Воспоминания о Рерихах - Зинаида Фосдик

Воспоминания Е.И. Рерих о первых беседах с Учителем. — Н.К. Рерих о «Корона Мунди». — Сон Е.И. Рерих о ее прошлом воплощении

Сегодня была приглашена к Рерихам на завтрак и провела там время до 4.30 дня. Н.К. писал картину, когда я пришла, «Старый Псков». Дивные тона, и она прямо оживала, когда на нее смотрели. Е.И. много говорила о М., как они все спрашивали, когда Он еще приходил под именем Гулаб-Лалл-Синга: «Это М.К.Х.?» — и им всегда отвечали: «Гулаб-Лалл-Синг — Кут Хуми». А потом, когда с ними общался [Аллал-Минг], то они тоже спрашивали: «Не М.К.Х. ли это», а им перечисляли все имена, желая их самих привести к осознанию.

Когда Е.И. описывала одной теософке Лик, который она всегда видит, то назвала его М.К.Х., ибо думала, что это Он, а та дама ей говорит, к ее конфузу (как она мило выразилась): «Да ведь это М.М., ибо у М.К.Х. синие глаза и Он блондин».

Е.И. говорила мне, какая большая миссия у нас будет в России по отношению к евреям и как нам надо готовиться к ней уже здесь. Е.И. очень рада перемене в жизни [моей] мамы и говорила, что и она нам много поможет, принимая во внимание будущее и нашу миссию. Е.И. говорит, что я на маме могу проследить значение [наставления] «Уча, учись сама», то есть и по отношению к другим людям, как их пробуждать и подходить к ним, если они, конечно, нас не отталкивают, как, например, Хиллер, ибо в последнем случае надо уходить от них.

Е.И. рассказывала про Блаватскую и ее книгу «Из пещер и дебрей Индостана», из которой рассказала мне интересный эпизод ее встречи и путешествия с М.М., который был под именем Гулаб-Лалл-Синга. Она опять сказала, что Блаватская, кроме Джаджа, не была никем понята, даже Олькоттом, и, в сущности, она боролась в одиночестве.

Н.К. за завтраком говорил о «Корона Мунди», что мы еще не понимаем огромности ее и всей работы и надо идти медленно. Например, в Нью-Йорке никогда в аукционе не участвовать, а вне Нью-Йорка вести продажу и покупку картин более частным образом — из рук в руки. Потом, запоминать на будущее факты: например, костюмы Бакста продавались по 700 долларов в каталоге, старые китайские костюмы — 3000 долларов, а картины Судейкина, Бурлюка по 100 долларов, объявлены по ценам Наумбурга. Эти факты хранить у нас в архиве. Также нам надо знать обо всех текущих выставках здесь и в других больших городах и иметь по этому поводу сношения с музеями.

Я дивно провела время, слыша чудный мягкий серебряный тембр голоса Е.И. и глядя на спокойное лицо Н.К. и слыша его мудрую речь. Незабвенные часы! Как скоро наши светлые учителя нас оставят!

Были вечером у Хоршей, чтобы писать автоматически, как это делаем каждую субботу. Было у всех дивное чувство, полная гармония. После того как все писали, мы сидели в темноте, и нам были сказаны, как и раньше, дивные слова М., подтверждающие Его приход как Мессии. Было также показано физическое явление с утяжелением стола, что поразило Хоршей и Грант.

Е.И. рассказала странный сон, снившийся ей в эту ночь. Ей снилось, будто она должна как феодалка Ядвига выйти замуж за кого-то. И вот ей пора одеваться, приготовили платье и корону, как будто из оленьих рогов, и она должна пойти к своей будущей свекрови, которая принимает каких-то послов, чтобы научиться самой приемам для будущего. Проходя через залу, она вдруг видит лицо своего будущего свекра. Она узнает своего врага. Лицо очень тонкое, глаза темно-синие, волосы шатеновые, пробор сбоку, и вид весь очень утонченный. Она слышит, как о нем говорят, что он ужасной жизни человек и что его сын будет таким же. И она во сне решает, уж лучше ей за него не выходить замуж, а просто исчезнуть. Это она и делает. С этим она проснулась.

Замечательно, что и Енточке снился почти тот же лик врага и также корона, которая из большой сплющилась в малую.

Ушли от Хоршей домой со светлым чувством.

О работе в Школе. — Воспоминания Н.К. Рериха о его работе в Школе ОПХ в Санкт-Петербурге

Были у Рерихов вечером и обсуждали многое относительно Школы, говорили о Грант. Е.И. говорит, что она спящая душа, я говорила о ее халатности к делу. А потом у нас был сеанс, и мы сидели после в темноте, и было сказано по азбуке о том, чтобы «собрать явления доброжелательства», это нужно. Е.И. потом пояснила: она думает, что это относится к нам всем, чтобы быть осторожными в эти два месяца, не раздражаться из-за Грант, не говорить с Хоршем о Грант и вообще улаживать все происходящее спокойно, ибо враг бодрствует. Также положение звезд теперь, как нам было Указано, хорошо для его действия и враждебно для нас, и поэтому мы должны не действовать теперь, а только обратить внимание на детей.

После сеанса пили чай, и Н.К. между прочим рассказал о деятельности искусственной и настоящей. Он говорит, что была школа в Петрограде, которая соперничала с его школой, на которую жертвовались миллионы и которая имела очень мало учеников. И вот директор той школы пригласил Н.К. посетить ее. Он приехал, и для него все устроили. Все было в полном ходу, машины стучали, станки работали, и его хотели, видимо, поразить. Перед уходом он пригласил директора в свою школу. И вот через короткое время тот ему дал знать, что он приедет осмотреть школу. Н.К. собрал своих инспекторов и сказал им, чтобы они «постарались». И вот в печатной, хоть и не было нужно, но все-таки пустили все машины, в мастерской, где делали посуду, начали топить все печи. Через этого директора начали таскать тяжелые тюки, кричали — посторонитесь. А к концу одна учительница придумала очень нелегкую, но эффектную вещь — начала переводить из одного класса в другой учеников, а [их] в это время там было около 1000 человек. Картина получилась очень ошеломляющая и поразительно деятельная. И тот директор уехал пораженным. У нас же в Школе, Н.К. говорит, Грант — душа честная. Если есть работа — она работает, если нет, то сидит и при Хорше, и при нас и ничего не делает.

Н.К. предложил, чтобы «Корона Мунди» выдавала как премии талантливым ученикам Института разные произведения искусства — картины, гравюры, скульптуру, но не книги, а главным образом не деньги и не медали, ибо он очень против последних. Благодаря таким призам дети станут коллекционерами с раннего возраста.

Ушли от Рерихов с дивным чувством покоя, и трудно подумать, какими мы их увидим через девять лет, какими мы будем, и не верится, что через четыре месяца они уже уедут.

Концерт в Школе. — Сеанс у Хоршей. — Рисунок Знака-печати, данный Учителем. — Необычное явление во время сеанса

Была днем у Рерихов, сидела для портрета, который писал С.Н. ПотомсЕ.И. и Нетти поехала в Школу на концерт. Там было очень мило — девяносто пять человек, — и мы получили, благодаря концерту, трех новых учеников. Е.И. говорит, что только простая бедная публика нам нужна, ибо из них мы будем иметь истинных воинов для будущего и опору для нашего дела, а не богачи в бриллиантах.

Потом мы все пошли к Хоршам, и у нас был дивный сеанс.