Прелестная северянка - Элизабет Тернер

– Не принимай это за чистую монету. – Его слова неожиданно для него самого прозвучали очень резко.

– Что ты имеешь в виду? – Боль замутила серебро ее глаз, они потемнели.

Зак почувствовал, как в нем снова пробуждается чувство вины, но он вновь безжалостно прогнал его.

– В том, что произошло между нами, нет ничего необыкновенного. Просто два здоровых человека удовлетворили свою естественную физическую потребность.

Тесс прикусила задрожавшую нижнюю губу.

– А для меня это было нечто необыкновенное.

Заметив, что он все еще продолжает держать Тесс за руку, Зак, словно обжегшись, отшвырнул ее руку. Он быстро поднялся с постели и стал разыскивать в темноте свои джинсы. Не находя их, Зак тихо выругался.

– Оставь эти романтические бредни, – громко сказал он. – Все это – результат чтения твоих проклятых грошовых романов.

Тесс натянула простыню до подбородка.

– Мои чувства не имеют никакого отношения к тому, что я люблю читать.

Зак постарался не заметить боли, которая прозвучала в ее словах.

– Когда мужчина и женщина живут под одной крышей, всегда недалеко до беды. Джеду следовало бы знать, что нечто подобное может случиться.

– Ты совершенно прав, – согласилась Тесс. Голос ее звучал очень напряженно. – Во всем вина Джеда и... грошовых романов.

Зак, обнаруживший наконец свои брюки, немного помолчал.

– Вина – это, наверное, слишком сильно сказано, – поразмыслив, уступил он.

– У тебя гораздо больше опыта в таких делах, чем у меня. – Тесс откашлялась, упорно продолжая смотреть в потолок. – Может быть, «вина» – слишком сильное слово. Может быть, ты нашел бы другое, более мягкое определение, например «проступок», или «ошибка», или даже «недоразумение»?

Прыгая на одной ноге, Зак стал надевать джинсы и понял, что обе ноги попали в одну штанину. Он довольно громко выругался.

– Послушай, Тесс, то, что произошло, ведь не было изнасилованием.

– Я этого и не говорила.

– Я тебя не заставлял силой. Ты могла в любой момент остановить меня.

– Теперь ты хочешь сказать, что все произошло по моей вине?

– Нет, конечно, нет, – опомнился он. Ему наконец удалось влезть в джинсы, но он решил не мучиться, застегивая пуговицы. – Я просто хотел сказать, что никогда не тронул бы тебя и пальцем, если бы ты тоже этого не хотела.

– Понимаю, – тихо ответила Тесс. – И это значит, что я не намного лучше, чем Лили Лондон и ее девушки из «Серебряных блесток».

Зак подобрал с пола свою рубашку.

– Ты слишком чувствительна совсем по-женски.

– Дурак! – Она задохнулась от возмущения. – Я и есть женщина.

– Именно поэтому мы и попали в такой переплет.

Зак возбужденно хлопнул себя по бедру своей измятой рубашкой.

– Слушай, ну что тут такого? Что страшного, если двое время от времени делят постель? Разве мы не можем просто получать удовольствие, ничего не усложняя?

– Убирайся!

Зак увернулся от какого-то предмета, которым Тесс запустила в него, и поспешно обратился в бегство. «Ох уж эти женщины», – раздраженно подумал он, захлопывая за собой дверь. За дверью он остановился, чтобы глотнуть свежего ночного воздуха. Даже теперь, когда Тесс не было рядом, он все еще чувствовал слабый запах сирени. Ему нужно избавиться от ее запаха, нужно прийти в себя. Ветер принес крик ночной совы. И вдруг он услышал другой звук, который привел его в смятение. Тихий плач, перешедший затем в приглушенные всхлипывания.

Плач Тесс разбередил душу Зака. Он опустил голову, ему стало стыдно за неубедительные попытки оправдать себя. Да, он соблазнил Тесс, лишил ее невинности. Он бессовестно воспользовался ее наивностью. Потом, чтобы успокоить свою совесть, Зак попытался приписать эту вину Джеду, грошовым романам и даже самой Тесс. Кому и чему угодно, но только не настоящему виновнику – не самому себе.

Не в силах больше слушать душераздирающие всхлипывания Тесс, Зак большими шагами пересек патио, вошел в кухню и стал искать в буфете бутылку виски, которую с вечера там припрятал. Найдя ее, он вытащил пробку и сделал большой глоток. Но даже жгучий алкоголь не заглушил угрызений совести, которые он испытывал. Зак постоял, раздумывая, не вернуться ли ему. Ему хотелось обнять Тесс, утешить ее и попросить у нее прощения. Зак шагнул в сторону ее комнаты, но потом остановился. Он не доверял себе. Он боялся, что, увидев ее, прикоснувшись к ней, снова захочет заниматься с ней любовью. Черт побери! От одной мысли о ней он пришел в невероятное возбуждение.

Недовольный собой, Зак выругался и снова глотнул виски. То, что он сделал с Тесс Монтгомери, шло вразрез с теми принципами, которые вбивали ему в голову с детства. Его учили уважать женщин, а не унижать их. Это было неписаным кодексом чести там, где он вырос. А он обманул доверие Тесс, не заботясь о ее репутации, лишил ее невинности.

«Обманул, лишил... А разве она не так же поступила с тобой?» – шепнул ему внутренний голос. Тогда почему же его так давит груз вины? Почему бы ему не решить, что Тесс лишь заплатила свой долг? Зак посмотрел на бутылку, которую держал в руке, как бы надеясь получить у нее ответ.

Начиная с их первого поцелуя он меньше всего думал о мести. Близость с Тесс – а только так он мог бы назвать то, что произошло между ними, – была совсем не похожа на то, что он испытывал в постели с другими женщинами. Зак попытался объяснить все физическим желанием, простым и ясным, но, вспоминая о том, что произошло между ними, понимал, что ничего простого не было в тех чувствах, которые Тесс пробудила в нем. Он испытал не только страсть, но и чувство возвращения домой – чувство умиротворения.

Зак заткнул бутылку пробкой. «Неужели я наконец начал исцеляться после стольких лет страданий? – мрачно раздумывал он. – А если так, то какой ценой?»

Лучи солнца, как расплавленное золото, заливали комнату, но даже их яркий свет не мог растопить мрак, поглотивший Тесс. Свернувшись клубочком, она натянула простыню на голову.

«Трусиха, дура, идиотка, шлюха, потаскуха, проститутка!»

Она ругала себя, пока весь ее запас ругательств не исчерпался. Как она посмотрит Заку в лицо после того, что было между ними прошлой ночью? Как она сможет притворяться, будто не произошло ничего необычного, если изменился весь окружающий ее мир? И все то, что раньше казалось таким прекрасным, таким драгоценным, превратилось в нечто отвратительное и пошлое?

Тесс почувствовала, как кто-то осторожно потянул за простыню.

– Убирайся, – пробормотала она. Ей хотелось остаться наедине со своей бедой.

Но кто-то продолжал стягивать с нее простыню. Тесс вздрогнула, представив себе, как она сейчас выглядит, проплакав всю ночь и уснув в слезах. Глаза опухли и горели, будто в них насыпали песок. Тесс была уверена, что волосы у нее безнадежно спутались и лишились блеска. Она не хотела видеть Зака сейчас – а может быть, и никогда.