Принцип мира - Валерий Гуминский

Наконец наш кортеж остановился перед массивными решетчатыми воротами. Забор из кованого чугуна с острыми пиками стоит на мощном фундаменте из дикого камня. Деревья, которые раньше подступали вплотную, вырублены, а вместо них сейчас буйно расцвел кустарник, облепляя камень и железо прочным зеленым ковром. На самом деле — старое имение, построенное в стиле восемнадцатого-девятнадцатого веков, когда за безопасность обитателей отвечали магические ловушки и артефакты, настроенные на проникновение извне. Сейчас кругом видеокамеры, следящие за каждым уголком. А кто занимается камерами? Кто следит за мониторами? И есть ли они здесь вообще? Мало кто использует «бродячих собачек» — так называемых свободно плавающих в воздухе невидимых плетений, задев которые, можно получить нешуточный парализующий удар.

Ворота распахнулись автоматически. Мы заехали на территорию имения и сразу же по дороге рванули к особняку. Двухэтажное здание было построено буквой «П», а его средний сегмент содержал парадную лестницу с восемью массивными колоннами и козырьком крыши, поддерживаемой обнаженными гипсовыми мужиками с неимоверно выпуклыми частями торса. Парадная освещалась фонарями, и на лестнице толклись несколько человек.

Я испытал облегчение. Доехали нормально, ничего не случилось. И в самом деле, требовалась передышка от событий, понесшихся вскачь с тех пор, как я принял на себя обязательства по отношению к Мирославе. Поживем в глуши, осмотримся.

- Ты не подумай, что я совсем бесчувственная, — заговорила княжна, когда я заглушил мотор. — Сначала мне стало страшно за себя, а потом, когда я осознала, что вместо меня погиб человек — захотелось реветь. Мне жаль Гиви, честно…

- Буду считать тебя счастливицей, — устало поведя плечами, я обернулся и встретился взглядом с мерцающими зрачками княжны. — На свете не так много людей, способных уходить от гибели благодаря своему предчувствию.

- Меня как будто толкнуло в тот момент, и я захотела поехать в твоей машине, — честно призналась девушка. — Не знаю, почему, но с тобой я действительно ощущаю себя в безопасности. Ты излучаешь какую-то мощную защитную энергию, которую трудно уловить. Словно она не твоя, а приходит извне. Но в то же время ты умеешь ею пользоваться.

«Ого! А славная девица еще и эмпат! — раздался голос моего магического друга Ясни. — Ты приглядись к ней. Начнет копать глубже — придется убить ее. Никто не должен знать о «солнечном доспехе», проснувшимся после тысячи лет глубокого сна».

«Почему сразу — убить»?

«А как же? Иначе рано или поздно кто-то сделает попытку избавиться от тебя, хозяин. А я не хочу. Привык к тебе. Кстати, хочу сказать вот что: если ты вздумаешь связать свою жизнь с женщиной, близкой тебе по духу, она может пользоваться моей силой, перехватывать управление магией».

«Это так плохо?»

«Не всегда. Как сам распорядишься своими чувствами. Хозяин, ты разрываешься между двумя девушками, которые тебе симпатичны. Будь осторожен, не торопись с выбором. Может статься, что и выбора-то и не будет».

Врет он все. К Алике я испытываю глубокие и нежные чувства. Да, все правда. Мне хочется быть рядом с ней. Мирослава… С ней сложно. По факту — она дочь врага, над которым висит меч мщения. Мне нельзя поддаваться слабости, которая каждый раз накатывает на меня, когда рядом княжна. Или я сдаю позиции, или продолжаю свою войну.

- Чего задумался? — кулачок Мирославы ткнулся в мое плечо. — Выходи из машины. Проведу экскурсию по нашей развалюхе.

- Мне бы такую развалюху для начала, — пробормотал я.

Глава седьмая

Роман Васильевич Панин проснулся от удушающей духоты, вливавшейся в полураскрытое окно. Какой уже день стояла жара над Ярославлем, а погодники, словно соревнуясь в бездарности, никак не могли притащить в город освежающий дождь. У них все время получался какой-то непонятный симбиоз морского шторма с крупным градом, а то и со снежной влажной крупой, хотя до зимы еще было довольно далеко. Панин подумывал уже прибить кого-нибудь из дармоедов клановой магической школы, выбрав жертву из низкого ранга, чтобы неповадно было, но потом передумал. Других дел хватало, и обращать внимание на жару, когда прямо за окном изумрудно-чистая вода облизывает бортики бассейна, право слово — не хотелось.

Поворочавшись на повлажневшей от испарины простыне, он осторожно приподнялся, чтобы не потревожить сон молодой жены, уже третьей по счету в его семейном клане, опустил ноги на пол. Поглядел на разгладившееся лицо Маруси, полюбовался красивыми изгибами плеч, и аккуратно, стараясь не производить излишнего шума, встал. Накинул на голое тело халат, и как был босой, так и вышел из комнаты, плотно притворив дверь. Бодрствующий охранник вскочил со стула, думая, что хозяин сейчас даст какое-нибудь задание, но ошибся.

Панин приложил палец к губам. Дескать, шуметь не стоит. А сам по коридору прошел до выхода, где маячили еще двое вооруженных ребят. Сейчас не нужно расслабляться. По слухам, конкуренты начали непонятную возню в сфере его бизнеса. Тоже хотят припасть к пирогу, пекущемуся на огромной территории от Ярославля до Саратова. Чертов транзитный хаб, затеянный Щербатовым, привлек внимание не только русские аристократические семьи, имевшие купеческую хватку, но и всякое отребье, толкавшее любую дрянь через Среднюю Азию на Ближний Восток. Как результат, за первые три месяца работы терминала «Жигули» в волжских городах появилось неимоверное количество контрабандного товара, начиная от курительного табака с какими-то ароматическими и наркотическими добавками, и заканчивая рабами. Да-да, по агентурным данным, в некоторых купеческих семьях уже вкалывают настоящие рабы: уйгуры, персы, киргизы, афгани, пуштуны. Каким образом их сюда перекинули — остается загадкой. Но каналы поставки работают исправно. Надо дать задание своим ищейкам, пусть пронюхают. Пригодится в будущем для давления на непокорных. Без купеческой гильдии здесь явно не обошлось.

Князь, размышляя о странных вывертах нынешнего поколения, почему-то решившего, что раб — это всего лишь бесправная скотина, которую можно эксплуатировать до тех пор, пока одна шкурка не останется. Но зачастую забывались традиции давать рабу вольную через определенное количество отработанных лет. В клане Паниных тоже были рабы. Но они достались Семье в результате небольших локальных войн с враждующими кланами. Панины победили — рабы как награда и трофеи перешли к ним на законных основаниях. Ювелиры, кузнецы, слесари, кожевники, плотники — Панины не морщились и гребли все, что представляло интерес для них самих. Отработают свое — получат вольную и вернутся к родным и близким. Если захотят уйти от сытой кормушки.

Зачастую многие оставались на месте, сообразив, где выгоднее продать свои услуги. Так что Роман Васильевич многократно усилил мощь своего Рода, и отдавать заработанное горбом не собирался. Хотят жить под его защитой? Ради бога, пусть живут. А вот что делать с азиатами? Ведь расползется зараза чужеземного рабства по русским землям — взвоют все.

Почему все должны взвыть, Панин пока не мог облечь в нужную и правильную словоформу. Он не хотел забивать голову лишними проблемами, решаемые его приближенными. Подойдя к бассейну, князь скинул халат на чистую кафельную плитку и голышом нырнул в прохладную воду, ощущая накатившее блаженство. Здесь было хорошо, чем в жаркой комнате под горячим боком молоденькой жены. Нет, к жене претензий никаких. Сладкая и ненасытная штучка. Просто надо было кондиционер включить.