Навия. Возвращение - Елена Булганова

– Отдохнул уже. И извлек. Я к матери. Если что, звони.

И Сашка быстрым, хотя и несколько неверным шагом покинул комнату, словно рассердился на меня за что-то. Я пожала плечами и отправилась искать ребят.

Они были в столовой, пили чай, но при этом ухитрялись держаться за руки, и я вдруг остро позавидовала им: в любых испытаниях они есть друг у друга, а что есть у меня? Кимка тут же вскочила, чтобы налить чашку и мне, а Вил даже головы не поднял, словно геометрический узор на скатерти был ему всего важнее.

По бледному, осунувшемуся лицу я поняла, что он переживает не меньше моего. Тоже наверняка рисует в воображении страшные картинки, представляя, что ашерцы могут проделать с его отцом. Это уж не говоря о том, что каждый час в Ашере отнимает у человека недели жизни.

А если они знают про зеркало? У меня почернело в глазах.

– Данка, а я ведь сегодня чуть не спалилась перед твоей бабулей, – отвлек меня голос подруги.

Поглядев в ее сторону, я сразу поняла, что на чай рассчитывать не стоит: огорченная и растерянная Кимка в прострации перекладывала в мою чашку содержимое сахарницы, а говорила явно на автомате, почти без выражения.

Я подошла, мягко отняла у нее чайные принадлежности, подтолкнула обратно к столу и Вилу. Села напротив и спросила:

– Как именно чуть не спалилась?

– Что? А, насчет твоей бабушки… Ну, я вышла из школы, собиралась идти домой, ждать известий. Потом сообразила, что еще на химии отключила телефон. Поскорее врубила, и тут же пришло сообщение от Вилли, что он едет за вами. Я вызвала такси, а пока ждала, зашла в аптеку напротив твоего дома, хотела минералки взять. А там твоя бабуля стоит у окошечка, я сперва прямо за ней заняла. Удалось незаметно улизнуть, мы же вроде с тобой вместе должны быть. Хотя, конечно, извернулась бы как-нибудь…

– Ким, а что она покупала, ты не заметила? – прервала я подругу, разволновавшись теперь еще из-за бабушки.

Хотя правильно говорят, что клин клином вышибают: страхов скопилось чересчур много, мозг перестал с ними справляться, и я почти успокоилась.

Кимка старательно наморщила лоб, припоминая:

– Вроде бинты. Да, ей как раз продавщица складывала в пакет одинаковые такие сверточки. И перекись.

Я начала привставать из-за стола с мыслью немедленно мчаться к бабушке. Вдруг она поранилась? Хотя если уж смогла дойти до аптеки…

– Зачем ей бинты, не понимаю.

– Да ладно, Данка, что такого страшного в бинтах? Может, у нее какие-то проблемы, вот у меня отец тоже иногда бинтует ноги. Правда, у него другие бинты, эластичные, но мало ли что. А может, просто решила укомплектовать твою домашнюю аптечку.

Но я слушала ее вполуха, потом обернулась к Вилли:

– Я, наверное, сгоняю домой. Ты со мной свяжешься, если что?

Но Вил категорически мотнул головой:

– Нет, Дана, пока нельзя. Тот ашерец ведь не просто так на вас напал, наверняка исполнял приказ короля Ба-ала. А с Баалом шутки плохи, так что они будут пытаться снова и снова. Что, если за домом наблюдают?

Я вздрогнула, машинально глянула в сторону окна, за которым поселок на фоне хмурого неба казался совершенно безлюдным.

– Так, может, нам всем лучше рвануть в город? А то мы здесь как в ловушке, ну правда!

– Не стоит. Сюда они не сунутся, потому что знают, что тут может быть сукр, а он – пострашнее короля. Нужно дождаться ночи, когда мой Пахад действительно вернется. С ним можно и бабушку твою навестить.

Я готовилась возражать, но тут Кимка предложила:

– Ты позвони ей, пусть объяснит, зачем ей бинты.

– А, точно!

Я схватилась за телефон. Позвонила на домашний, чтобы точно определить бабулино местонахождение. Ответила она не сразу и запыхавшимся голосом.

– Бабушка, это я. Ты как там?

– А что мне сделается? – изумилась бабуля. – Ты сама-то как? Одолела контрольную?

– Ну, результат пока неизвестен, – уклонилась я от новой лжи. – Но все равно отмечаем, так что пока не жди. Бабушка, а ты здорова?

– Как штык. А что за вопрос такой?

Я живо представила, как бабушка на другом конце провода по-птичьи склоняет голову на плечо – верный знак, что озадачена.

– Ну, тут кое-кто видел, как ты бинты покупала, много бинтов…

– И что за беда? Бинты – в хозяйстве вещь полезная.

Нет, кажется, ложная тревога. На всякий случай я намекнула:

– Я могу прямо сейчас приехать, что-то меня домой потянуло.

Вилли молча продемонстрировал мне свой кулак, Фобос или Деймос, их только Кимка различает.

– Да ну, охота тебе дома сидеть? – живо отреагировала бабушка. – Отдохни там с друзьями. Хотя если кормят неважно, то лучше приезжай.

– Нет, бабуль, хорошо кормят! – хихикнула я. – Ладно, тогда до завтра.

И снова потянулся бесконечный день. Я бродила по дому, выглядывала во все окна подряд, слонялась из комнаты в комнату и мрачно рассуждала о том, что вот если бы мне предложили выкинуть что-то одно из своей жизни, я выкинула бы ожидание как самую страшную пытку. Потом ко мне присоединилась Кимка, сообщила, что ночевать будет здесь.

– Спать буду в твоей комнате, – целомудренно добавила подруга. – Ну хотя бы часть ночи, под утро перейду в свою, – предварила она мой испуганный отказ. – А Вилу, похоже, не до меня сегодня.

– Он очень переживает за отца.

– Не, ну это понятно. Я, что ли, не переживаю за этого вашего Гамелеха? Особенно после того, как лично с ним пообщалась… – Тут Кимка шумно вздохнула. – Но все же не убьют ведь его эти паршивые ашерцы. В том смысле, что людей такого уровня редко убивают просто так. Им что-то нужно от него…

– Ким, давай сменим тему! – простонала я.

Мне и думать было страшно, что может пожелать Баал.

Подруга притихла, но ненадолго. Вообще Кимка, пытаясь что-то разузнать, никогда не отступала. Заранее скорчив виноватую рожицу, спросила:

– Дан, а Вил что-то такое странное упомянул, вроде как с Властителя могут сорвать маску. Но что в этом такого ужасного? Он со мной говорил без маски, снял ее, когда понял, что мне немного не по себе. Правда, прежде отослал прочь всех остальных. Можешь объяснить, в чем тут дело?

Я заколебалась. Никому в Нутряном мире я не открыла бы эту тайну даже под пытками. Но Кимка-то была из этого мира. А я по личному опыту знала, что бывает, когда тебе не говорят правду, – додумываешь в сто раз более ужасные вещи.