Неизвестный - Мари Юнгстедт

— Где именно?

— В камышах на мелководье, недалеко от турбазы. Это большое грубое серебряное кольцо с самоцветами. Мы огородили территорию и сейчас ищем другие следы. Мне нужно туда вернуться.

— А где кольцо?

— Отдали в лабораторию.

Кнутас откинулся на спинку стула:

— Находка подтверждает теорию судмедэксперта. Преступник утопил её на этом пляже, после чего отвёз тело на мыс Вивесхольм, чтобы повесить.

— Скорее всего, он просто удерживал голову девушки под водой, пока та не захлебнулась, — подхватил Сульман. — Ведь у неё под ногтями обнаружили песок и водоросли, значит, она упиралась руками в Дно, а оно там довольно вязкое, так что пальцы, вероятно, погрузились в песок, и таким образом она кольцо и потеряла. Оно не литое, а из тех, что надевают, ужимая до размера пальца.

В комнате воцарилось тягостное молчание. Всем представилось одно и то же: Мартина безуспешно борется за жизнь где-то в камышах, а её друзья, ничего не подозревая, веселятся на вечеринке всего в паре сотен метров.

— Складывается впечатление, что он всё спланировал, — поделился мыслями Кильгорд. — Причём хладнокровно. Он рассчитывал на то, что сможет добраться до неё и у него будет достаточно времени всё провернуть. Никто просто так не разъезжает с ножом, верёвкой и другими приспособлениями в багажнике.

— Да, он наверняка следил за ней, — подхватила Карин. — Мы же не знаем, как долго он ждал, пока подвернётся случай. И как раз тот вечер стал него удачным.

— А мы уверены, что он охотился именно за Мартиной? — усомнился Кильгорд. — Может, ему просто была нужна жертва, любая?

— Да, это не исключено, — согласился Кнутас.

— Бросается в глаза ещё одна деталь: преступнику требовалось время, — продолжал Кильгорд. — Мне думается, чтобы всё это проделать, ему понадобилось несколько часов, не меньше.

— Да, и потом, не следует забывать о ритуальных элементах. О чём они нам говорят? — задал вопрос Кнутас, повернувшись к судебному психиатру.

— Я пока не могу сказать ничего определённого, — ответила Агнета Ларсвик. — Мне необходимо взглянуть на фотографии жертвы, почитать отчёты, и хотелось бы дождаться результатов вскрытия. И в любом случае, перед тем как дать заключение, я должна увидеть место преступления.

— Понимаю, но каково первое впечатление? — Кнутас попробовал выведать хоть немного.

— Перед нами проявление крайней степени насилия, — произнесла Агнета, разглядывая снимок, показывавший тело Мартины в полный рост. — То, каким способом совершено убийство, наводит на мысль о преступнике-одиночке, психически нездоровом, испытывающем глубокое презрение к женщинам. Возможно, не имеющем сексуального опыта. Порез в нижней части живота указывает на любопытство относительно строения женского тела, как в тех случаях, когда преступник вводит некий предмет во влагалище жертвы с целью исследовать его. Отсутствие одежды также может говорить о сексуальном подтексте, но, повторюсь, я пока не готова сделать заключение.

— Как вам кажется, этот человек нарушил закон впервые? — поинтересовалась Карин.

— Вряд ли. Преступник видится мне молодым, но он применял насилие ранее, поскольку маловероятно, что человек пойдёт на такое жуткое деяние, ни разу не прибегнув к насилию до этого.

— Почему вы считаете, что он молод?

— Если он пошёл на такое, то у него довольно серьёзное психическое расстройство. При этом он живёт среди нормальных людей, значит, рано или поздно он должен был проявить себя. И скорее всего, рано, стало быть, он молод, раз ещё не попался. Только учтите, это пока мои первые догадки.

Кнутас задал последний вопрос:

— А о чём говорит то, как он расправился с телом?

Взгляды присутствующих были прикованы к Агнете Ларсвик.

— Преступник вздёрнул тело на дереве, значит, жаждет быть замеченным. Вывесив на обозрение свою жертву, он предупреждает нас: «Я опасен. Смотрите, что я вытворяю». Возможно, этим он хочет сказать, что нам лучше бы остановить его, прежде чем он повторит злодеяние.

Вечером того же дня из отдела судебно-медицинской и экспертизы в Сольне пришёл факс с предварительным заключением о вскрытии. Кнутас мысленно поблагодарил судмедэксперта за оперативность и, захлопнув дверь в свой кабинет, уселся изучать отчёт.

Мартина, как и предполагали, умерла в результате утопления. Лёгкие раздуты, в горле обнаружена пена, в желудке — морская вода. Во влагалище найдены следы спермы, но повреждений, указывающих на сексуальное насилие, нет. Образец спермы уже отправлен в Государственную лабораторию судебной экспертизы в Линчёпинге. Порез на животе глубокий, задеты сонная артерия и кишечник. Кровь содержит 1,2 промилле алкоголя, значит, она была порядочно пьяна в момент смерти.

Кольцо Мартины, обнаруженное у «Варфсхольма», а точнее, у берега недалеко от турбазы, свидетельствовало о том, что девушку утопили совсем недалеко от входа в здание и парковки, но густые заросли камыша и можжевельника скрыли преступника и его жертву. Убийца, по всей видимости, внаглую оставил машину на парковке пансионата, поэтому дотащить тело до автомобиля трудности не составило, а плотно растущие вокруг кусты спрятали его от чужих глаз. Затем он сразу же отправился на Вивесхольм. Было, наверное, часа два-три ночи, и все давно крепко спали.

Здесь преступник, скорее всего, оставил машину у самой изгороди, подальше от калитки и дачных домиков. Вытащив тело, он отнёс его в лес. Несомненно, место для повешения он выбрал заранее. Женщина с такой работой точно бы не справилась. Разве что у неё был помощник. Да, злоумышленников действительно могло быть несколько.

Почему же убийца решил вздёрнуть тело на дереве, ведь очевидно, что так его обнаружат быстрее? К тому же он подверг себя риску быть увиденным. Неужели психиатр права и он впрямь хотел заявить о себе? Комиссар почему-то сомневался в этом.

И потом, надрез на животе. Если всё не так, как предположила Агнета, и дело не в сексуальном любопытстве, то что тогда? Может, убийца желал осквернить жертву? Может, он испытывал глубокое удовлетворение от уже, в общем-то, ненужного насилия?

Если эти догадки неверны, то остаётся лишь одно объяснение: ему понадобилось выпустить кровь из тела, точно так же как в случае с лошадью. А кровь предназначалось употребить в особых целях.

Знать бы только в каких!

Гуннар Амбьорнсон, депутат местного самоуправления от Социал-демократической партии, всегда жил один. Это был его сознательный выбор. Он мог самостоятельно распоряжаться своей жизнью, не оглядываясь на других, находить компромиссы — не только брать, но и давать взамен. Всего этого ему хватило, пока он рос в семье, где, кроме него, было ещё четверо детей, и они вместе ютились в небольшом таунхаусе на улице Ирисдальсгатан в Висбю. Постоянно приходилось что-то делить: спальню, диван перед телевизором в гостиной, место за столом, а своего личного угла у него никогда не было. Единственное место, где тебя оставляли в покое, — туалет, и то ненадолго.