Тингль-Тангль - Виктория Платова

Такой легкой она не была никогда, законов притяжения для неебольше не существует.

– Ты со всеми такое проделываешь? – спрашиваетВаська, не поворачивая головы.

– Нет.

– Есть какая-то определенная система?

– Никакой системы.

– Значит, я тебе нравлюсь? – Предположениенасколько смелое, настолько же и беспочвенное.

– Если бы ты мне нравилась, я бы предпочел видеть тебяв койке и голой, а не на крыше и в кроссовках.

– Кстати, что ты скажешь о кроссовках? Кроссовки –Васькина гордость. Профессиональные, высокотехнологичные, они стоили Васькемесячной зарплаты в «Ноле» (чаевые ей отродясь не давали, даже когда она –недолгое время – работала официанткой).

– Ну… Таким кроссовкам можно только позавидовать.

В чем был сам Ямакаси? Стоя к нему спиной, Васька пытаетсявспомнить эту ничего не значащую деталь: кажется, из-под белого брючногополотна проглядывали такие же белые парусиновые сандалеты с подошвой, котораяпоказалась Ваське чуть толще обычной и слишком мягкой – веревочной илипеньковой. «Чуть толще» – с этим все понятно, Ямакаси невысок, но хочетказаться таким, как все; вот ты и попался, дружок, – даже человек-ядро нечужд обычным мужским комплексам.

Легкость, поселившаяся в теле Васьки, никуда не уходит, иуже из-за одного этого можно простить Ямакаси его дешевые прихваты с обувью.

– Ты готова?..

– Похоже, что да.

– Тогда идем.

– А… разве мы не стоим на исходной точке? – Теперьдесятиметровая пропасть между этой и соседней крышами кажется для Васькипустяком.

– Нет. Выберем что-нибудь попроще. Для начала. Оннаконец отпускает Ваську и поднимается вверх;

странно, но кровля под его ногами не прогибается и недрожит, не издает ни одного звука, как если бы по ней расхаживали голуби илиангелы. Удивительный человек,думает Васька, Чук и Гек были правы…

Чук и Гек оказались ровно на том месте, где Васька оставилаих: за кирпичной, в копоти трубой. После модернизации, наскоро проведеннойЯмакаси, Ваське неожиданно открылись новые знания. Или, скорее, –ощущения. Или – предчувствия.

Чук и Гек слишком тяжелы.

Слишком неуклюжи для грядущих свершений. Наскоро склепанныйдельтаплан еще выдержал бы их тупую мышечную массу, и велосипедное седловыдержало бы, и доска для серфинга, но с потоками воздуха им не справиться. Ниналокотники, ни наколенники, ни дурацкие шлемы не помогут. Ни любое другоеприспособление, которым набиты их рюкзаки.

– Ну как? – спросили Чук и Гек, стоило толькоВаське приблизиться к ним.

– Что – как?

– Как тебе он?

Фраза звучит прелюдией к предложению. Васька так и видит,как этот накачанный тяни-толкай (ЧукГек) вытаскивает из ушной раковины кольцо ипытается водрузить его на Васькин палец. Жемчужина в кольце стоит баснословнодорого и так хороша, что имеет собственное имя – «Ямакаси». Блеск жемчужиныпризван заворожить любую женщину и вырвать у нее однозначное «да».

Не дождетесь, мальчики.

– Как тебе он, а?

– Самый обыкновенный парень.

Они разочарованы, но все еще бодрятся.

– А что он сказал тебе?

– Он должен был что-то сказать?

– У него есть волшебное слово. Или заклинание. Иличто-то вроде того. Оно помогает ему… Прыгать по крышам. Он не открыл его тебе?

– Нет. С чего бы ему делиться со мной своим волшебнымсловом? Ведь вы его друзья – не я.

Васька сильно сомневается, что у этого азиатского Джуда Лоу,у хохлатого голубя, у ангела с хорошо законспирированными крыльями, вообще естьдрузья.

– Ну да, ну да, – мнутся Чук и Гек. – Хочешьсказать, вы молчали целых полчаса?

Полчаса. Васька и не заметила, что прошло полчаса. Расстояниявсегда меньше, чем кажутся. Может, та же хреновина происходит и со временем?

– Не молчали, говорили. О вас.

– Интересное кино, – произносят Чук и Гек, каквсегда – синхронно.

Гораздо менее интересное, чем «Небесный капитан и мирбудущего», хотя к началу сеанса Васька и опоздала.

– Он считает, вам не нужно прыгать по крышам.

– Почему?

– Не знаю. Просто считает и все.

Об обладателях железобетонных мускулов Ямакаси даже незаикнулся, оно и понятно: какое ему дело, что Чук и Гек слишком тяжелы, что онимогут разбиться или покалечиться, – сами виноваты, сидели бы лучше насвоем Гоа, на юго-западной оконечности Португалии. Но Ваське – Ваське не всеравно: Чук и Гек – душки, обаяшки, зайцы-«Энерджайзеры», она спала с обоими ивоспоминания, оставшиеся об этом, не самые плохие.

– Он думает, что у вас ничего не получится. И пробоватьне стоит. Вот так.

– Пошел он в жопу, – щерит зубы Чук, не ожидавшийтакого вероломства от человека-ядра.

– Или еще куда подальше, – добавляет преданный человеком-кошкойГек.

Жемчужина «Ямакаси» подложила им свинью, обломала всюмалину, а они так на нее надеялись, придурки.

Даже будучи придурками, Чук и Гек небезразличны Ваське. Аона знает, что если ЧукГек решат покуражиться, погнуть понты передбывшей-любимой девушкой, то обязательно разобьются насмерть, ни опыт серфера,ни опыт дайвера им не помогут. Васька же еще может их спасти, стащить с крышипрямо сейчас, увлечь идеей культпохода в Манеж, на выставку современногояпонского искусства (часы и дни работы выставки давно закончились, да и черт сней); увлечь идеей поездки на озера в Каннельярве, да мало ли что еще можносочинить на скорую руку, включая оперативный секс?

Чук и Гек небезразличны Ваське.

Но вечереющее небо, подоткнутое темными разломами крыш,небезразлично еще больше. Ямакаси неплохо поработал над ее телом, но кое-что отпрежней Васьки все же осталось. Дрожь в пальцах, дрожь в груди, сведенный животи пульсирующие молоточки в висках. Так бывает всегда, когда Ваське хочетсяпопробовать что-то новое, испытать себя. И стоит ли менять такие чудесные,такие сверхъестественные ощущения на придурков Чука и Гека?

Не стоит.

Пошли они в жопу.

– Смотрите сами, перцы, – сказала Васька. – Япросто хотела предупредить.

Ждать ответа она не стала, она даже не обернулась нажалобные стенания кровельных листов: это Чук и Гек топтались на месте, решая,как им поступить.

– Эй, Васька! Эй!.. – кто из них крикнул, ктопозвал ее, Васька так и не узнала.

Она перемахнула через гребень крыши и, спустя секунду, идумать забыла о Чуке и Геке: прямо перед ней, в центре окружности, соединяющейГоа и Португалию, стоял Ямакаси.