История об офортах - Станис Фаб

«Ах ты мой сладенький поросеночек»

«Я помню!»

«Урод! Отдай мои деньги!»

«Рейдер-перехватчик долбаный. Как таких земля носит!»

«Лгун!»

Несмотря на карикатурный вброс в сеть, Майкова быстро распознали и обсуждали, не стесняясь в выражениях и эмоциях.

Когда Майков увидел «искусство портрета» в Интернете, то в первые минуты впал в прострацию. Это могло разрушить не только его планы на ближайший судебный процесс по делу Спицын против Чижевского, но и доставить большие неприятности в будущем. Столько усилий и все коту под хвост?!

Майков сразу догадался, чьих рук это дело. Поквитаться с Федяем он всегда успеет. Сейчас не время, дабы не вызвать еще больше внимания к собственной персоне. Да и потом виртуальное пространство туманно, не персонифицировано и в этом его, Майкова, спасение. Главное, не подкидывать пищу для новых разговоров и разоблачений. Ну, выложил слюнтяй что-то похожее на Майкова. Ну, написали ему разные гадости. Поди докажи, что это именно он.

«Ах, Федяй, Федяй! Ты разрушаешь всю мою игру. А проигрывать Селине и Вигдору я не собираюсь! Попер против своих, паскудник. Ну, погоди. Считай, что на перспективу ты уже доигрался».

Разумеется, больше всего Майков опасался своих. Никому ничего особенного он не сделал, но обиженных хватало во все времена. Каждому мил не будешь. Тем более после неудачного в итоге рейдерского захвата его как юриста обвиняли во всех смертных грехах.

«А что они смыслят в этом рискованном деле, критики тупые. Разве я не предупреждал их, что лучше замахнуться на проблемный бизнес: заводик или ферму взять – пару пустяков. Вон их сотни валяется по всей области, все на ладан дышат. Но это сегодня, а завтра эти здания и земли пойдут „на ура“. Нет, подавай то, что шевелится. Никто не хочет ждать. Подгоняй автопарк, завод, земельные участки под строительство. А их тронь и сразу вопли, словно мир перевернулся. Но уж если срослось, взяли таки, так давай зарабатывай по-быстрому – избавляйся по-умному – продавай! Так нет, мы теперь будем цивилизованными владельцами. Идиоты! Три недели гуляли, потом к морю поехали. Ну как раз к аресту назад и прибыли».

Майков покосился на компьютер и доску. В раздражении и тревоге, что такая блестящая операция может бездарно провалиться, Майков не мог придумать, какой следующий ход необходимо сделать для движения к победе. Он знал это свое состояние, когда раздражает все – даже сам себя. Тут нужно время, пока в организме одни химические процессы перейдут в другие и настроение волшебным образом улучшится. Не до игр умов сейчас. Спасать нужно все, что уже сделано.

И тут Майкову пришло в голову, что исправлять ситуацию он будет руками Федяя, этого жалкого папенькиного сыночка.

…Федор уже и сам был не рад своей выходке. Увидев комментарии на карикатуры, он стал справедливо опасаться, что Майков наверняка отомстит. Ладно бы наорал или даже пару раз стукнул, но он может натравить своих друганов, а они, чего доброго, покалечат на всю жизнь. А то урежет призовой фонд после победы в судебном процессе. В общем, ни то ни другое ему категорически не нравилось. А как исправить ситуацию Федор не знал.

«Что же теперь, мне стреляться? Ну сморозил глупость, так он первым меня обидел и разозлил как! В конце концов пусть Майков сделает скидку на творческую натуру. В следующий раз пусть не напрашивается…»

Ожидая звонка от Майкова, внутренне Федор уже приготовился получить по полной программе. К полнейшему удивлению, тот даже не заикнулся о его художествах. Ни слова, ни намека о рисунках, выложенных в паутине. Такая «забывчивость» Майкова еще больше испугала Федора. «Мало ли что он задумал», – промелькнуло в голове у парня.

– Привет, привет Федяй, – совершенно спокойно произнес голос в трубке. – Надеюсь, узнал?

– Узнал. Как не узнать.

– Отлично, хорошо, Федяй. План у нас такой. Ты пойдешь к Алевтине Павловне и скажешь, что было бы неплохо провести пресс-конференцию и экскурсию для журналистов перед заграничным турне лесовских музейных экспонатов и вернисажа твоего па-па.

– Я?! Прессуху? Да ты чего, Майков, ты чего. С какого боку-припеку я-то? Тоже мне нашел ньюсмейкера.

– Вот видишь, какие красивые и дельные слова ты порой произносишь. Это лучше, чем рисуночками-карикатурочками сеть засирать. Ну да, как же, весь в папу пошел, рисуешь… Не поёшь случайно?

– Прости, Майков, я обиделся в тот раз, ну и…

– Вот поэтому ты пойдешь к Алевтине Павловне, и скажешь, что было бы неплохо провести пресс-конференцию и экскурсию для журналистов. Это необходимо сделать, обязательно. После твоих шалостей с рисунками мои не самые хорошие знакомые оживились. Скажу тебе честно, не всех я хотел бы видеть в день рождения за своим столом.

И не дай бог, чтобы Алевтина Павловна увидела разброс мнений, который ты вызвал к жизни. Нам нужно как можно быстрее подогреть прессу, возбудить общественное мнение к будущей выставке твоего па-па, обмену музейными сокровищами. Чем больше позитива, тем выше наши шансы в судебном процессе.

– Алевтина и разговаривать со мной не станет. Кто я для нее?

– О, ты Федяй, сын своего отца. А немцы хотят именно его вернисаж. Скажешь, что твой папенька тебя уполномочил, подсказал, что вовремя нужно доложить общественности о таком ярком событии. Ты его представитель, и это совершенно нормально. Расскажешь, как тяжело живется художникам, разрешаю тебе осторожно пройтись по чиновникам, которые спят и видят, как бы содрать три шкуры с живописцев, хотят выжить их из мастерских. А мастерские продать по дешевке своим детям. Да ты, кстати, книгу Чижевского про любимый город-то почитай. Полезно будет, когда про папенькино творчество рассуждать начнешь. Книжка, между прочим, ничего себе, на большом материале сочинялась.

– Ты сумасшедший, Майков

– Я, Федяй, homo sapiens. А вот твою принадлежность к роду человеческому еще придется доказывать. Давай, Федяй, действуй. И постарайся меня не огорчать впредь. Злой ты мальчик, гляди, обижусь. Уйду от вас и ничего ваша семейка не получит

…Алевтина Павловна идею пресс-конференции одобрила сразу. И даже похвалила Федора за инициативу.

– Ты, Федюша, молодец какой, хорошую идею подсказал. Давай скоренько позовем акул пера. Марианночка сейчас же обзванивать всех начнет. Я про контакты с немцами расскажу, про новые проекты. А ты уж будь так любезен, про художника Спицына подготовь материал. Ну, знаешь, чтобы интересно было. Сам-то придет?

– Нет. Вряд ли, забот с вернисажем много.

– Жаль. Ну он в своем амплуа, привет ему от меня. Зря сторонится прессы. Давай, Феденька, готовься. Блесни всем богатством своих мыслительных закромов. Давно мы с журналистами не встречались, а тут и повод есть. Завтра к десяти и приезжай. Не опоздай, а то понапишут такого…

За 15 дней до судебного процесса