Серебряная птичка - Наталья Сапункова

— Она родственница моего князя! — Фунир отчётливо скрипнул зубами.

— Но не твоя. Зато она моя родственница. Именно, по слову моего короля! Так что нечего наглеть с моей родственницей. А дела князь пусть решает с королём, ещё не хватало впутывать женщин. Проваливай, — он посторонился, пропуская Фунира в коридор, и что-то кому-то тихо приказал.

Фунира тут же окружили несколько вооруженных кандрийцев и повели к лестнице.

— Надеюсь, я не помешал вам, леди? — Сайгур успокаивался, но его взгляд ещё был полон гнева.

Ох, не надо больше…

— Ничуть, — Юна заставила себя улыбнуться. — Напротив, вы помогли.

Ей, как ни странно, задышалось легче. Ещё и потому, что вот, кто-то выбросил отсюда Фунира, когда тот малость забылся. Ей помогают и заступаются не по её приказу — забытое чувство.

— Да, благодарю, милорд. Тан Фунир пришёл для разговора, но… отвлёкся. У него для меня сообщение от князя.

— Важное? Как считаете, стоит подержать его в подвале и поспрашивать? — заинтересовался Сайгур.

— Нет, не надо, — покачала головой Юна. — Было бы хорошо, если бы он уехал.

— Да? — Сайгур вдруг улыбнулся. — Если бы вы узнали, чего хочет князь, сказали бы мне?

— Не знаю, — она тоже улыбнулась ему, чуть-чуть. — Это может быть семейное дело.

И ведь совершенно не с чего было взяться доверию между ними, но, кажется, сейчас промелькнуло что-то подобное, почти неощутимое, как птица махнула крылом. И его взгляд немного поменялся, а ей показалось вдруг, что на грудь против сердца легла чья-то теплая ладонь.

— Вам нельзя сражаться, милорд, — сказал она. — Что вы придумали? Вам некогда сейчас лечить раны.

— Это верно, — согласился он. — Но, во-первых, ранить меня ещё суметь надо…

— О, тан Фунир умеет!

— Во-вторых, я это я. И когда нужно драться, я дерусь, а не прикидываю, насколько мне некогда, — он сказал это без малейшего пафоса. — Обычно все получается. Вот что, я не хотел мешать, но толстяк за порогом дал понять, что у вас что-то случилось.

— Туюр? Дал понять?.. — откровенно удивилась Юна.

Нет, открыто объяснить и пожаловаться кандрийцу её слуга не посмел бы. Но как-то, значит, выразил, а Сайгур понял…

— Не сочтите за дерзость. Но почему посол смеет так с вами обращаться? — продолжал расспрашивать Сайгур.

— Обычно не позволял. Видимо, он считает, что теперь моё положение пошатнулось, — пожала плечами Юна. — И он снова рассчитывает получить меня в жены. Я когда-то была его невестой.

Скорее, князь ему что-то пообещал. Что-то совсем определённое.

— Вот как? И вы?.. — Сайгур заметно напрягся.

— Я бы хотела этого избежать, — пояснила она, и он кивнул.

— Опять простите. Но с вашей дочерью точно всё в порядке?

— О да! В полном порядке.

— Сообщите мне, если это изменится. Позвольте ещё вопрос?

— Спрашивайте.

— Впрочем, ладно, — он быстро усмехнулся. — Это любопытство. И мне тут говорят, что меня это не касается.

Он ушёл. Сразу за дверью Юна услышала его резкий голос, но слов не разобрала. Она позвала секретаря и приказала узнать, где находится Фунир.

— Будет исполнено, моя тани, — Туют поклонился, пряча глаза.

— Кстати, что ты сказал лорду Кану? — не удержалась она. — Перед тем, как он вошёл?

— Что вы уединились для важного разговора и он не должен заходить…

— Понятно. А на лице у тебя было написано, как ты ненавидишь тана Фунира?

— Виноват, тани… — он изобразил растерянность и опять поклонился. — Я очень виноват. Тани, уходя, кандрийский тан сказал, что оставит стражников. Они не позволят послам-мукарранцам приближаться к вам и ко мне. И к тани Челле тоже. Только с его разрешения, тани. Стражники тут.

— Что? Стражников?! — поразилась Юна. — Охранять меня, здесь?!

Да с ним не соскучишься! Впрочем, она ведь сама сегодня приказывала то же самое — охранять Челлу от Эргов. Ну да, чтобы не морочили девушке голову, ещё начнут подбивать на глупости вроде сказать «нет» у алтаря — мало ли…

— Иди, узнавай про Фунира, — повторила она секретарю.

Точно ведь они что-то задумали…

Волчицу Урру сразу отнесли куда ближе — в пристройку при Гостевой башне, с одной стороны здесь были комнаты для стражи и слуг. В эту башню вели три двери и один переход на уровне третьего этажа. Лекаря Урра к себе не подпускала, рычала. К счастью, старая Тала, знахарка, тут же пришла — и звать не пришлось. Осмотрела, проследила, как стекает кровь, очищая рану, потом умело заперла её и наложила повязку с травами. И подтвердила то же, что уже поняла Челла — рана не смертельна, волчица непременно выживет.

— К счастью, у кандрийца косой глаз, — заявила обрадованная Челла, поглаживая морду Урры. — Если бы отец бросал этот нож! Или Измир! Кандрийцы только воображают себя лучше всех, потому что победили нас!

Она всё ещё кипела от злости. Как он посмел, этот чужак?! Незваный, нежданный…

Служанка рядом с Челлой с готовностью закивала, но старая Тала, напротив, недовольно заметила:

— И ты не подумала, что это Мать отклонила смертельный удар? Пусть у тебя в сердце будет благодарность, а не дерзость!

— Хорошо, — тут же согласилась Челла. — Я благодарна Матери Гемм, Тала. Надо перенести отсюда Урру. Поближе ко мне, в мою башню.

— Не надо, не тревожь её, — строго возразила знахарка, — нельзя, чтобы кровь опять пошла. Несколько дней не тревожь, и всё будет хорошо. Подумай пока о себе, — закончила она советом и поднялась, опираясь о костыль.

— Обо мне уже подумали, — тихо буркнула Челла. — Тала, ты знаешь про мой дар? Ты ведь всё знаешь.

Чуть помедлив, старуха кивнула:

— Да, маленькая тани. Я ещё помню, как выходила замуж твоя бабушка.

— Не совсем поняла, как это получается. Что происходит?

— Ничего особенного. Ты мало знаешь о мужчинах. Потом поймешь.

— Почему нельзя взять и объяснить мне?

— Не надо думать об этом заранее, это к плохому. Лучше помни, что Мать Гемм благословляет любовь между супругами. Пусть она поможет и тебе её познать.

— Как его можно любить? Кандрийца. После вот этого? — она показала на волчицу. — Я не смогу любить его, Тала. Я его видеть не хочу.

Знахарка скривила губы в усмешке.

— Когда Боги создавали женщину, они решили немного пошутить, потому сделали её не только красивой, но и причудливой нравом. Чтобы её мужчине было нескучно. Женщина не знает, когда и чего пожелает, и почему. Ничего не загадывай, ты ещё сама себя не знаешь. Но помни, мужчины тоже не просты. Наверное, боги шутили и с ними тоже. Я пойду, тани, меня ждет больной из деревни… — и она заковыляла к выходу.