Рыжая Соня и кладовые тьмы - Джордж Бейли

Крохотный отряд поспешил вперед, на выручку своим, но очень скоро Север понял, что они опоздали. Лязг стали возвестил о начавшейся битве, в которой помощи ждать уже было неоткуда. Все трое бросились вперед.

— Похоже, наши прорываются к порталу,— на бегу бросил Север.

— Что думаешь делать? — также не останавливаясь, спросила Соня.

— Пока не знаю! — коротко ответил он и обернулся к колдунье: — Ты можешь…— начал он и запнулся, задумавшись.— Пусть не невидимками нас сделать, но хоть как-то прикрыть от этих? — Вожак кивнул на гррызов, которых они, оставаясь во тьме, уже могли разглядеть.

— Сделаю,— не задумываясь, ответила колдунья и, прикрыв глаза, занялась странным колдовством без слов и пассов руками, творимым, казалось, лишь силой ее воли.— Они не увидят нас дальше десяти шагов,— сказала она наконец.— Но продержатся мои чары недолго.

— Успеем добраться до входа?

— Да, но вряд ли намного дольше.

— Этого должно хватить,— кивнул Вожак.— За воротами наше спасение. Не знаю, что уж там произошло, но Кучулуг точно пробивается к порталу. Мы должны помочь, иначе все погибнем. Если сможешь придумать еще что-то, делай это быстро. Нет, просто постарайся уцелеть,— давал он последние наставления Халиме, и та кивала ему, снисходительно улыбаясь, словно выкручиваться из подобных переделок для нее — обычное занятие.

Они бежали вперед и давно миновали злополучный цирк, не сумевший ни защитить, ни даже просто скрыть их друзей, и теперь огибали толпу нападавших. Троих мчавшихся на границе света людей и впрямь никто не заметил — ни свои, ни чужие. Зато они прекрасно видели всех: и сотню нападавших со стороны зала, и полсотни перегородивших относительно узкий проход к дверям.

Отряд Кучулуга таял на глазах. В круг они встать не смогли, а может, и сумели, да гррызы прорвались внутрь периметра, но только теперь воины бились попарно, защищая спины друг друга. И лишь гирканец, отбросив щит, сражался в одиночку.

— В очередь, крысиные выродки! — орал он, яростно размахивая мечом, и каждый удар неизменно разрубал надвое любого, кто осмеливался неосторожно приблизиться к великану.

Но и ему приходилось постоянно отступать, пусть лишь ради того, чтобы не споткнуться об обрубки вражеских тел да не поскользнуться в луже дымящейся крови. Но несмотря на огромные потери нападали гррызы с особой яростью именно на него.

— Приготовься,— сказал Север, и в следующий миг они втроем набросились на полусотню, которая перегородила путь к свободе, понимая, что, скорее всего, в этом бою обречены на поражение.

— Кучулуг! Уводи людей! — гаркнул он, одновременно работая мечом и кинжалом.

Стоя за его спиной, Соня посылала в тварей иглу за иглой с совершенно немыслимой скоростью.

Как ни крохотен оказался подоспевший на подмогу отряд, но перед ним в страхе расступались зубастые меченосцы, нелепо размахивавшие благородным оружием, словно простыми дубинками. Север не знал, помогла Халима или нет, но, пока хватало сил не выпустить из рук скользкого от крови оружия, он не боялся никого.

И какая разница, колдовство Пифии нагнало страха на маломерков или твари сами решили, что эти трое — лишь часть еще одного отряда? Он краем глаза покосился на колдунью. Она с упоением вонзала узкий стилет в мерзких грызунов, словно занималась привычным и любимым делом.

Зато ратники воспрянули и, повесив щиты за спины, сами двинулись вперед, на соединение, в то время как лучники отстреливали самых смелых из наступавших им на пятки. К этому времени большая часть гррызов полегла, и, хотя они все еще сохраняли численный перевес, у людей появилась надежда на победу. Наконец Кучулуг поравнялся с Севером и девушками и, окинув всех троих одним быстрым взглядом, удовлетворенно кивнул:

— Я уж думал нам всем…— Он красноречиво чиркнул большим пальцем по кадыку.

— После благодарить будешь,— усмехнулся Вожак, нанося очередной удар,— если живы останемся.

И он кивнул на гррызов, словно получивших неслышный приказ немедленно уничтожить чужаков. Они вновь ринулись вперед, и только Севера обходили стороной, так что ему, как и прежде, приходилось самому отыскивать себе противников. Пол устилали трупы крысолюдей, а вытекавшая из ран кровь хлюпала под ногами: плотно утоптанный слой дерна не пропускал ее. Воины уже видели дверь, когда кто-то крикнул: «У нас гости!» — и из проломов в стенах полезли…

Никогда Север не видел ничего более омерзительного, чем то, что началось через считанные мгновения, когда вновь прибывшие твари… Нет, не набросились на чужаков, а начали пожирать трупы убитых!

Странно и отвратительно выглядели эти создания. Ростом с гррыза, но гораздо более массивные, покрытые густой бурой шерстью твари передвигались неспешным галопом на четырех когтистых лапах.

И каждый нес на себе крохотного по сравнению с ним наездника. Соня оторопело посмотрела на ближайшего. Словно небольшой медведь с головой, покрытой черной лоснящейся кожей, нес на загривке голую краснокожую крысу размерами с кошку.

Еще не разобравшись, что к чему, воины приготовились к новой драке, и не сразу сообразили, что у пришельцев — свои цели. Как буро-красная волна, накатились они на поле битвы. Голые наездники деловито соскочили с карликовых медведей.

В первое мгновение Соня тоже не поняла, что происходит, и, только когда зверь-недоросток одним движением могучей лапы вспорол брюхо раненого гррыза, не обращая внимания на его вопли вонзил узкорылую башку в брюхо жертве и принялся выедать внутренности, догадалась, что эти твари пришли пировать.

Мелкое краснокожее существо подставило под вытекавшую из утробы кровь крохотные, омерзительно напоминавшие человеческие, ладошки и, набирая полные пригоршни дымящейся жидкости, принялось жадно лакать ее. Соня взвизгнула и, не выдержав, отсекла пожирателю падали голову.

Поросшее бурой шерстью тело повалилось на бок, а воткнувшаяся в потроха жертвы голова так и осталась торчать в брюхе испустившего к этому времени дух гррыза. Его наездник как ни в чем не бывало перешел к свежему трупу и деловито подставил ладошки под поток теплой крови. Только теперь он пил аккуратно, стараясь, чтобы ни капли не пролилось на пол. Соне захотелось отрубить эти лапки, но от волнения она промазала, развалив кровавого гаденыша пополам. Два его собрата, не обратив на его смерть никакого внимания, тут же перебрались от соседних трупов и принялись пить кровь, опуская мордочки прямо в скопившиеся на полу лужи.

Это вывело девушку из оцепенения, и она принялась размахивать мечом, разя направо и налево, но это привело лишь к тому, что почти все кровососы собрались вокруг нее.

— Перестань! — Север схватил ее за руку, останавливая.— Лучше открывай дверь, пока нас не трогают.

Видя, что она ничего не соображает, Вожак подвел Соню к выходу, сам вытянул из ее сумки связку отмычек и вложил ей в руку. Все еще не придя в себя, она начала трудиться над замком.