📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаХроники Птеродактиля - Елена Лобачева

Хроники Птеродактиля - Елена Лобачева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 43
Перейти на страницу:

«Ненавижу и жить не хочу» — эти слова всплывали вновь и вновь в назойливых воспоминаниях Володи, уводя его в то памятное лето, когда его ноги в последний раз переступили порог Ленкиного дома.

— Куда мчишься? — окликнул Володя, медленно поднимаясь со скамейки и морщась от падавшего на лицо солнца. Больше часа провел он у Ленкиного дома, даже нога затекла. Ему нужны были деньги. И не когда-нибудь, а сегодня. Сегодня вечером. Володька знал, что у Ленки нельзя просить денег. У нее вообще ничего нельзя просить, потому что она не умела отказывать. И если не могла помочь, то переживала долго и мучительно.

— Ты не могла бы одолжить денег? — Володя опустил глаза. — Только у родителей не проси, — Володя схватил Лену за локоть и потянул в подъезд.

— Стой, парень, я первый! — сумрачный подъезд дыхнул перегаром, и чья-то шершавая ладонь оттащила ничего не понимающего Володьку от Ленкиного локтя. Открылись двери лифта и в то же мгновение две тени обступили Елену, потерявшую от страха разум и волю.

— Заходи, — первая тень манерно указала рукой в сторону лифта.

— Помоги, — шепотом взмолилась Лена, — хоть позови кого-нибудь.

Вторая тень повернулась к Володьке:

— Кыш отсюда!

Двери закрылись. Равнодушный лифт в полной тишине увозил Елену. От него. Навсегда.

Как отголосок того дня ему три раза снился сон. Один и тот же. В том сне Лена поворачивалась к нему спиной, тихо произносила: «Ненавижу и жить не хочу», — и медленно уходила, заставляя просыпаться в середине ночи. Пробуждение после третьего сна вытащило Володю на улицу, где он стоял и курил, досадуя на расшалившиеся нервы. Тишина ночи усиливала шорохи, среди которых явственно прозвучал металлический лязг и деловитый шепот. Автомобильные воришки — решил Володя и строго окликнул:

— Мужики, я вам не мешаю?

— Мешаешь, еще как мешаешь!

Удар был не сильный, но точный. Очнулся Володя в больничной палате. Маленькая медсестра суетливо поправляла койку:

— Небольшое сотрясение, повезло, скоро выпишут.

— Как зовут-то?

— Таня. Ты лежи, лежи, хоть и легко отделался, да голова есть голова, поберечь надо.

Медсестра усердно заботилась, расспрашивала о родных, о знакомых и вскоре уверилась, что кроме нее ухаживать за больным некому. Володя не стал ее разубеждать.

Выписываясь из больницы, Володя снисходительно позволил навещать себя, потом оставаться у себя на ночь, потом перевезти вещи, все больше убеждаясь, что умение вкусно кормить — главное достоинство женщины, а готовность восхищаться его, Володиными качествами может сделать эту женщину близкой и полезной. И когда известие о беременности удивительным образом совпало с призывом к исполнению армейского долга, Володя выбрал семью и детей. Ну чем не служение Родине?

«Почему Таня так быстро стареет?» — Володя рассматривал разбухшие вены на ногах жены: жужжание пылесоса мешало думать. Спать не хотелось, газета перечитана, а новую книгу обещали принести только завтра. «Она когда-нибудь отдыхает? Кому нужна ее бесконечная чистота, бесконечная стирка, бесконечная беготня на работу, бесконечная готовка… Хотя насчет готовки я, пожалуй, не прав».

И тут же донеслось сочное потрескивание котлет. «С чесночком, — удовлетворенно отметил Володя и направился к кухне. — Не пригорели бы, а то с этим пылесосом и без котлет останешься». Вздохнув, Володя снял крышку, перевернул котлеты и присел за кухонный столик, приготовившись к терпеливому ожиданию ужина.

Таня, вспомнив про котлеты, влетела в кухню, сняла крышку и благодарно улыбнулась мужу. «Он похож на толстого кота, которого все любят, что бы тот ни натворил…» Прикрыла дверь, взяла тряпку, мельком взглянула на часы: «Успею до ужина, все равно без детей не сядем…»

Лестничный пролет Таня взялась мыть месяц назад. Деньги небольшие, но все-таки деньги. Сначала стеснялась соседей. Однако через неделю и к ней привыкли, и она освоилась.

— Леночка, дочка, а я здесь заработалась и не заметила, как ты прошмыгнула… что разнюнилась-то? Папа дома, накрывай на стол, я сейчас. Что, что? Как это «голова на столе лежит и храпит»? Таня, почувствовав неладное, бросилась в квартиру…

— Лен, а Лен, это правда, что твой отец от обжорства умер? — мальчишка ел мороженое и ухмылялся.

— Гаденыш, на тебе! — Лена с яростью бросилась на обидчика, выбила мороженое и для верности растоптала его ногой.

— Чего наделала? — твоей же матери мыть теперь, — мальчишка всхлипнул и вышел из подъезда.

Лена успокоилась, заметив, что от злости у нее перестали болеть ноги. Последние дни слились в одни непроходящие слезы: плакали дома, плакали приходившие посочувствовать соседи, а больше всех плакала мама. Лена не плакала. Она пыталась выдрать из головы навязчивую картину: голова отца лежит на столе, руки свесились, а изо рта исходит какой-то нехороший храп. Этот храп стал преследовать: он мерещился на улице, в троллейбусе… «Если я буду выходить замуж, — думала Лена, — то спрошу сначала, храпит или не храпит этот будущий муж».

— Дела наши идут за нами, — забыв про латынь, изрек Владимир. — Что удивительно: не о детях и не о жене мытарства терзают, Елена твоя — вот предмет искупления, верно?

В который раз пытался Владимир получить подсказку, уж и не помню. Да только, не у того он совета просит: хоть и жаль его, да помогать не хочется, — пусть сам докумекает, а я подожду. Да присмотрю за кое-кем.

Вадим Иванович бодро шагал к машине. Утро наполнилось весенней свежестью, настроение источало уверенность как в сегодняшнем дне, так и в завтрашнем, а нудная проблема с «подругой детства» вчера разрешилась сама собой. «Надо бы купить цветы и навестить ее в больнице. Хотя… какие цветы? Ребенка не будет, и это для женщины совсем не радость…» Вадим Иванович считал себя порядочным человеком.

Степан появился около машины так неожиданно, что Вадим Иванович вздрогнул:

— Ну, напугал! Надеюсь, с приятными вестями? Неужели готово? А схема приема прописана? — с трудом сдерживая радость, Вадим Иванович приоткрыл коробочку, понюхол, потрогал, закрыл, просмотрел инструкцию, снова открыл коробку и как ребенок поверил в чудо.

Степан не стал пересчитывать деньги. Чувство отданного долга наполняло легкостью каждый вздох, руки будто стали свободнее, хотелось двигаться вперед и вверх. Из состояния восторженной эйфории вывел звонок мобильного. У Бориса чутье, как у гончей, или… это свойство всех сумасшедших? Степан изобразил уныние и скучно спросил:

— Как самочувствие? Как у меня дела? Да что — я? Стараюсь, кручусь, как могу, главное — ты выздоравливай.

Перебитая радость заставила вернуться к повседневным делам: зайти домой, спрятать деньги, накормить Маркиза и лечь на диван, чтобы собрать в кучу разрозненные мысли.

«Успею сознаться: я сделал, я и решать буду, чем делиться, а что для себя приберечь», — уговаривал себя Степан, поглаживая спинку Маркиза, все меньше веря в собственную искренность и все больше понимая, что долго скрывать от Бориса завершение операции не сможет. Бережно отстранив котенка, он решительно встал, накинул куртку, сунул ноги в ботинки и, бросив по привычке Маркизу: «Не скучай, я скоро», отправился к Борису. «Сориенируюсь по ситуации», — решил для себя Степан, еще раз порадовавшись, что деньги дома, надежно укрыты и долгов у него нет.

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 43
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?