Не. Прикасайся ко мне - Лаура Кнайдль

Вспыхнула камера. Лука рассматривал результат. На его лбу появилась морщинка.

– Ты выглядишь так, словно съела что-то плохое.

Я вытянула шею, чтобы тоже посмотреть на фото. Лука прав. Он выглядел как фотомодель для рубрики Сексуальные татуированные библиотекари, я же напоминала тетку из «Сумерек». Бледная, испуганная и ослепленная.

– О боже!

– Не так уж и плохо.

Я многозначительно подняла брови.

– Хорошо, еще одна попытка. – Лука снова вытянул руку. Казалось, он достаточно опытен в искусстве селфи. Либо его аккаунт в Инстаграм забит изображениями его лица, либо у него просто длинные руки. У нас с Меган всегда уходило много времени на то, чтобы сделать фото, на котором можно было видеть наши лица полностью.

– Лучше? – Я не отваживалась посмотреть.

– Немного, – сказал Лука нерешительно, – но давай для надежности сделаем еще одну.

Я снова была в объективе его камеры, когда он сделал подряд несколько фото, которые затем скептически изучил. На каждой из них я выглядела ужасно. Или моя улыбка была натянутой, или глаза были закрыты… А на одной я так причудливо наклонила голову в сторону, что казалось, будто она вот-вот отвалится.

– Я думаю, дело в тебе, – сказала я, после того как он удалил фото одно за другим. Я была так одержима мыслью отправить Норе красивое фото, что не могла думать ни о чем другом. – Рядом с тобой просто невозможно хорошо выглядеть.

– Это обвинение или комплимент?

Я фыркнула:

– И то и другое. Первого немного больше.

Лука засмеялся:

– Хорошо, еще раз.

Я решительно кивнула и попыталась думать о чем-нибудь веселом, чтобы вдохнуть в свою натянутую улыбку немного жизни. Лука наклонился в мою сторону и посчитал.

– Три. Два. Один.

Вспышка.

Внезапный свет ослепил меня, и я зажмурилась, чтобы избавиться от теней, танцующих у меня перед глазами.

– И?

– Отлично.

– В самом деле?

Он кивнул и повернул дисплей ко мне, чтобы я могла посмотреть.

Прошло мгновение, прежде чем я поняла, что вижу. И засмеялась. Я все еще выглядела как Бэмби в свете прожектора, но Лука приложил все усилия, чтобы выглядеть хуже меня. На фото он скривил губы, закатил глаза и так сильно втянул голову, что казалось, будто у него двойной подбородок.

– Теперь ты выглядишь рядом со мной хорошо.

– Хорошо – это несколько преувеличено. Я выгляжу лишь менее плохо.

– Это практически то же самое. – Лука ухмыльнулся мне и открыл приложение Инстаграм. Быстрыми движениями пальцев он загрузил фото, наложил на него фильтр и напечатал описание: Доктор Горячий библиотекарь и Госпожа Не хочу фотографироваться. – Отправлено. А теперь еще одно фото для меня. С тобой и лучшим подарком в мире.

Прежде чем я успела воспротивиться, Лука придвинул свой стул еще ближе ко мне. Он держал книгу между нами, и в этот раз я могла бы поклясться, что, когда сверкнула вспышка, моя улыбка была неподдельной.

После Лука и я вернулись в квартиру, где Гэвин и другой парень – Филип – давали ожесточенный бой на игровой консоли. Я не забыла, что Лука хотел меня о чем-то спросить на балконе, а он, наверное, уже позабыл. Несмотря на любопытство, я не переспрашивала из страха попасть в неловкую ситуацию.

Вскоре после того, как Филип и Гэвин закончили игру, закончилась и вечеринка. Мелоди ушла первой, а через полчаса с нами попрощался последний гость – Гэвин. Лука закрыл за ним дверь и облегченно вздохнул.

Апрель засмеялась:

– Не валяй дурака, это твои друзья.

– Нет. – Лука оттолкнулся от двери и нагнулся, чтобы поднять клочок подарочной бумаги. – Филип и другие – в лучшем случае знакомые. А парня с лысиной я вообще не знаю. Он пришел с Томасом.

– А Симона?

– Симона… – Лука замялся. – Не важно. Давайте наведем порядок.

– Это не может подождать до завтра?

Лука начал собирать красные стаканы, стоявшие в помещении повсюду.

– Нет. И не рассказывай мне сейчас, что завтра ты будешь более мотивированной. Мы оба знаем, что это неправда.

Апрель раздраженно вздохнула.

– Поможешь мне на кухне? – спросила она меня.

Я кивнула и пошла за ней.

Или мне это не бросилось в глаза несколько часов назад, или кухня превратилась в зону бедствия только после моей последней порции алкоголя. Везде стояли использованные тарелки, некоторые пустые, другие с остатками еды. Количество алкоголя существенно сократилось. Наполовину полные пивные бутылки стояли в ряд на кухонном серванте, а кто-то опрокинул бутылку с водкой, которая разлилась по стойке. Рядом с мусорным ведром лежало несколько скомканных бумажных салфеток: очевидно, кто-то не смог попасть в цель.

Я сморщила нос. В воздухе был непривычный запах, и я открыла окно.

– С чего начнем?

– Давай сначала уберем алкоголь. – Невзирая на мусор, Апрель села на пол. Я проверяла, закрыты ли бутылки, и подавала их ей, а она ставила их на полку под раковиной. – Ты довольно долго была с Лукой на балконе.

– Несколько минут.

– Несколько очень интимных минут, – заметила она.

– Мы только разговаривали.

Апрель посмотрела на меня, высоко подняв брови. В ее взгляде отразился скепсис.

– Зато ваши лица были весьма близко. Симона, Мелоди и я спорили, целуетесь ли вы.

– Между мной и Лукой ничего не было, – объяснила я твердым голосом и протянула Апрель бутылку водки.

– Хорошо. Я не хотела бы видеть, как он разобьет тебе сердце.

– Этого не случится, – заверила я ее. – Мы только… – Я не имела представления о том, как должна закончить предложение.

Кем были Лука и я друг для друга? Было хорошо сидеть с ним на балконе, и наряду с Апрель он был человеком, с которым я проводила большую часть времени в университете. Факт, который, по моему мнению, сделал нас друзьями. Правда, он не любил людей, и единственной причиной, по которой он поставил меня так высоко в своем списке, был мой подарок.

– Коллеги. Мы только коллеги.

– Хорошо. Ты знаешь, как он ведет себя с женщинами.

– И именно поэтому между нами ничего не случится.

Мысль была абсурдной. Лука и я? Никогда. Даже если я теперь держала под контролем страх перед ним, мы были далеки от того, чтобы сблизиться. Если бы я когда-нибудь созрела, я пошла бы на свидание с кем-нибудь вроде Гэвина. С тем, кто только начал тренироваться для марафона, а не бежит сразу сорок миль. Сначала прошли пять, потом десять, потом пятнадцать, и, если терпения хватит, достигли, возможно, когда-нибудь и сорока. Лука же был словно знак, обозначающий пятьдесят миль.