Дитё. Посредник - Владимир Поселягин

Я надеялся, что проеду километров пятнадцать до того, как окончательно рассветёт. Мотоцикл, глотая километр за километром, буквально рвался вперёд. Когда рассвело, я его бросил, замаскировав нарубленными ветками, и покатил дальше на велосипеде. Где находится вторая бомбардировочная часть, я узнал у того офицера, он был из штаба. Я себе пообещал, что уничтожу лётный состав обоих подразделений, а обещания нужно выполнять. Вот только эта часть находилась в ста километрах, и до неё ещё нужно добраться, причём требовалось пересечь железную дорогу. Ту самую, что из Минска на Брест шла. Ладно, я сократил её километров на двадцать, воспользовавшись мотоциклом, вот дальше придётся использовать только свою мускульную силу и крутить педали.

Часов в шесть утра я остановился на обочине позавтракать. Луковица, пара яиц и копчёное сало с хлебом пошли на ура, а во фляжке у меня был вчерашний чай с ужина. Посмотрев в небо, где уже полчаса разведчик нарезал круги, я саркастически усмехнулся:

– Ищите-ищите.

Но дороги были в основном пусты, разве что посыльные на мотоциклах мотались туда-сюда, да вот этот разведчик появился. Будет шухер или нет, узнаем позже, пока просто времени было мало для адекватного реагирования. Да и что они могли сделать? Разведчика в небо подняли, сообщили в вышестоящий штаб, и теперь ждут криминалистов и следователей. А вот те, кому они сообщили, и должны принять адекватные меры. Связаться со всеми гарнизонами километров на пятьдесят вокруг – ну, пускай будет семьдесят – и проводить поисковые мероприятия. Ох, не завидую я окруженцам, что сейчас выходят к своим, сколько их попадёт к немцам в сети после проведённой мной акции! Ладно хоть не зря работал, изрядно парализовал этот полк. Теперь некоторое время прежние задачи он выполнять не сможет, просто некому летать на бомбардировщиках. Ну, наскребут на пару машин, вот и всё.

Когда я готовился к отъезду, то вдруг разглядел вдали идущую мне навстречу колонну пленных. Я полчаса назад повернул вместе с дорогой на восток, поэтому и встретил ее. Их было много, чуть больше пятисот человек, под охраной одного взвода, многие ранены, серели окровавленные повязки, некоторых поддерживали. Я быстро сел на место, развязал свой сидор и сделал три узелка, распределив по ним всё своё продовольствие. Себе ничего не оставил. При этом вложив в один узел вальтер с двумя запасными магазинами, приготовив его к бою. Я понимал, что ножей у пленных нет, поэтому тонкими дольками нарезал всё сало и хлеб, да и лук тоже, дальше сами разберутся.

Когда колонна приблизилась, я оставил велосипед на обочине и встал у дороги. Конвоиры мне не мешали, лишь косились, когда я передавал узелки пленным, в основном раненым – им необходимо для поддержания сил. Лишь третий придержал в руках – тот, в котором помимо еды находился пистолет. Его я собрался передать тому, кто не сломался и желал побороться. Многие из пленных смотрели на меня умоляющими глазами и протягивали руки, но я отрицательно качал головой. Всё не то. Нужного человека я обнаружил чуть позже. Капитан-танкист в обгоревшем обмундировании помогал идти раненому и зло, исподлобья бросал взгляды вокруг. Вот ему в руки я и сунул узелок, шепнув:

– Там пистолет.

Тот только крепко сжал мою руку, дав понять, что понял меня, и сунул узелок подмышку, не останавливая движения. Сойдя с дороги, я смотрел им вслед и не заметил, как проходивший мимо конвоир наградил меня ударом приклада по спине. Теряя очки, я полетел в траву под его громогласный хохот. Убедившись, что очки целы, я так и сидел, потирая спину, пока колонна не прошла. Что мог, я сделал, однако выдавать себя стрельбой – а часть конвоиров я перестрелять смог бы – не хотел. Мне ещё по второй части люфтваффе работать.

Поднявшись на ноги, я отряхнулся от пыли, подхватил велосипед и повесил за спину сидор, тот заметно усох, нужно каких-нибудь немцев раскулачить на предмет съестного. За километр пути обнаружил на обочине три тела в красноармейской форме. Все с грязными окровавленными повязками – немцы добили не выдержавших путь, из той колонны, что мне встретилась. Надеюсь, капитан дорого продаст свою жизнь, если его товарища попытаются пристрелить. Ну, или уйдёт в бега. Там дальше как раз лес, шанс уйти есть. Сумел бы воспользоваться им!

Я крутил педали до обеда. Там остановился на полчаса, чтобы дать ногам отдохнуть, да я и так устал после бессонной и тяжёлой ночи. Но только воды попил да сделал массаж икр. А дальше всё так же: крутить педали, изредка отдыхая на спусках, и сближаться со второй бандой немцев, что бомбит мирняк и госпитали. Я понимал, что после моей акции выйдет циркуляр, ужесточающий охрану аэродромов и лётных частей, это, конечно, усложнит всё дело, но я надеялся оказаться на месте до того, как циркуляр разойдётся. Бюрократия – мать порядка, но это не значит, что она работает молниеносно.

Всё же тревога после моей акции поднялась, носились в разные стороны патрули, немногочисленные полицаи и другие приспешники, в небе постоянно висели самолёты, в основном над лесными массивами, контролируя обширные территории. Я же говорил, что окруженцам нелегко придётся. В общем, шухер поднялся неслабый, и его отголоски доходили до семидесяти километров от места акции. Именно такое расстояние я успел преодолеть. Что же происходит в окрестностях аэродрома!

До второго бомбардировочного подразделения осталось чуть более двадцати пяти километров, но я понял, что на сегодня всё: и есть хотелось, и выспаться тоже. Поэтому мельком глянув на часы – было полвосьмого, – я решил заняться двумя насущными вопросами. Найти где, или у кого, добыть продовольствие, ну и отыскать безопасное место для сна. Посты немцев мне встречались часто, но брать их на нож не хотелось, пропажу обнаружат быстро, поэтому лучше заняться транзитниками. От фронта в тыл часто ходили порожние колонны, обратно – набитые разнообразным имуществом, включая боеприпасы и продовольствие. Вот такую машину я и хотел перехватить, лучше отставшую, её хватятся не сразу и обязательно ту, что идёт из тыла. Ну, или одиночку перехватить. Немцы пока не шуганые, обо мне мало знают, внаглую катаются по местным дорогам.

Место я нашёл удобное для засады. По мнению других, в открытом поле не спрячешься и устраивать тут засады просто глупо. На этом я и решил сыграть, а замаскироваться мне даже в открытом поле не трудно. Опыт-то у меня огромный.

Движение тут было приличным. Я пропустил три колонны и задумался. Ждать одиночную машину можно долго, может, подвернётся что-то другое?

Подвернулось. Бросок ножа выбил из седла мотоциклиста посыльного. Но в его ранце, кроме половины шоколадки, я ничего не нашёл. У-у-у, проглот! Перекинув тело через седло, я занял место водителя и покатил к овражку, где спрятал велосипед. Там оставил тело и транспортное средство, после чего вернулся на место. Ту часть дороги, где я перехватил посыльного, не забыл замаскировать, засыпав пятна крови пылью. Потом прошла ещё одна колонна в сторону фронта, и наконец, ещё один посыльный. Он ничем не отличался от предшественника. Снова бросок ножа, и к моему удивлению, мотоцикл упал там же, где и прошлый, да и седок, несколько раз кувыркнувшись, улёгся точно на том же месте. Даже в той же позе задом кверху. Бывает же такое!