься?

Он коснулся губами ее губ.

— Если ты хочешь.

Дебора всегда просыпалась неохотно. Зато в сон она погружалась, легко отстраняясь от гудков и шума моторов с улицы. Если бы где-то неподалеку бурили отбойным молотком бетон, она бы лишь зевнула и перевернулась. Постаравшись, она могла бы проспать взрыв атомной бомбы.

Не шум заставил ее открыть заспанные глаза, а едва заметный аромат варящегося кофе.

Половина одиннадцатого, заметила она, взглянув на часы. Половина одиннадцатого! Дебора с трудом села и обнаружила, что она в постели одна.

Гейдж, подумала она, потирая глаза ладонями. Он снова заказал завтрак? «Бенедикт»?[5]Бельгийские вафли? Клубнику с шампанским? Господи, чего бы она не отдала за простую чашку черного кофе и черствый пирожок!

Дебора слезла с постели и подняла халат, валявшийся на полу. Под ним она заметила клочок черной ткани. Она подобрала его и снова опустилась на постель.

Маска. Она скомкала ткань в руке. Значит, это был не сон! Все происходило наяву. Он был с ней ночью и любил ее. Причем один в двух лицах! Галантный бизнесмен и высокомерный незнакомец в черном. Все это один человек, ее любовник!

Тихо застонав, она закрыла лицо руками. Что делать? Как, черт возьми, выйти из этой ситуации? Как женщине? Как прокурору?

Господи, да ведь она его любит! Но, любя его, предает свои принципы. Если же она выдаст его тайну, она предаст свое сердце.

И как она может любить его, не понимая его?