Схватка двух львов. Англо-голландские войны XVII века - Сергей Махов

В свою очередь, моряки заявили, что надо менять метод действий в бою. Они к тому времени уже вовсю ратовали за переход к линейной тактике. Вице-адмирал Зеландии Ян Эвертсен отмечал, что при Лоустофте несколько его кораблей для отражения атаки англичан инстинктивно выстроились в линию и враг в итоге был отбит. С другой стороны — за все время сражения абордаж удался только одному голландскому кораблю, все остальные потерпели неудачу и были либо потоплены, либо захвачены.

Причина третья — вооружение.

Крупнейшие голландские 70-пушечники «Пасификейт», «Вальчерен», «Спигель», «Рейберг», «Гауда» соответствовали английским 64-пушечникам «Руперту» и «Дифайенсу», но вес залпа у англичан был 1334 фунта против максимум 1054 у голландцев (и 924 фунтов на самом слабом из них).

Причина заключалась в стратегии вооружения. Для англичан главным параметром вооружения корабля была огневая мощь, они загружали свои корабли пушками до тех пор, пока от гон-дека до воды не оставалось всего 3 фута. Голландцы же предпочитали иметь более высокий борт. При этом почти все их пушки были длинные, хоть и небольших калибров, у англичан же было много drakes — «каморных» орудий с тонкими стенками, уменьшенной длиной и сужающейся каморой, а также и коротких «обрезанных».

Самые большие английские корабли (I ранга) имели полные батареи 42-фунтовок, а линкоры II ранга и большие двухдечники на гон-деке имели 32-фунтовые орудия. А на всем голландском флоте было всего 20 пушек более 24-фунтового калибра (в основном на «Де Зевен Провинсиен»).

Бой в линии давал голландцам возможность вести массовый прицельный огонь и поражать врага гораздо раньше, чем он сблизится с кораблями Семи Провинций. Из-за длинных стволов нидерландцы имели гораздо большую прицельную дальность выстрела.

Все эти соображения были высказаны на комиссии, и после долгих споров парламентарии были вынуждены прислушаться к адмиралам — 15 августа 1665 года де Витт издал инструкции для флота, приказывавшие вести бой в линии кильватера. Памятуя о последствиях гибели Опдама при Лоустофте, сделали отдельное добавление — чтобы впредь так сразу не погибали командующие эскадр, их средние дивизионы должны находиться в бою немного оттянутыми относительно авангарда и арьергарда (каждой эскадры), то есть линия должна была иметь змееобразную форму (slangvormige). Это положение долго оставалось законом в Нидерландах, но адмиралы не обращали на него никакого внимания.

Командующим голландским флотом временно назначили Корнелиса Тромпа, но после возвращения Рюйтера должность главкома отдали последнему. Тромп за время своего недолгого начальства сформировал флот в три эскадры (авангард, центр и арьергард). Рюйтер с подачи де Витга решил создать еще и четвертую эскадру — резерв. Идея оказалась удачной: в случае боя с превосходящими силами резерв вливался в один из трех отрядов, в сражении же против меньших сил — мог атаковать противника с тыла, либо поставить в два огня.

Французские шатания

Но вернемся к действиям флотов. 29 апреля 1666 года из Тулона в море вышла французская эскадра под командованием адмирала Франции Франсуа де Бурбона-Вандома, герцога де Бофора, в составе 31 корабля, 1 госпитального судна и 8 брандеров. Вообще выход был запланирован еще в 1665 году, но организация его шла с очень большим трудом — еле-еле укомплектовали команды, выкупали моряков даже из африканского плена. В свою очередь, из Бреста должен был отплыть Флот Океана. Выход этих флотов не был связан с войной, задача, поставленная Бофору и шефу д'эскадрэ Дюкену, — сопроводить Марию-Франсуазу, герцогиню де Немур и Омаль, в Португалию. Дело в том, что эта принцесса из Савойского дома выходила замуж за португальского короля Альфонса VI. Для пущей представительности главой свадебного «кортежа» назначили пехотного лейтенант-генерала барона де Рювиньи. Правда, Людовик, наслышанный о взаимоотношениях флотских и армейских, специальными указами запретил Рювиньи вмешиваться в морские дела и мешать Дюкену (этим протестантским капитаном, прославившимся в Тридцатилетнюю войну, очень дорожили и после возвращения его со шведской службы в 1659 году прочили на командные должности во французском флоте). Невесту с португальской стороны должен был сопровождать маркиз де Санде. Но последний заявил, что страдает морской болезнью и не поплывет весной, в сезон штормов. Сухопутным путем попасть в Португалию было невозможно (Испания воевала со своей соседкой), поэтому поход отложили до лета.

Пользуясь этим обстоятельством, Санде получил от английского короля Карла II паспорт для свободного прохода восьми кораблей к португальским берегам, однако Людовик XIV, не вполне доверяя англичанам, решил все же сопроводить королеву большой эскадрой[46].

2 июня эскадра де Бофора была у Лагоса и получила инструкции войти на рейд Лиссабона для дальнейшего соединения с отрядом Дюкена. Меж тем Мария-Франсуаза 18 июня уже была в Ла-Рошели, однако там она приболела, и выход был отложен до 2 июля.

В Лиссабоне же Бофор ругался с португальцами. Началось все с того, что вход на рейд Лиссабона заблокировал испанский флот. Король Альфонсо обратился к Бофору с просьбой атаковать испанцев, но получил категорический отказ — Франция находится в мире с Испанией! Тогда португальцы перестали снабжать тулонскую эскадру, которая с конца июня жила только на своих запасах. Не в характере Бофора было сносить такое обращение — просто наплевав и на голландцев, и на герцогиню де Немур, и на своего короля, и на испанцев, 28 июля Вандом вышел из Лиссабона и направился в Ла-Рошели, рассчитывая встретить Дюкена. Тем не менее обе эскадры каким-то образом сумели разминуться — 2 августа Дюкен прибыл в Лиссабон, тогда как 23 августа Бофор вошел на рейд Ла-Рошели. Оба безмерно удивились, не застав там друг друга. Дюкен высадил принцессу и взял курс на Бретань, к Нанту же открейсировал и Бофор. Оба флота соединились только 13 сентября 1666 года, когда все баталии голландцев и англичан уже отгремели.

Англичане, в свою очередь, совершенно неправильно поняли все эти бестолковые перемещения французского флота. 24 мая из Лиссабона пришло сообщение о большом французском флоте, который уже вошел на рейд португальской столицы. Стоит сказать, что кэптен приватира «Элизабэт», совершенно неопытный моряк, спутал испанский флот, блокировавший устье Тахо, с французским, поскольку Бофор, как мы уже упоминали, пришел туда лишь в начале июня. Испуганные лорды, узнав также, что в Ла-Рошели собирается большой 10-тысячный отряд (для придания солидности свите будущей королеве Испании), решили, что Людовик XIV готовит экспедицию в Ирландию, где в Каррикфергусе взбунтовались не получавшие жалования войска и вели партизанскую войну ирландцы. В срочном порядке решили направить часть сил (20 кораблей под командованием принца Руперта, а также 5 сильных приватиров для атаки кораблей у Бреста) для крейсирования у западного входа в Ла-Манш, ослабив основную группировку Ройал Нейви, противостоящую голландцам. В итоге у Монка осталось 56 кораблей в Даунсе, остальные были отосланы в район Западных подходов[47], в порты Плимут и Пензанс. 9 июня Албермарл получил приказание перейти к мелям Ганфлит Сэндз (Gunfleet Sands), поскольку рейд Даунса был ловушкой, который легко могли заблокировать голландцы.