Далет-эффект - Гарри Гаррисон

«…судя по сообщению, поступившему только что, экспериментальный корабль на воздушной подушке, о котором столько говорили в прессе, покинул судоверфь в Эльсиноре. Не исключено, что между этим фактом и событиями в Копенгагене существует какая-то связь».

Марта захлопнула за собой дверь и пошла в гараж. Она знала, что сделать ничего не сможет. Но, в конце концов, она не обязана оставаться дома.

Пока Марта гнала машину к югу по полупустому шоссе, ее не покидало ощущение, что она делает именно то, что надо. Однако эта уверенность сильно поколебалась, когда она въехала в Копенгаген, в тупики улиц, перекрытых солдатами с винтовками через плечо. Они были очень вежливы, но пропустить ее не могли. Тем не менее она продолжала попытки, петляя вдоль улиц в тесном потоке машин, пока не обнаружила, что весь район порта оцеплен гигантским кольцом. Убедившись в этом, она развернулась по узким боковым переулкам и направилась к Кастеллету – пятиугольному замку, обнесенному рвом, который ограничивал гавань с юга. В квартале от набережной Марта нашла свободное место и припарковала машину. Ее обогнал людской поток, спешивший к берегу, а впереди, у самой кромки воды, уже чернела большая толпа.

Ветер с Зунда продувал насквозь, и от него некуда было укрыться. Народу прибывало все больше, в воздухе витали разные слухи. Все обшаривали взглядом Эресунн в поисках признаков чего-то необычного. Некоторые из зрителей принесли с собой радиоприемники, однако никаких новых сообщений, в которых упоминалось бы о таинственных событиях в порту Фрихаун, не передавали.

Прошел час, потом другой, и Марта начала задаваться вопросом, чего они, собственно, ждут. Она продрогла уже до костей. Внезапно по радио раздались звуки фанфар. Стоявшие рядом с приемниками дружно зашикали на окружающих. Марта попыталась пробиться поближе, но безуспешно. Однако основной смысл официального сообщения ей все же удалось уловить.

«Галатея»… церемония спуска на воду… празднование… во дворце Амалиенборг вечером… Диктор продолжал говорить, но этого было достаточно. Усталая, замерзшая, Марта повернулась и направилась к машине. Ее, конечно же, пригласят на официальное торжество. Возможно, они сейчас пытаются ей дозвониться. Сначала надо немного вздремнуть, а потом позвонить Улле Расмуссен и выяснить, как они оденутся на этот прием.

Перед ней, загородив проход, стоял человек.

– Рано вы сегодня встали, Марта, – сказал Боб Бакстер. – Это, наверно, важный день для вас. – Он улыбался, но улыбка была фальшивой. Она поняла, что их встреча – не случайное совпадение.

– Вы ехали за мной по пятам. Вы ведете слежку за моим домом!

– На улице неудобно разговаривать, к тому же вы замерзли. Почему бы нам не зайти в это кафе? Выпьем кофе, перекусим чего-нибудь.

– Я еду домой, – сказала она, пытаясь обойти Бакстера. Он рукой преградил ей путь.

– Вы не пришли ко мне, как мы договаривались. У вас могут возникнуть серьезные осложнения с паспортом. Но почему вы не хотите поговорить об этом в неофициальной обстановке, сидя за чашечкой кофе? Что в этом плохого?

– Ничего.

Внезапно она почувствовала страшную усталость. Не стоило раздражать этого человека. А чашка горячего кофе будет очень кстати. Она позволила ему взять себя под руку, и он открыл дверь.

Из окна кафе были видны крыши автомобилей на стоянке, а за ними открывался вид на Зунд. В тепле было уютно, и она не стала снимать пальто. Бакстер аккуратно повесил плащ на спинку стула и по-английски попросил два кофе. Он начал разговор только тогда, когда официантка принесла заказ и удалилась на порядочное расстояние.

– Вы подумали о том, о чем я просил вас? – Бакстер приступил к делу без всяких предисловий.

Марта ответила, глядя в свою чашку:

– Честно говоря, нет. Я действительно ничем не могу вам помочь.

– Позвольте мне самому судить об этом. Но вы хотели бы нам помочь?

– Я хотела бы, конечно, но…

– Ну так это самое главное.

Она почувствовала, что попалась в ловушку. Ее ничего не значащие слова вдруг превратились чуть ли не в обещание.

– Здесь не может быть никаких «но», – продолжал он. – И вам не придется делать ничего особенного. В последнее время вы часто общаетесь с женой профессора Расмуссена, Уллой. Продолжайте эту дружбу.

– Значит, вы все-таки следите за мной?

Он отмахнулся от ее вопроса, как от пустяка, который не заслуживает ответа.

– Кроме того, вы знакомы с Арни Клейном. Он несколько раз бывал у вас дома. Познакомьтесь с ним поближе. Он в этом деле главная фигура.

– Может, мне еще и переспать с ним? – спросила она, охваченная внезапной злостью на себя, на этого человека, на все вокруг.

Он остался спокоен, хотя на лице его появились жесткие складки, а голос зазвучал осуждающе:

– Люди шли и не на такие жертвы ради своей страны. Люди погибали за родину. Я всю жизнь посвятил этой работе, и я видел, как они умирали. Поэтому придержите свои грязные шуточки в духе Маты Хари. Может, вы считаете, что судьба наших ребят, замученных и убитых в войне с корейцами, японцами, вьетнамцами, – тоже предмет для шуток? Они погибли, чтобы сделать мир безопасным для вас, чтобы вы могли быть свободной американкой, жить где хочется и делать что хочется. Свободной. Вы верите в Америку, не так ли?

Его вопрос упал между ними, как меч, который надо было подобрать и присягнуть на верность.

– Да, конечно, – проговорила она наконец, – но…

– Верность не признает никаких «но». Она неделима, как честь. Вы знаете, что нужны своей стране, и вы сами делаете свой выбор. У нас нет необходимости забирать ваш паспорт или прибегать к другим методам принуждения…

Нет необходимости, конечно, подумала она язвительно. Зачем тогда вообще упоминать об этом?

– …потому что вы здравомыслящая женщина. Вам не придется делать ничего предосудительного, это я гарантирую. Вы просто поможете восстановить справедливость.

Рев реактивных самолетов, пронесшихся низко над землей, заглушил его слова. Он быстро повернул голову и показал на них с короткой кривой усмешкой.

– Наши, – заметил он. – Вы знаете, сколько стоит реактивный самолет? А мы подарили их Дании. И пушки, и танки, и корабли, и все остальное. Вам известно, что наша страна оплатила пятьдесят процентов всех расходов, которые потребовались на перевооружение датской армии после войны? Да-да, оплатила, хотя об этом теперь никто не любит вспоминать. Не то чтобы мы ожидали особой благодарности. Но им не мешало бы проявить хоть какую-то признательность. А вместо этого мы столкнулись с неприкрытым эгоизмом. Что может крошечная Дания в современном мире? – Он протянул слово «Дания» с нескрываемым презрением. – Из-за своей жадности они забыли, чем обязаны нам. Но они забыли также, что в наше время ничего нельзя сохранить в тайне надолго. Помните красных шпионов и атомную бомбу? Их шпионы работают будь здоров – и не зевают. Они доберутся до далет-двигателя. И когда они сделают это, миру, в котором мы живем, придет конец. Нас либо убьют, либо закуют в цепи – в общем, с нами будет все ясно.