Подземка - Михаил Бычков

– Это големы-мутанты, – пояснила она. – Ты был для них чем-то вроде источника жизни, пищей. Ну, и уж если быть совсем точным, ты был для них не столько консервами, сколько банкой сока.

– Чего-чего? – недоверчиво протянул я.

– Им была нужна твоя кровь. Очень похоже на вампиров из ужастиков, но на самом деле у этого явления имеется вполне научное объяснение.

Я застыл.

– Так это правда: големы существуют?

– Долго же до тебя доходит, – ехидно заметила Лило.

Я проигнорировал насмешку.

– Хочешь сказать, что тебе уже доводилось с ними встречаться?

– Приходилось, – кивнула она. – Чаще, чем мне бы хотелось.

– Так ты у нас что-то вроде специалиста по этой нечисти? – задал я вопрос, который сам напрашивался на язык.

Лило не стала открещиваться:

– Можешь считать меня экспертом.

– Ясно, – протянул я. – Вот почему тобой так на Центральной заинтересовались. Ну, раз ты такая важная персона, надо доставить тебя как можно быстрее, пока другие големы о тебе не разнюхали и не добрались.

– Верно, – кивнула она. – Только держи язык за зубами. Не знаю, откуда обо мне пронюхали эти двое, но светиться все равно не стоит. А на Центральной мы разберемся с утечкой информации, – пообещала девушка.

– Буду нем, как Герасим, – заверил я и, обнаружив непонимание в ее глазах, пояснил: – Немой из книжки. Собаку очень любил.

– У меня никогда в жизни не было собаки, – вздохнула девушка.

Я не стал комментировать. Не было так не было. У меня тоже много чего не было, да и сейчас нет.

Я подошел к телам големов, внимательно их осмотрел. Верблюда и впрямь пристрелили, правда, вид у него все равно был несколько расхристанный. Очевидно, кое о чем попутчица умолчала: дело у них и до рукопашной дошло, и как-то моя хрупкая, стройная Лило из нее выкрутилась. Такого кабана уложить непросто. Мне без заначенного тесака было бы не справиться. Я, конечно, не самого хлипкого телосложения, но у покойничка силушка была воистину богатырской. Порвал бы меня, как тузик грелку.

Во время осмотра я не забывал обыскивать трупы, отбирая вещи, которые мертвецам уже ни к чему, а вот нам вполне могли пригодиться. У Боцмана нашлась полностью заправленная газовая зажигалка из красной прозрачной пластмассы, две пачки сигарет, патроны, разная мелочевка, не представляющая особой ценности, но, тем не менее, ее можно было обменять на еду. Кстати, со жратвой у големов было туго. В вещмешках не нашлось ничего даже отдаленно похожего на провизию. Возможно, големы в ней просто не нуждались или сидели на диете, в которую входили парнишки вроде меня.

Шмонать покойников – занятие не из благородных, но я давно подавил в себе остатки брезгливости. Всякое бывало. Приходилось таскать трупы за руки-ноги, хоронить друзей и знакомых, снимать с них хорошие шмотки, обувь. И тогда, и тем более сейчас мародером я себе не казался, ну а в данном случае это были добытые в честном бою трофеи. Девушка прекрасно меня понимала. Осуждения в ее глазах я не прочитал. Вот и славненько. Чистоплюи под землей быстро перевоспитываются.

Теперь у меня были два плотно набитых вещмешка, содержимое которых, несомненно, пригодится в дороге. Доберемся до следующей станции, что-то сменяем, что-то придержим. Живем, короче.

Один минус – документы на нас Ашот Амаякович так и не сподобился написать, очевидно, считал, что Верблюд с Боцманом сами по себе убедительней любого «аусвайса». На всякий пожарный я прихватил их корочки, но серьезная проверка быстро бы выявила простой факт, что мы с Лило не те, за кого себя выдаем.

Идти было тяжело, но душу грели сразу несколько факторов: во-первых, я целый и невредимый, во-вторых, рядом топает молодая красивая особа противоположного пола, в-третьих, своя ноша не тянет. Правильно люди подметили.

Автоматы у големов я тоже забрал, оставив возле них свой «Калашников» с деревянным прикладом. Хоронили же древние погибших воинов с доспехами и оружием, вот и я решил придерживаться этой традиции. А то, что один «калаш» на двоих, – ничего, мертвецы у меня теперь тихие и точно из-за автомата не передерутся.

От избыточных чувств я даже запел. Сначала затянул «Черный ворон», я часто его пою. Песня на все случаи жизни: и когда грустно, и когда весело. Все зависит от того, какие эмоции в слова вкладываешь. Можно с надрывом голосить, а можно и с боевым задором вроде: только попробуй сунься – таких люлей огребешь, мало не покажется.

Потом пришел черед других песен, преимущественно казачьих. Я раньше любил слушать, как заслуженный «казак» Розенбаум их исполняет, частенько диск на вертушке гонял. Это еще до всеобщей амбы было.

Эх, умели казаки воевать, умели и песни придумывать. Я ведь тоже их кровей, казачьих. Правда, мне до пращуров, что до Парижа раком: нет ни чуба, ни пики, ни шашки, ни отваги настоящей, но душа все равно казачья.

Лило – та все больше молчала, слушала, конечно, но подпевать не пыталась. Скорее всего, слов не знала. А может, не хотела. Мне в тот момент было все равно. Могу и один горло драть.

– У меня вопрос такой: на следующей станции дадим о себе знать или так до Центральной потопаем, навроде ингогнито? – спросил я.

– Пожалуй, постараемся проскочить без лишней помпы. Кто знает, может, в окружении Генерала есть еще големы и они будут охотиться на нас, – резонно рассудила девушка.

– Логично, – кивнул я. – Раз уж заговорили о големах, может, поделишься информацией: кто они такие, откуда взялись?

– Ты меня из праздного интереса спрашиваешь? – нахмурилась Лило.

– Почему из праздного?! – обиделся я. – Вдруг мы с ними еще раз столкнемся? Мне как-то не улыбается им спину подставлять. Уж если встречать, так автоматной очередью.

– Големы – плоды не очень удачного биологического эксперимента из серии «хотели как лучше, а вышло как всегда».

– Знакомое дело, – кивнул я.

– Пожалуй, это все, что я могу тебе сказать. Остальное сможешь узнать только на Центральной, да и то если получишь специальный допуск. Я, конечно, могу похлопотать, но на твоем месте я бы сначала хорошо подумала, прежде чем лезть в это дело. Далеко не все знания идут на пользу. Некоторые бывают очень опасными. Впрочем, чего уж тут говорить. Ты и так многое увидел собственными глазами.

– Многое, но не все, – возразил я. – Боюсь, мне теперь хочешь – не хочешь придется вникать во все нюансы.

– Тогда наберись терпения, – сказала девушка.

Я захлопнул рот. Пожалуй, она права. Не стоит мне совать нос в чужие делишки. Если у начальства возникнет желание, само меня просветит, а сейчас просто нужно держать ухо востро. Буду осторожным вдвойне или втройне, хотя жить под вечным напряжением сложно.

Эх, как хорошо было когда-то на Двадцатке.

Корочки големов помогли нам миновать посты без препятствий. Скучавшие автоматчики не удосужились внимательно изучить документы и пропустили нас без препирательств.