Иди на зов любви - Андреа Йорк

— Но почему же… — Энн резко оборвала себя.

— Почему, испытывая все это, я оставила тебя, ты это хочешь спросить? Рассказать тебе все с самого начала? За то, что я сделала, мне нет прощения, но если ты хотя бы попыталась понять…

Энн кивнула, все еще не осознавая в полной мере, что произошло.

— Я совсем лишилась рассудка, когда встретила того молодого человека — твоего отца. Я была одинока и несчастна. Мне было всего семнадцать, родители погибли в автокатастрофе, и в голове творилось черт знает что. Моя сестра — тоже приемная — уже вышла замуж, и я жила у них. Мы никогда не были близки, но я знала множество семей, где отношения между сводными детьми также не ладились. А кроме того, это была единственная на свете семья, которую я могла назвать своей. Но сестра не давала мне проходу, и когда я встретила Ллойда… — Ее голос начал затухать, и, прежде чем продолжить, мать Энн глубоко вздохнула: — Когда я его встретила, мне показалось, что он — моя единственная надежда и опора. Он… он говорил, что любит меня, что мы поженимся, и я смогу уехать от сестры. А затем… затем я забеременела.

Она подняла голову и посмотрела Энн в глаза.

— Он бросил меня в ту же неделю, когда узнал, — слабым голосом произнесла мать. — Мои родители всегда очень заботились обо мне, оберегая от жизненных напастей, и в результате я оказалась слишком наивной для своего возраста. Ллойд предложил мне сделать аборт, но я не смогла, и продолжала носить тебя, хотя сестра превращала каждый мой день в ад. А когда я увидела тебя в первый раз, то все невзгоды показались мне мелкими — ты была так прекрасна, и я полюбила тебя с первого взгляда. Я назвала тебя Энн — это мое второе имя.

— А потом? — Энн крепко сжала руку матери. — Что было потом?

— У меня были тяжелые роды, я долго болела — физически и душевно. Затем я принесла тебя домой, что вызвало новую волну нареканий со стороны сестры — как я посмела ее обмануть, как я смогу вырастить тебя без отца, чему тебя научу… И так далее без конца. Она убеждала меня, что сможет дать тебе все, что нужно, а я — ничего, и в конце концов я сдалась.

Она снова тряхнула головой и сделала глубокий вдох.

— У меня тогда с рассудком было не в порядке. Потеря родителей, уход Ллойда, беременность, роды, всякие тяжелые последствия… Словом, я согласилась на их предложение. У сестры не могло быть детей, и она проявила настойчивость, чтобы заполучить тебя. Я полагала, что в их семье ты будешь счастлива и получишь все, в чем нуждаются дети.

Что за мрачная ирония! Энн всматривалась в искаженное болью лицо матери и понимала, что просто не в состоянии сейчас сказать ей правду. Может быть, позже, но сейчас Энн прикусила язык и только слушала.

— Сестра поставила условие, чтобы я никогда тебя больше не видела, — продолжала мать, — иначе шок от внезапно открывшейся правды может тебя убить…

— Поэтому ты и приехала сюда, в Слоу, — догадалась Энн. Знание о том, что мать ее все это время страдала — и куда больше, чем Энн, — смягчило сердце девушки и наполнило его чувствами, о которых она и не подозревала еще несколько дней и даже часов назад.

— Я откликнулась на объявление в газете. Клейтону нужна была домохозяйка, и это мне подходило. Я сказала сестре, где буду жить и что, если когда-нибудь в будущем — пусть хоть один раз! — она позволит мне взглянуть на тебя, я примчусь в Манчестер в ту же секунду… Хотя знала, что она не даст мне такой возможности. Оставалось надеяться, что ты сама когда-нибудь попытаешься отыскать меня.

— И ты вышла замуж за Клейтона? — тихо спросила Энн. И стала матерью Грега, мысленно добавила она, почувствовав, как закололо в сердце от ревности.

— Когда я приехала сюда, то была на грани нервного срыва. А Клейтон был очень добр ко мне. Вместо того чтобы относиться ко мне как к домработнице, он и его девятилетний сын фактически выходили меня. Я рассказала Клейтону все без утайки. Он очень хороший человек… Спустя год он предложил мне выйти за него, и к этому времени я уже знала, что никогда не смогу родить ему ребенка. Мне казалось, что это было бы предательством по отношению к тебе. И Клейтон согласился. Грег любит меня, и это взаимно, но из-за того что в первые месяцы пребывания в их доме я много болела и он заботился обо мне, то стал относился ко мне скорее как к старшей сестре, чем как к матери… Ты… ты мой единственный ребенок, Энн, мое драгоценное дитя! — Она провела рукой по лицу дочери. — Не было дня на протяжении всех этих двадцати лет, когда бы я не всматривалась в твою фотографию, сделанную после рождения.

— Ты уже знала… когда пригласила меня на ужин? — От мысли о том, как легко они могли разминуться, сердце Энн почти остановилось. — Ты уже знала, что я твоя дочь?

— Я сомневалась. Конечно, Морин упоминала о тебе, называла твое имя, возраст, то, что ты прибыла из Манчестера… Все совпадало, но… Морин сказала, что ты здесь просто на отдыхе, и я…

— Нет, я приехала не отдыхать. Я приехала, чтобы разыскать тебя, — быстро ответила Энн. — Но я искала Линду, Линду Джонс.

— Когда я прибыла в Слоу, я решила жить под моим вторым именем — это была моя единственная связь с тобой. А затем я вышла замуж за Клейтона и сменила фамилию… — Она внезапно замолчала и внимательно посмотрела в глаза дочери. — Я думала, что ты ненавидишь меня за то, что я тебя бросила.

В словах матери многое оставалось недосказанным, но Энн поняла ее вопрос.

— Я люблю тебя, — прошептала она. — Люблю, мамочка…

— Не спится?

Голос Ника был тих, но Энн все равно вскочила как ошпаренная. В темной комнате они были одни, и Энн мгновенно вспомнила все, что произошло несколькими часами раньше.

Они добрались домой далеко за полночь, и Энн казалось, что после вечера, столь насыщенного эмоциями и переживаниями, она уснет как убитая. Однако стоило ей оказаться в своей комнате, как в голове заворочались тысячи мыслей и вопросов. В четыре утра она оставила всякую надежду заснуть, тихо открыла дверь и в ночной рубашке и накинутом сверху халате проскользнула в кухню, чтобы сварить себе кофе.

Спустя несколько минут она уже сидела, поджав ноги, в своем любимом кресле у раскрытого окна гостиной, откуда открывался вид на спящий внизу городок. Рука сжимала кружку с дымящимся кофе, а мысли текли спокойнее и целенаправленнее.

Итак, она разыскала мать, но никогда — даже в самых смелых мечтах! — Энн не могла вообразить, что ее так любят. Вчера вечером Клейтон деликатно отвел ее в сторону и рассказал, что именно постоянные мысли о неоплаченном долге перед дочерью посеребрили волосы ее матери, когда она обосновалась в Слоу. «Не было дня, когда бы она не повторяла ваше имя, — признался он Энн, мягко обняв ее за плечи. — Не могу даже выразить словами, что для нас означает ваше появление здесь. Мы молились об этом двадцать один год».

Да, сомнений не было: она была желанна и любима, и двери материнского сердца, как и ее дома, были вновь широко открыты для Энн. Тогда почему же она все время ощущает какую-то потерю, когда все так неожиданно, так сказочно устроилось?..