Дерзкая - Маргарита Александрова

— Что это? Развяжи меня немедленно!

— О! Ну, наконец-то! Я уж думал, переборщил! — ухмыляясь, подошел он ближе к кровати и стал рассматривать меня и пожирать глазами мое обнаженное тело. А я стала дергаться руками и ногами, пытаясь развязаться, вывернуться, но все было тщетно.

— Не дергайся, тебе понравится!

— Я буду кричать! Отпусти меня! Быстро! Я все расскажу твоему хозяину!

— Не расскажешь, да и ему плевать. У него сейчас другие дела и проблемы! Его не будет несколько дней. Так что нас ждет очень приятное время вместе! — сказал он и достал скотч. Отмотал липкой ленты и перекусил ее зубами. Я мотнула головой в сторону.

— Ну же давай, без выкрутасов!

Я боднула его головой и впилась зубами в ладонь.

— Сука! — взревел он и залепил мне оплеуху. В голове зазвенело, — Дрянь, прорычал он, и слез с кровати. А когда вернулся, в руках у него были таблетки и вода.

— Давай, сучка, глотай! — он зажал мне нос рукой и заставил проглотить какие-то таблетки, — Давай, тебе понравится! Я уже готов, а ты?

Он стянул с себя футболку, джинсы, и трусы, показав на сколько он готов, и залез на кровать, схватив меня за щиколотки.

— Сегодня будет все! — и хлопнул меня по бедру одной рукой, а второй больно сжал грудь.

Я начала бить его ногами, отбрыкиваясь. У меня получилось, я больно ударила его ногой в живот. Да так, что он заорал.

— Млять! Сука! — взвыл он! — Сама, напросилась! — он набросился на меня и ударил кулаком по лицу, от чего у меня зазвенело в голове. Потом перевернул меня на живот. Веревка перекрутилась, и запястье больно обожгло.

— Какая сахарная девочка…м-м-м-м…

Мой мучитель пыхтел сверху, пытаясь раздвинуть мои ноги. Я орала, брыкалась, билась с ним, пытаясь сбросить его с себя. Но он схватил мои волосы, намотав на кулак, и дернул на себя. Я взвыла от боли. А потом услышала гул, выстрелы, звон битого стекла. Снаружи и снизу развернулась ожесточенная битва. А потом кто-то резко открыл дверь.

Мой мучитель повернул голову в сторону двери, и его отбросило от меня, словно прошелся ураган. Кто-то его ударил, даже нет. Его кто-то бил, да так, что я слышала крики, сдавленные стоны и хрипы, ругань. Я не могла поверить в избавление, но меня обожгло жгучим стыдом, и чувством радости, когда я поняла, чей это голос — Макс! Он нашел меня!

Я услышала топот шагов, и голоса. Они приближались, и вскоре комната заполнилась людьми. И мне стало еще больше — стыдно и неприятно. Сейчас все кто был здесь, смотрели на эту картину… на меня вот так…

— Убрать эту падаль! Я сам с ним разберусь! А сейчас — вышли все отсюда, быстро!

Он метнулся ко мне, я даже не поняла, откуда у него взялся нож, но ловко перепилил веревки, поднял меня, притянул к себе, прижав на мгновение. А потом он обхватил лицо ладонями!

— Вика, малышка, солнышко! С тобой все в порядке? Посмотри на меня!

— Ты пришел…

— Я не мог не прийти! Малышка моя! Я же сказал — я найду тебя всегда и везде! — аккуратно провел пальцем по моей скуле, отмечая синий синяк, отметину на щеке, и все еще даже не поджившие, ссадины.

- А сейчас скажи мне — его глаза стали холодные, и метали молнии — он что-то еще успел тебе сделать?

Я отрицательно мотнула головой. Из-за слез все начало расплываться в сторону и вновь начала кружиться голова. Тело вдруг ослабело.

— Вика! Малышка! Что с тобой? Он тебе что-то дал?!

— Таблетки…

Больше я ничего и не успела сказать. Меня словно вырубило…

Я очнулась в больнице. Не нужно быть гением, что бы это понять. Достаточно было взглянуть на обстановку и медицинские приборы вокруг. В отделении реанимации я пролежала до утра, а потом меня перевели в палату. Это я отметила краем сознания, потому что дремала в тот момент. А потом крепко уснула.

Я проснулась только днем, голова уже не кружилась. Синяки и ссадины, небольшие раны, которые украшали теперь мое тело, лицо — болели. Я попыталась сесть. Осторожно спустила ноги с кровати. Палата была одноместная. В углу стояли цветы, на столе, около кровати, и обведя палату взглядом, по всюду были цветы. На противоположной стороне висел плоский телевизор. Слева была дверь, ведущая в уборную с душем. Я толкнула ее и оказалась перед зеркалом. Кошмар! Левая половина лица опухла, и на скуле красовался синяк.

Я была ужасно бледной и измученной. Кое-как умылась и почистила зубы одноразовой зубной щеткой, которую нашла в ванной, и пошла обратно в палату. Когда вышла, в палате, у окна стоял мужчина. По всей видимости, он зашел, пока я была в уборной. Одного взгляда хватило, чтобы понять кто это.

Макс! Я попятилась и зашарила рукой по ручке двери в поисках ручки. Не хочу, что бы он видел меня такой. Но он услышал. Резко обернулся и кинулся ко мне. Я вскрикнула и нащупала ручкой уборной, и скрылась за дверью. Дрожащими пальцами я пыталась повернуть замок, чтобы запереться, но он рывком распахнул дверь и вытащил меня наружу.

Макс сгреб меня в охапку, прижав к себе, поднял на руки и шагнул вместе со мной к кровати. Я закрыла лицо ладонями. Щеки полыхали от стыда.

— Вика! — мягко позвал он меня, и стал гладить мои волосы, — Малышка, ну давай, посмотри на меня!

Я отрицательно мотнула головой. Слезы текли по моим щекам. Он видел меня такой… там… Самое ужасное, что можно было вообразит. Я больше никогда не смогу смотреть ему в лицо. Мало того, что он видел меня такой жалкой, так он опять меня спас…

— Ну, же, девочка моя!

Макс прижал меня к себе и стал гладить по голове, шепча ласковые слова утешения. Я уперлась кулачками в его грудь.

— Уйди, пожалуйста… Мне очень плохо. Мне стыдно… Я виновата! Я знаю, ты мне говорил… А я опять, убежала…Пожалуйста…Макс….

— О чем ты? Что ты такое говоришь? Малышка?

Я оттолкнула его и зарылась лицом в подушку, гася в ней свои рыдания. Макс перевернул меня на спину и потянул подушку на себя.

— Солнышко мое, посмотри на меня.

Я вцепилась в подушку, не желая, чтобы Макс видел мое лицо. Мне было стыдно, что я его в очередной раз его не послушалась, не выслушала тогда даже, убежала. Что он видел меня такой…

— Малышка моя, ты ни в чем не виновата. Это я должен был оградить тебя от всего этого. Я должен был рассказать тебе, но не хотел впутывать во все это — дерьмо! Я хотел тебя оградить, от той своей жизни, но теперь я понимаю, как я был не прав!… Я должен был защитить тебя…Черт!

Макс разжал мои пальцы и отобрал подушку. Он лег рядом со мной и прижал меня к себе. Я не могла взглянуть ему в лицо, но вцепилась пальцами в его рубашку и уткнулась лбом в его крепкую грудь.

— Я была дурой… я должна была с тобой поговорить… но мне стало так больно, я думала, ты с ней… понимаешь, я ничего не видела кроме той картины…