Чекист - Комбат Найтов

Карин и Вольфганг сидели рядом и внимательно прислушивались к разговорам вокруг. Доктор Риббентроп разглагольствовал о том, что, может быть, целесообразно переименовать заключенный в тридцать шестом году Антикоминтерновский пакт, чтобы исключить войну с СССР на некоторое время, но послы Японии и Италии не выразили никакого интереса к данному предложению. Для обеих стран возможность присоединения к Оси СССР была неприемлемой. Так что пышное поминовение усопшей Карин было не более чем поводом, чтобы еще раз прощупать будущих союзников. Тем не менее Риббентроп упомянул, что фюрер дал указание пригласить министра Молотова в Берлин и попытаться договориться о дележе наследства Англии в мире, выбивая таким образом у Британии вероятного союзника. Впрочем, затихающее сражение над Каналом и Англией уже показывало, что центр интересов Гитлера уже сместился.

Вольфганг вышел на веранду дворца и достал сигарету. Сзади подошел и облокотился на парапет Удет.

– А ты здесь каким образом?

– Сопровождаю Карин фон Зюдов. Все уже в курсе.

Удет затянулся сигариллой. Молчание затянулось, но генерал-инспектор не уходил. Видимо, ждал каких-то объяснений.

– Ее направили ко мне на обучение.

– Этого только не хватало!

– Она учится в университете и работает у Планка.

– Что там с Ме.210? Как проходят испытания?

Вольфганг поморщился. Самолет у Мессершмитта не получался. Детские болезни его измучили, и некоторые оказались неизлечимыми.

– Понятно, я подъеду на проверку, готовьтесь. – Удет подошел к столу с пепельницей и затушил сигариллу. После этого вошел обратно во дворец и более не подходил. Разговаривать здесь было совсем небезопасно, но интерес Удет проявил немалый, было заметно, как у него загорелись глаза.

Сотрудников гестапо и других специальных служб ждало немалое разочарование: помолвленная с ходу заявила в спальне, что графу надеяться не на что, до того как она получит благословение от матери. И невеста показала язык стенам комнаты! Дом и все, что его окружало, страшно ей не нравилось, поэтому она заговорила об этом еще на прогулке после обеда: «Только не в этом доме!» – прекрасно понимая, с каким умыслом их поселили вместе. Вольфганг напомнил ей, что нет надобности показывать знание процесса подслушивания и необходимо стараться вести себя естественно. Не молчать! Это породит еще большие подозрения.

– Я понимаю, не первый раз в этом доме. Но, конечно, случай особенный.

Поэтому основное внимание при разговорах они уделили гостям: кто что сказал про них, как кто был одет, у кого какие манеры. Невеста надела на себя пижаму и примостилась с краешку, стараясь лечь подальше. Но через некоторое время ее рука нашла руку Вольфи, который лежал спокойно и не пытался что-либо предпринимать. Она успокоилась и уснула, крепко ухватившись за эту руку.

Утром Геринг вытащил Вольфганга на озеро на охоту на пролетавшую птицу. Об этом еще с вечера было известно, поэтому Вольфганг встал по ручному будильнику. Карин даже не проснулась. К их возвращению все были на ногах и ждали в столовой на завтрак. Опять настойчивые уговоры Эмми бросить университет, переехать в Берлин, начать взрослую жизнь. В середине дня из министерства подвезли бумаги, в которых Вольфи было разрешено пересекать германо-шведскую границу для инспекции войск, расквартированных в Норвегии, а паспорт Карин заменили на дипломатический, с отметкой о пересечении границ на любом виде транспорта. В регистрационном свидетельстве «шторьха» появились новые отметки: «D» и «S», которые следовало нанести в конце регистрационного номера. Они давали право пересекать закрытые для полетов зоны, садиться на любом аэродроме рейха и получать обслуживание как по гражданской, так и по военной службам снабжения. Самолет был свободен от досмотров при наличии хотя бы одного дипломатического паспорта на борту.

Ближе к вечеру принесли телефонограмму из Штральзунда: «К нам едет ревизор». Технический отдел люфтваффе запросил добро на перелет самолета Удета из Берлина в Гросс Кедингсхаген. Удет хотел переговорить с Вольфгангом без свидетелей, ведь он слышал об объявлении помолвки лично, но даже не подошел поздравить, в отличие от многих. Он был не курсе, кто есть кто в этом раскладе. Ему и не требовалось знать связи Вольфганга и его каналы. Это не его уровень, так же как и Карин с отцом не знали и не будут знать без необходимости, кто реально является их начальником.

Вольфганг подошел к рейхсмаршалу и показал доставленный документ.

– Эрнст никогда не думает о людях! Только о деле! Но Карин еще побудет у нас. Действуйте, гауптман! При случае передайте Герхарду, чтобы подготовил и мне такой же «шторьх». Я не стал ему говорить об этом вчера. Сделайте какой-нибудь подарок малышке Карин, – намекая на проценты со сделки, ответил Геринг. Это было вполне естественно во взаимоотношениях между люфтваффе и авиастроителями.

Густав, постоянно крутившийся неподалеку от начальства, уже подогнал к крыльцу «оппель-адмирал» с двумя какими-то гестаповцами внутри. Вид водителя и охранника в черных кожаных пальто говорил о том, что значок политической полиции спрятан у них на обратной стороне лацкана. Взгляды у обоих оценивающие и просматривающие человека насквозь, как рентгеном. Но форма гауптмана и титул графа, неоднократно произнесенный хаусмайером Густавом, давали возможность не общаться внутри салона автомобиля. Охранники рейхсмаршала все были «камерадами», ветеранами Великой войны, участниками «пивного путча» и старыми членами НСДАП. Другим он не доверял. Эти были преданны, как собаки.

На охоте Геринг предложил перейти в министерство, поработать пока у самого маршала, а потом видно будет. С точки зрения разведки предложение более чем заманчивое, с перспективой выйти на генералитет OKW. Однако «но» было значительно больше, и главное, только наладил связь, и опять ее разрушать! Без связи он уже насиделся. Здесь открываются такие перспективы, и все рубить? Ведь заметно, что это проделки Эмми, ей для чего-то понадобилась крестница мужа, скорее всего, ей хочется побыть вершительницей судеб. Она актриса и продолжает играть роли. Потом ей надоест, или что-нибудь пойдет не так, что при упрямом характере Карин вполне вероятно…

Долго подумать не получилось: проверка документов и въезд на базу. Самолет уже расчехлен, снят с расчалок и подготовлен к вылету. Незнакомый механик подхватил чемодан и забросил его в грузовой отсек. Вольфи обошел машину и принял из рук механика свой шлемофон. Запустил двигатель и погонял его на холостых, одновременно проверяя работу управления и механизации. Связался с диспетчером и получил добро на вылет. Вспомнил наполнившиеся слезами глаза Карин, которой сообщили, что он улетает, а она остается. Подал знак убрать колодки, вырулил в начало полосы. Старт! Теперь можно и подумать о том, чего от него хочет Удет.

Через двадцать пять минут пришлось правой нисходящей спиралью срывать атаку незнакомого истребителя.

– Молодец, Вольфи! – послышался в наушниках чуть хрипловатый голос генерал-инспектора.

– Эмиль-два, здесь фон Вольфи. Следую в Кедингсхаген, через двадцать минут посадка.