Серая гора - Джон Гришэм

— Но почему бы им хотя бы не вывезти выкорчеванные деревья?

— Да потому, что они злодеи, преступники. Стоит угольной компании получить зеленый свет, и она точно с цепи срывается. Им нужен уголь, только уголь, черт бы их всех побрал, а на остальное они плевать хотели. Разрушают и уничтожают все на своем пути — леса, поляны, диких животных. Переедут и раздавят любого, кто встанет у них на пути, — землевладельцев, местных жителей, людей из надзорных органов, политиков и в особенности активистов и борцов за сохранение окружающей среды. Это война, и компромиссов в ней не бывает. Саманта посмотрела на густой лес и удрученно покачала головой.

— Но это незаконно. Быть того не может.

— Законно, потому что не незаконно. Законность открытых разработок в горах оспаривалась в судах на протяжении многих лет, до сих пор ряд исков ждут рассмотрения. Но их ничем не остановишь.

— А кому принадлежит эта земля?

— Теперь компании «Стрейхорн», и мы вторглись в их владения. И поверьте, они будут просто счастливы схватить меня здесь за три дня до начала заседаний. Нет, не беспокойтесь, мы в безопасности. На протяжении ста с лишним лет этими землями владела семья Герман. Года два назад они продали землю, построили особняк где-то на побережье. — Он указал вправо и заметил: — Вон там, за холмом, примерно на полмили вниз, к долине, находится их старый дом. Семья прожила там несколько десятилетий. Теперь дом заброшен и пуст. Бульдозеристам понадобится часа два, чтоб сровнять его и хозяйственные постройки с землей. А под старым дубом, неподалеку от дома, находится маленькое семейное кладбище, вокруг каждой могилы низенькая, покрашенная белой краской ограда. Очень трогательное и старомодное. И все будет разбросано по долине — надгробные плиты, гробы, кости, все. Компании плевать, а Германы, видно, Достаточно богаты, чтоб забыть, где их корни. Саманта отпила еще глоток воды, попробовала пошевелить пальцами в жестких ботинках. Донован полез в рюкзак, достал два батончика с орехами, злаками и медом, протянул ей один.

— Спасибо, — поблагодарила она.

— А Мэтти знает, что вы здесь? — спросил он.

— У меня сложилось впечатление, что Мэгги, Аннет, Барб и даже Клодель знают о каждом моем шаге и вздохе. Ну, как вы обычно говорите, «городок у нас маленький».

— Ничего такого я не говорил.

— Сегодня пятница, и дел в конторе немного. Я сказала Мэгги, что вы пригласили меня на экскурсию — полюбоваться здешними красотами. Вот и все.

— Прекрасно. Мы отправились на экскурсию. И Мэтти совсем не обязательно знать, куда именно.

— Она считает, что вы должны заняться подготовкой искового заявления. Чтобы выбить хотя бы немного денег для матери с двумя детьми. Он улыбнулся и откусил сразу полбатончика. Прошло не меньше минуты в молчании, и Саманта вдруг поняла, что от этих длительных перерывов в разговоре ей как-то не по себе. И вот наконец он сказал:

— Я очень люблю свою тетушку, но она мало что смыслит в судебных тяжбах. Я оставил ей этот маленький центр потому, что хотел заниматься большими делами, вести громкие процессы, добиваться грандиозных по значимости вердиктов, заставлять крупные угольные компании платить за свои грехи. У меня были огромные победы и оглушительные поражения, и, подобно большинству практикующих юристов, я все время живу как на качелях. То вверх, то вниз. Один год просто процветаю, на следующий разоряюсь. Думаю, вам это знакомо, еще с детства.

— Нет, мы никогда не разорялись. Я понимала, что мой отец иногда проигрывал, что-то терял, но денег всегда было много. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока он не попал в тюрьму.

— И как вы все это восприняли? Ну, с вашей детской точки зрения? Вы ж тогда были еще подростком, верно?

— Послушайте, Донован, вы расстались с женой и не хотите об этом говорить. Вот и прекрасно. Мой отец попал в тюрьму, и я не хочу об этом говорить. Идет?

— Что ж, по крайней мере, честно. Пора двигаться дальше. И они снова стали подниматься в гору — все медленнее и медленнее. Тропинка исчезла вовсе, склон становился все круче. Из-под ног у них сыпались камни, они цеплялись за тонкие стволы деревьев и подтягивались. В какой-то момент остановились немного отдышаться, и Донован предложил Саманте идти впереди, чтобы он смог подхватить ее, если она вдруг оступится и начнет падать. Она повиновалась, он шел за ней по пятам, придерживал ее за бедро, не давая упасть и одновременно подталкивая вперед. Но вот наконец они достигли вершины горы Дублин, вышли из леса на маленький каменистый уступ, и Донован сказал:

— Теперь надо быть осторожнее. Здесь наше укрытие. Прямо вон за теми скалами гора Энид, где компания «Стрейхорн» развела бурную деятельность. У них есть своя охранная служба, эти парни изредка наведываются и сюда. Мы судимся с ними вот уже два года, и пару раз случались нешуточные стычки.

— Например? Донован снял рюкзак, прислонил ружье к камню.

— Вы же видели снимки у меня в конторе. Когда мы пришли сюда в первый раз с фотографом, они нас поймали и пытались выдвинуть обвинение. Я побежал к судье и получил ордер, разрешающий нам доступ, но на весьма ограниченной основе. А потом судья посоветовал нам держаться подальше от их собственности.

— Что-то не видно здесь никаких медведей. Тогда зачем ружье?

— Для защиты. Пригнитесь и идите сюда. Они, пригнувшись, добрались до расселины между двумя огромными валунами. Внизу лежали остатки горы Энид, некогда достигавшей в высоту трех тысяч двухсот футов, — теперь она превратилась в пыльную земляную площадку, где было просто не протолкнуться от разного рода техники. Работы шли споро на всей территории бывшей горы и прилегающих к ней скалистых выступах. Огромные грузовики увозили сотни тонн свежего непромытого угля, пробирались между другими машинами, покачивались на ухабах, медленно и неуклонно спускались вниз, точно муравьи, марширующие дружными рядами. Гигантский скребковый экскаватор размером с ее квартиру раскачивался взад-вперед, его ковш вгрызался в землю, вырывал из нее куски с камнями по две сотни кубических ярдов за раз и вываливал аккуратными кучами. Экскаваторы с меньшими ковшами методично зачерпывали добытое из этой кучи и перегружали в подъезжающие новым строем грузовики, которые затем спускались по направлению к долине. Ниже по склону находились собственно разработки. Там совковые погрузчики вырывали уголь из обнажившихся пластов и переваливали его во все те же огромные грузовики, которые затем медленно, дюйм за дюймом, отъезжали от места разработок и ползли вниз, словно придавленные тяжестью своего груза. Над всем этим пространством клубились тучи пыли. Донован шепотом, точно боясь, что их кто-то может подслушать, произнес:

— Жуткое зрелище, верно?

— Жуткое — самое верное слово, — согласилась Саманта. — В среду по дороге к Колтон Мэтти показывала мне три открытые разработки. Но мы находились слишком далеко и мало что разглядели. Меня просто тошнит от всего этого.

— Да, к этому невозможно привыкнуть. Это какое-то непрерывное изнасилование земли. Всё новые разрушения день за днем. Насилие осуществлялось неспешно, методично и эффективно. Донован молчал несколько минут, потом заметил: