Их сокровенная тайна - Дарья Верцун

в конкурсе, энергично закивала головой:

— Да. Вон моя мама, — указала она пальчиком в бело-розовой полосатой рукавичке, и за девочкой тут же подоспела её мать. Маргарита вежливо кивнула и поздоровалась:

— Здравствуйте. Простите, пожалуйста, за Дариной иногда очень трудно уследить.

— Что вы, не за что извиняться, — я покачала головой, а Дариша всё ещё стояла рядом, держа меня за руку. — Она прелестный ребёнок, и мне очень приятно, что она обрадовалась мне.

— Кристина Назаровна, а мы гуляли на площади, — поставила меня в известность девочка.

— Правда?

— Да! И мама меня сфоткала возле ёлки. Она просто очень, очень, очень-очень красивая! — с восхищением воскликнула Дарина.

— Дарина, — отозвалась родительница, — сколько раз повторять, говори правильно. Не сфоткала, а сфотографировала.

Дарина не обратила внимания на замечание мамы, продолжая лепетать о том, какие большие волшебные Снеговики охраняют ёлочку, и как они в новогоднюю ночь оживут и помогут Деду Морозу каждому ребёнку подарить такой подарок, о котором давно мечталось.

— А вы были на плош… площади? — спросила девочка.

Я серьёзно ответила:

— Да.

— А вот меня вот мама водила, — повторила снова Дарина. — А кто вас водил? Дядя? — она посмотрела за мою спину, прямо на Дениса, и засмущавшись, опустила голову и спряталась за маму.

— Дарина, — одёрнула её мама, — хватит задавать Кристине Назаровне некорректные вопросы.

— Ну мааам…

— Да, можно и так сказать, — ответила я.

— А он вас сфотографировал? — не унимался ребёнок.

— Простите, — снова пролепетала Маргарита.

— Ничего, — улыбнулась я. — Дети непосредственны, хотят знать всё, что их интересует.

Тут Дэн поравнялся со мной и мягким тоном ответил маленькой любознательной особе:

— Знаешь, малышка, а я совсем забыл запечатлеть Кристину Назаровну у ёлки. Но… я обещаю всё исправить сегодня же.

— Хорошо, — серьёзно сказала девочка. — У каждой принцессы должна быть красивая фотография.

Дэн усмехнулся.

— Мы пойдём, уже пора домой, — произнесла Маргарита. — Дарина, попрощайся с Кристиной Назаровной и её мужем.

Я неловко замялась, Лицо краской залилось. Не знаю, почему мне стало так не по себе, и я хотела было возразить, но мужская рука скользнула по спине и остановилась на плече, слегка приобняв. Подняв взгляд вверх, я встретилась с улыбающимся расслабленным лицом мужчины. Он подмигнул мне, и я, промолчав, снова посмотрела на Дарину.

Девочка, выводя носком ботинка круги на снегу, тихо произнесла:

— До свидания.

— До свидания, моя милая, — сказала я. — Я была очень рада тебя видеть.

— А мы скоро опять порисуем для конкурса с Илюшей и Алёнкой? — осведомилась она.

— Очень скоро, я тебе обещаю.

— Хорошо, — выдохнула Дарина. — Мне нравится рисовать с вами.

Это признание, тут же согревшее сердце своей искренностью, было дороже всех сокровищ в мире. Снова заверив девочку, что совсем скоро мы приступим к конкурсным работам, мы распрощались, и Маргарита повела свою любознательную дочь в сторону метро.

Я посмотрела им вслед и подумала, какое счастье для женщины иметь дочь…

— Ну что, идём исполнять обещание? — сказал Дэн, подталкивая меня вперёд.

— Какое обещание? — не поняла я.

— Дядя пообещал ребёнку сфотографировать Принцессу возле елки, — объяснил он.

17

Дэн привёз меня домой почти в девять вечера. Возле огромной светящейся ёлки он сделал множество кадров: я в прыжке, я стою и просто улыбаюсь, а на следующем — уже просто заливаюсь смехом, — а также несколько общих селфи. Потом мы просто гуляли. Пили горячий сладкий кофе, купленный в рождественском прилавке, украшенном серебристой аркой с белыми фонарями, немного разговаривали о несущественном, и много молчали о важном. Просто молчать рядом с Дэном было очень уютно, возникало и постепенно укоренялось ощущение, что всё происходящее правильно и бесконечно.

Двигатель автомобиля был заведён, а мы сидели в салоне и пересматривали фотографии, сделанные этим вечером на его телефон.

— Передашь своей ученице, что я выполнил обещание, — произнёс он.

— Обязательно. Спасибо за этот вечер, он был чудесным. Я давно не проводила так хорошо время.

Дэн повернулся ко мне и отложил телефон, пронзительно посмотрев мне в глаза.

— Тебе правда понравилось?

— Лучше и быть не могло, — улыбнулась.

— Нет предела совершенству. В следующий раз будет ещё лучше, я тебе обещаю.

— Спасибо, — мягко повторила я.

Дэн внимательно обвёл меня взглядом и заботливо убрал прядь волос за ухо.

— Тебе спасибо. За то, что пошла со мной.

Я усмехнулась:

— Вообще-то ты использовал запрещённый приём, надавил на мои родственные чувства.

— Заметь, сказал лишь, что кое-что произошло. Всё остальное ты додумала сама.

— Тем более это не честно, — возмущённо нахмурилась я, хотя это и не могло затушить тёплые огоньки в глазах.

— На войне все средства хороши.

Я отстранилась и накинула на голову капюшон.

— Уже поздно. Мне пора, — и взялась за ручку на дверце.

— Я провожу, — сказал он и мигом вышел из машины.

Когда Денис оказался рядом со мной, обогнув пикап спереди, я уже стояла у ворот и копошилась с ключами. Победив наконец подмёрзший замок, я приоткрыла калитку и остановилась. Его руки медленно пробежали вверх от моих ладоней до плеч, вызывая мелкую дрожь во всём теле. Без промедления Дэн наклонился, и наши губы слились в поцелуе, не похожем на предыдущий. Он целовал меня не осторожно, будто держа в руках хрупкую фарфоровую куклу, которая может выскользнуть и разбиться, и не настойчиво, будто я собиралась сопротивляться. Этот поцелуй был равноправным. Дэн сделал первый шаг, я поддержала. Он нежно коснулся мягких губ, и всё на свете перестало существовать. Я не замечала ни обжигающего порывистого ветра, бросающего в нас ледяные снежинки, ни жалящего кожу мороза. Тепло, разливающееся из-под трепетных прикосновений сильных мужских к моему телу, охватило сердце, колотящееся в бешенном ритме, тем самым согревая самые тайные уголки души. Я обвила руками его шею, а его крупная ладонь задержалась на тонкой талии, прижимая меня ближе к себе. Он проложил дорожку тёплых, влажных поцелуев по нежной щеке и остановился у виска, вдыхая запах мягких волос.

— Завтра я отвезу тебя на работу.

— Хорошо.

— Тебе к двенадцати, как и сегодня?

Я кивнула и подняла голову, встретившись с его затуманенным довольным взглядом. На губах играла лёгкая улыбка, на щеке — моя обожаемая ямочка.

— Не замёрзла?

— Ты умеешь согреть.

Шумно выдохнув, он отодвинулся от меня и сказал:

— Ладно. Иди домой, иначе ещё минута таких ласк, и я за себя не отвечаю.

— Пока, — произнесла я и, выскользнув из кольца рук, сомкнувшихся за моей спиной, закрыла за собой калитку.

* * *

В гостиной Лорик уже около получаса тихо посапывал в серой лежанке, которая пришлась ему по вкусу с первого дня появления. Заранее я насыпала корм в миску, зная,