Остаться в живых - Деон Мейер

Когда Аллисон Хили разбудил звонок телефона, ей снилась мать. Во сне они ссорились; то был нескончаемый, бессвязный спор ни о чем. Услышав звонок, она испытала облегчение. Во сне она сняла трубку, но наяву телефон продолжал звонить.

Она недовольно замычала, пробуждаясь от глубокого сна, села в постели. Простыня упала, и она предстала во всей своей наготе.

— Алло.

— Аллисон? — Голос явно принадлежал кому-то из ее коллег, только она спросонок не могла сообразить, кому именно.

— Что?

— Ты спишь?

— Да так.

— Давай на службу.

— Что случилось?

— Пришел чистильщик обуви. Хочет с тобой поговорить.

— Чистильщик обуви?! — На секунду Аллисон показалось, что она еще спит.

— Он друг твоего бедового байкера, коса на мотоцикле.

— Ах ты черт, — сказала Аллисон. — Еду!

Пока заправщик заливал бензин в бензобак, Тобела выпил кофе и съел безвкусный сандвич. Потом он спросил, далеко ли до Блумфонтейна и нет ли впереди полиции и автоинспекторов. Он всячески старался выглядеть «вооруженным и очень опасным», но понятия не имел, заглотнул ли кто-нибудь наживку. Заправщик нервничал, как кошка на собачьих бегах, но это ничего не значило. Впереди, в двадцати-тридцати километрах, нависла темная пелена облаков. Перед ним расстилалась дорога; восходящее солнце окрашивало Кару в пастельные тона. Он мчался быстро, на скорости сто восемьдесят пять километров в час, потому что хотел проехать Три Сестры и свернуть на Кимберли до того, как его хватятся и ринутся в погоню. Кофеин пробудил беспокойство, которое он чувствовал с самого Лайнсбурга. Если им известно, что он угнал мотоцикл и движется по трассе № 1, почему до сих пор они не пытались остановить его, почему его не поджидают?

Не важно, твердил он себе, не важно. Он старается убедить всех, с кем общается, что направляется в Блумфонтейн. Он переключился на пятую скорость и чуть повернул руль мощной машины. Взревел двигатель с оппозитными цилиндрами — странное название. Его охватило крайнее беспокойство. Где они? Что замышляют? О чем думают? Он услышал грохот и принял его за раскаты грома. Но грохот не утихал, и Тобела похолодел от ужаса. А потом его накрыла темная, огромная тень, от рева мощных двигателей заложило уши. Наконец-то… Он понял, что они замыслили.

Мириам Нзулулвази мыла на кухне мисочку Пакамиле из-под овсянки. Ей очень недоставало Тобелы. По утрам он всегда веселил ее, отчего поднималось настроение. До того, как он пришел в ее жизнь, она по утрам все больше молчала и спешила, спешила… Надо успеть посадить сынишку на школьный автобус, а потом самой бежать на автобусную остановку, чтобы ехать в город. И вот в ее жизни появился мужчина, который просыпался на рассвете, наполненный жаждой жизни. Он варил кофе, разносил по спальням благоухающие кружки и все время напевал — не всегда попадая в ноты, зато бодро и весело. По утрам его низкий голос придавал сил и энергии.

Сначала Мириам пробовала возражать: Пакамиле еще маленький, чтобы пить кофе. Тобела заверил ее, что для мальчика он заварит кофе послабее. Мириам не верила своему счастью. Сначала она не хотела слушать радио на африкаансе, но Тобела заявил: они с Пакамиле не научатся быть фермерами, если будут по утрам слушать музыку по «Радио-Метро». Вместо музыки по утрам они теперь слушали прогноз погоды, узнавали курс акций, слушали передачи на сельскохозяйственные темы. Заодно мальчик учил и другой язык. Тобела не давал Пакамиле бездельничать, говоря: «Пакамиле, на ферме идет дождь» или «Пакамиле, сегодня на ферме светит солнце, знаешь, что это значит?». И мальчик отвечал: «Да, Тобела. Значит, больше хлорофилла, и все быстрее растет». Тобела смеялся и говорил: «Верно, трава становится зеленее, слаще и жирнее, и коровы весело машут хвостами».

Сегодня утром Мириам включила радио, чтобы хоть чем-то восполнить его отсутствие, чтобы восстановить естественный ход вещей. По привычке прослушала прогноз погоды, и ей захотелось покачать головой: посмотрите только на Мириам Нзулулвази — она слушает новости на африкаансе! Тобела так круто изменил ее жизнь. Надо пойти и посмотреть, что там делает сынишка.

— Пакамиле, ты почистил зубы?

— Нет, мам.

— На ферме сегодня будет жарко.

— Угу, — вяло ответил мальчик.

Он тоже скучал по Тобеле. По радио передали сигнал точного времени. Сейчас начнутся новости, надо торопиться. Торжественный голос диктора разнесся по дому. Америка в Афганистане, Мбеки в Англии. Ранд опять падает.

— Пакамиле, не возись!

— Да, мама.

Цены на бензин растут. Тобела всегда беседовал с дикторами и комментаторами, всегда говорил, когда в конце месяца объявляли цены на бензин: «Давайте цены на дизельное топливо — нам с Пакамиле надо заправлять трактор!» — и они с мальчиком переглядывались и улыбались, а Пакамиле произносил «трактор» на африкаансе — «треккер» с последним раскатистым «р».

«По сообщению кейптаунских газет, спецслужбы преследуют опасного преступника Тобелу Мпайипели, который предположительно угнал мотоцикл в Кейптауне. Скорее всего, беглец направляется в…»

Мириам побежала на кухню и выключила радио, пока Пакамиле не услышал. Угнал мотоцикл… Тобела угнал мотоцикл?! Руки у нее задрожали; сердце оборвалось.

Что он натворил?

В оперативном штабе четко слышался голос пилота:

— «Ройвалк-1» докладывает первому. Мы его засекли. В тридцати километрах перед Бофорт-Уэстом, мужчина на желтом мотоцикле, движется со скоростью примерно двести километров в час. Прием!

Все, кто были в комнате, зааплодировали, закричали. Янина Менц широко улыбнулась. Она все-таки оказалась права! Но, главное, она ощутила облегчение, невероятное облегчение.

— Первый вызывает «Ройвалк-1». Вас понял. Не упускайте его, «Ройвалк-1». Но не пытайтесь вступить с ним в контакт.

— Есть не вступать в контакт! Мы только преследуем его.

— Мэм, — обратился к ней Радебе, но из-за шума она услышала его не сразу. — Мэм!

— Что, Винсент?

— Ребята из транспортной группы говорят, чтобы мы раздобыли свежий выпуск «Кейп таймс».

— Зачем?

— Оказывается, весь город оклеен объявлениями…

Ей с большим трудом удалось переключиться и понять, что говорит Радебе.

— Что там написано, Винсент? — Тревожные нотки в ее голосе заставили всех замолчать. Только слышался треск радиопомех.

«Шпики

Ловят

Большого бедового

Байкера»

Янине Менц показалось, будто ее ударили в солнечное сплетение.

— Винсент, пожалуйста, принеси газету.