Великие Цезари. Творцы Римской Империи - Александр Петряков

Герговия так и осталась не взятой, войска прославленного Цезаря оказались побитыми, и ему ничего не оставалось делать, как скрепя сердце признать свое поражение и отступить, тем более эдуи окончательно переметнулись к восставшим и надо было спасать казну, запасы хлеба, заложников и лошадей для конницы, находившихся в эдуйском городе Новиодуне.

Но этого он сделать не успел. Эдуи захватили город, перебили стражу, поделили между собой деньги и лошадей, а хлеб, что могли увезти, увезли, а остальной, чтобы не достался римлянам, потопили в реке. А заложников отправили в эдуйскую столицу Бибракте, где вскоре состоялся съезд представителей всех племен Галлии от Пиренеев до Рейна, за исключением трех, два из них сохранили верность Риму (ремы и лингоны), а третье, треверы, воевало с германцами. Обсуждался план дальнейшего и окончательного изгнания римлян из Галлии, при этом на лидерство в военном командовании пытались претендовать недавно переметнувшиеся к восставшим эдуи, но авторитет Верцингеторига был так велик, что он был вновь провозглашен главнокомандующим. Вождь сказал на съезде, что будет придерживаться прежних методов: в генеральное сражение не ввязываться, сжигать поля и усадьбы и, пользуясь конницей, препятствовать римлянам добывать фураж и пропитание.

А положение Цезаря на тот момент можно было назвать просто критическим. Ему не оставалось ничего другого, как уйти из Дальней Галлии, которую он за истекшие шесть лет так и не сумел покорить, несмотря на бесчисленные победы и всевозможные дипломатические хитрости. На военном совете легаты советовали ему немедленно двигаться в Провинцию, чтобы не допустить туда заразу восстания. Но Цезаря беспокоила судьба легионов Лабиена, стоявшего под Лютецией (Парижем). Он решил с ним соединиться в городе Агединке. Лабиен, получивший приказ Цезаря, сумел переправиться на левый берег Сены и нанести серьезное поражение галлам. Когда обе армии соединились, Цезарь принял решение об отступлении в Провинцию. При этом, зная о превосходстве галльской конницы, он послал эмиссаров за Рейн, чтобы привлечь в свою армию германскую конницу. Как ни странно, германцы пришли и воевали затем не за страх, а за совесть.

Верцингеториг ликовал. Его верная тактика ведения войны дала замечательные плоды: обескровленный и потрепанный враг уходит с его родины. И у него возник соблазн потрепать еще раз прославленные легионы Цезаря и не дать им уйти в Ближнюю Галлию живыми и здоровыми после того, как эдуи и другие вновь примкнувшие к нему племена значительно увеличили его и без того внушительное войско. Теперь он решил, что у него достаточно сил и для генерального сражения, которого он прежде, следуя своему плану, старательно избегал. И это было серьезной ошибкой.

Было решено напасть на отступавших римлян во время марша, когда войска растянуты и отягощены обозом. Галльские всадники поклялись «не принимать в дом и не пускать к детям, родителям и женам никого, кто два раза не проскачет сквозь неприятельскую колонну». На другой день Верцингеториг разделил свою конницу на три отряда, два из которых напали на римлян с флангов, а третий ударил в лоб. Цезарь также поделил всадников на три эскадрона для активного противодействия врагу, а пешее войско выстроилось в каре вокруг обоза. Отличилась в этом сражении и, можно сказать, принесла победу римлянам германская конница. Германцы вышибли галлов с прилегавших возвышенностей и при поддержке легионеров обратили врага в бегство. Верцингеториг вместе со своим пешим войском вынужден был укрыться в расположенной поблизости крепости Алесия. Тут он почему-то изменил своим принципам: жечь города и не замыкаться в крепостных стенах. Но ситуация была не из лучших: надо было спасать войска.

Итак, в августе пятьдесят второго года Верцингеториг был осажден в Алесии, где припасов было ровно на месяц, если иметь в виду его восьмидесятитысячное войско, но там было и местное население, женщины, дети и старики, и у них тоже имелись желудки.

Теперь посмотрим на Алесию сверху: это плато овальной формы, омываемое двумя притоками Бренны и возвышавшееся над равниной отвесными уступами высотой в двести пятьдесят метров. Взять штурмом такие высокие, сооруженные природой «стены» практически невозможно, все осадные приспособления в этом случае оказывались совершенно бесполезными, и, кроме блокады, других вариантов у Цезаря не было. При этом надо было иметь в виду, что к Алесии должны были стянуться на выручку Верцингеторигу значительные войсковые группировки.

Исходя из этого, Цезарь придумал действительно гениальный ход: он сделал двойную линию укреплений. Первую против возможных вылазок осажденных, а вторую – против ожидаемого подкрепления. Таким образом, легионы оказались защищенными с двух сторон и в то же время запертыми между двух окружностей. Перед внешней линией укреплений, за валами, хитроумные латиняне понаделали замаскированных ям с острыми кольями и прочими приспособлениями и ловушками, давая им иной раз поэтические названия – «могильные столбики», «олени» и так далее. Говоря современным языком, все поле перед валом было заминировано.

Цезарь в своих «Записках» довольно подробно описывает фортификационное устройство своих укреплений, занимавших в окружности одиннадцать миль. Эти отчасти сохранившиеся на территории современной Франции сооружения строили не покладая рук солдаты Цезаря, а у него тогда было одиннадцать легионов, стало быть, около пятидесяти тысяч человек.

Едва римляне начали строить укрепления, осажденные тут же сделали вылазку и атаковали конницей. Но и на этот раз германцы оказались на высоте и при поддержке пехотных войск Цезаря загнали врага обратно в их лагерь, расположенный рядом с крепостью.

Верцингеторинг вынужден был осознать, что ему не прорваться без помощи извне, поэтому, пользуясь тем, что укрепления римлян были еще не сплошными, под покровом ночи отправляет свою конницу с поручением как можно скорее подтянуть к Алесии подкрепления.

Возникает вопрос: а почему галльский главнокомандующий, вопреки своей стратегии, остался в Алесии, а не ушел из нее вместе с конницей, раз у него была такая возможность? Вероятно, у него были на то свои соображения, но именно это его и погубило. Если бы он сам организовал снятие блокады, результат, быть может, был бы иным.

Но подмога не торопилась. Сами понимаете, племен много, у каждого свои амбиции, интриги, так что в месячный срок ополчение собрать не удалось. А когда огромная, в четверть миллиона, армия галлов подтянулась наконец к Алесии, осажденные были изнурены голодом настолько, что вынуждены были изгнать из города гражданское население в надежде, что римляне сочтут их пленными и накормят. Но Цезарь приказал не допускать их до своих укреплений, и эта толпа стариков, женщин и детей оказалась между стенами города и валами Цезаря. Их не пускали ни туда, ни сюда, и они постепенно усеивали это пространство своими трупами.

Полчища варваров с яростью ринулись на римские укрепления, но, несмотря на их многократно превосходящие по численности силы, им не удалось прорваться к расположенным на близлежащих холмах римским лагерям. Множество людей было поранено в ловушках, о которых мы писали.

Картину противостояния под Алесией в сентябре пятьдесят второго года схематично можно изобразить так: в середине крепость, похожая на усеченный конус, затем первая, малая, окружность укреплений Цезаря, а между конусом и окружностью голодное гражданское население, частью уже мертвое, а оставшиеся еще не теряют надежды за грамм зерна стать рабами. Вторая – большая окружность – это очень длинные по протяженности укрепления с минными полями перед ними. Между этими окружностями – войска Цезаря.