Запретный плод - Джосс Вуд

Он по-прежнему смотрел в окно, и Морган замерла, боясь спугнуть его.

– Отец частенько сидел без работы. Он мало что умел и не желал учиться. Он жил на пособие по безработице и пропивал большую его часть. Мама бралась за любую работу, которую могла найти, и старалась держать его под контролем – по большей части, ей это удавалось. Он был очень злым человеком, и ему это нравилось.

Морган молча прижалась к нему плечом и вложила ладошку в его ладонь.

– Мама хотела переехать; она могла получить место в гостинице брата в Келсо. Он уезжать не желал, но ей удалось уговорить его съездить посмотреть. Они наняли машину, а нас с братьями оставили дома – не помню почему. Отец был не слишком опытным водителем, шел дождь, и машина слетела в кювет. Мама погибла на месте. Майкла парализовало ниже пояса.

Майкл, он зовет своего отца Майклом. Не папой, просто Майклом.

– Короче говоря, он стал нашим кошмаром. Злость превратилась в ярость, ярость в насилие, и если ты думаешь, что человек в коляске не способен быть жестоким, ты глубоко ошибаешься. Видела бы ты его. На моих глазах братья превращались в ходячих роботов, боялись пошевелиться – дышать боялись, – и я вызвал социальную службу. Они отправили братьев к тете – маминой сестре.

– А ты?

– Кто-то должен был остаться и присматривать за ним. Это продлилось три года, – сказал Ной. – Мне было девятнадцать, когда я ушел в армию.

– Что заставило тебя сделать это? – спросила Морган, чувствуя, что случилось нечто важное. Ной – это Ной, он очень верный человек, и у него должна была быть веская причина, если он бросил отца на произвол судьбы.

И Ной ответил, не сводя глаз с иллюминатора:

– Я сказал, что он был склонен к насилию, и это так. Вербальному, физическому… но в тот день все было тихо, никаких драм с его стороны. Он действительно хорошо себя вел. Я проходил мимо и заметил в его глазах ледяной блеск, и тут он выбросил вперед кулак и ударил меня в… ну ты понимаешь…

Глаза Морган превратились в блюдца, но она сумела совладать с голосом:

– Под дых?

– Да. С моей стороны это была просто ответная реакция. Мы были в кухне и… я не знаю, что произошло, я потерял счет времени. Когда я пришел в себя, я держал нож у его горла, а он молил не убивать его. Я хотел; это было бы просто.

– Но не стал.

– Нет, я договорился с сиделкой и ушел в армию. Я оставил его одного.

Морган повернулась к нему, взяла его за подбородок и заставила посмотреть на себя.

– Ты три года провел под одной крышей с отцом-насильником. Ты заслужил право уйти, Ной. Зная тебя, могу предположить, что ты до сих пор обеспечиваешь его финансово.

– Да, обеспечиваю… но ты не понимаешь! – взвился Ной. – Я чуть не убил его, Морган!

Морган приподняла брови:

– Но ты не убил, Ной! Это он своими оскорблениями озлобил тебя. Он, как мог, допекал тебя – ударил в самое чувствительное для мужчин место! – и это стало последней соломинкой, переломившей верблюду спину. Я удивлена, что ты не убил его, Ной.

– Ты не понимаешь! Я потерял над собой контроль! И недавно это повторилось.

– О нет, миллионы людей скажут тебе, что ты проявил недюжинный самоконтроль, не убив его! А на прошлой неделе ты не был даже близко к потере самоконтроля.

Ной пораженно уставился на нее, стараясь осознать ее слова.

– Ты когда-нибудь говорил с кем-нибудь об этом? С Крисом? С братьями? С психологом?

Ной покачал головой.

Она единственная, кому он доверил свою тайну? Как такое возможно?

– Может, стоило бы. Может, им удастся убедить тебя, что ты был просто мальчишкой, который пытался выжить и делал все возможное в этой жуткой ситуации.

Ной прикрыл глаза и положил голову ей на плечо.

– Я так устал, Моргз.

Морган убрала волосы с его лба.

– Тогда почему бы тебе не отдохнуть немного? Разложи кресло и поспи.

Морган потянула за ручку, разложила ему кресло, и он вытянулся в нем. Она дала ему подушку, накрыла одеялом, потом разложила свое кресло и легла с ним лицом к лицу. Взяв его за руку, Морган наблюдала, как он погружается в сон.

– Моргз?

– Да?

Он зевнул и проговорил сонным голосом:

– Не бросай меня, ладно? Я хочу, чтобы ты была там… на похоронах, и когда я встречусь с братьями.

– Я буду с тобой, – прошептала Морган, и он наконец-то заснул.

Ной нервничал, как наркоман без дозы. Он остановился перед одним из множества хмурых кирпичных домов, положил руку на нелепые красные перила и тут же с омерзением отдернул ее, почувствовав, какие они липкие. Вытер ладонь о джинсы и принялся вертеть в руках ключи.

Он уже лет пятнадцать не был в доме, в котором вырос, и он не горел желанием входить внутрь. Он просто хотел, чтобы этот кошмар кончился. Но прежде ему нужно завтра похоронить отца, а сегодня вычистить дом. Откладывать не имеет смысла, потому что скоро прилетают братья и они тоже пожелают помочь. Для них настоящим домом был дом их тети, и Ной не хотел, чтобы они увидели, как жили родители.

Он и Морган не собирался пускать сюда, но от нее было трудно отделаться. Ной умолял ее остаться в отеле, предлагал другого телохранителя на один день, чтобы она могла осмотреть достопримечательности, но упрямая девчонка наотрез отказалась.

Она поедет с ним, и ему придется с этим смириться, спокойно и уверенно заявила Морган. Никто не должен убираться в доме родителей один.

Он не знал, поблагодарить ее или задушить. Он посмотрел на нее – старые джинсы, обычный свитер. Вроде бы простенький вид, но она все равно выглядела чужой в этом мрачном месте, среди темных зданий, покрытых грязью и граффити.

Последние дни присутствие Морган помогало ему оставаться сконцентрированным, крепко стоять на ногах, пройти через все этапы организации похорон, сообщить новости нескольким оставшимся родственникам, выдержать трудный разговор с братьями, которые восприняли смерть отца довольно спокойно. Он не судил их за то, что они не горюют по родителю; всю свою сознательную жизнь они практически не общались с Майклом, и никаких отношений между ними не было. Да и на похороны они приехали, скорее чтобы поддержать его, чем попрощаться с отцом.

Вчера, после долгого, холодного, трудного дня, он растворился в теле Морган, отгородившись им от воспоминаний о прошлом и уходе отца. Он потерялся в ее гладкой, нежной коже, ее лихорадочных объятиях, ее влажном тепле. И когда вина окутывала его и грозила затопить с головой, когда ему хотелось пробить кулаком стену, ее тихие, искренние слова наполняли его голову.

Миллионы людей скажут тебе, что ты проявил недюжинный самоконтроль, не убив его! Ты был просто мальчишкой, который пытался выжить, и делал все возможное в этой жуткой ситуации.