Гибкий ум. Как видеть вещи иначе и думать нестандартно - Эстанислао Бахрах

Большинство ученых признают от четырех до шести основных эмоций: страх, злость, грусть, радость, а также удивление и отвращение, которые были добавлены нейробиологом А. Дамаси. Кроме того, эмоции улучшают память. По-видимому, события запоминаются по-разному в зависимости от того, было ли в них эмоциональное наполнение или нет. Простые, нейтральные воспоминания хранятся в гиппокампе. Эмоционально заряженные моменты обрабатываются главным образом в амигдале.

Теория, разработанная несколько лет назад в Университете Иллинойса, утверждает, что у мозга есть заданный режим эмоций. Это точка равновесия настроения, определяющая базовый уровень грусти, радости и т. д. Некоторые события сдвигают эти пункты вверх или вниз. Но обычно мы возвращаемся к «базовым настройкам». В целом люди с негативным эмоциональным состоянием более пессимистичны, больше волнуются и стараются избегать других. А те, кто наслаждается более позитивным эмоциональным состоянием, обычно активны, общительны и доверчивы. Сканирование мозга показало, что эти две группы людей по-разному реагируют на эмоции других. Например, фотографии людей устрашающего облика вызывают более сильную реакцию в амигдале пессимистов, в то время как фотографии улыбающихся сильнее действуют на оптимистов.

Так как эволюция продолжается, мы можем предсказать, какие изменения произойдут с мозгом, если обратим внимание на эволюцию других видов. Сегодня мы знаем, что амигдала больше влияет на префронтальную кору, чем наоборот. Поэтому в определенные моменты эмоции преобладают над разумом и контролируют его. У млекопитающих намного сильнее выражены нейронные пути от миндалевидного тела к префронтальной коре, чем те, что идут в обратном направлении. Мысли могут с легкостью вызвать определенные эмоции и делают это через активацию – как вы уже догадались – амигдалы. Нельзя утихомирить эмоции мыслями, то есть «выключить» миндалевидное тело. Например, сколько бы мы ни твердили себе, что нужно меньше волноваться или грустить, этого не произойдет. Нейронные пути от префронтальной коры к амигдале у приматов намного активнее, чем у других видов млекопитающих. Возможно, они продолжат усиливаться, то есть кора будет получать все больше контроля над миндалевидным телом. Тогда люди будущего смогут лучше управлять своими эмоциями. Но это только предположение. Если новые нервные пути (от префронтальной коры к амигдале и наоборот) в какой-то момент достигнут равновесия, вполне вероятно, что распри между мыслями и эмоциями завершатся более гармоничным союзом разума и чувства. Другими словами, с ростом взаимодействия коры и миндалевидного тела когнитивное и эмоциональное, возможно, начнут работать вместе, а не в качестве двух отдельных систем, как сегодня.

В минуты грусти и радости вы мыслите по-разному. Когда считаете себя богатым и успешным, у вас другие мысли, нежели чем когда чувствуете себя бедным неудачником. То же самое и с творчеством: вам в голову приходят оригинальные идеи, когда вы считаете себя творческим человеком. Если в дороге на приборной доске загорается индикатор малого количества бензина, вы остановитесь на следующей заправке и наполните бак. Индикатор показывает, что без горючего мотор заглохнет. Вы не игнорируете это предупреждение, не замираете в ужасе, а останавливаетесь и заправляетесь. Наполнив бак, больше не смотрите на стрелку показателя уровня топлива. Вы не позволите ей полностью захватить ваши мысли, иначе это будет отвлекать от дороги и создаст опасность. То же самое верно и для негативного мышления или постоянного сомнения, неуверенности или страха – словом, для беспрестанного поиска угроз. Если он подчиняет себе ваш день или даже всю жизнь, сложно стать более творческим. А ведь это просто вопрос эмоций или восприятия.

Есть история о пигмее, которого впервые вывезли на машине из джунглей в саванну. В дороге он увидел впереди насекомое. По мере того как машина двигалась, он поражался, как растет насекомое. В полной растерянности он спросил у водителя, что это за волшебное насекомое. Водитель ответил, что это вовсе не насекомое – они подъезжали к буйволу. Доминирующие модели восприятия пигмея (насекомые в джунглях) заставили его считать буйвола растущим насекомым.