Личность и государство - Герберт Спенсер

можем утверждать обратное: права, более или менее ясно установленные раньше появления правительства, становятся менее очевидными по мере того, как правительство развивается, параллельно с той практикой насилия, которая, посредством подчинения рабов и установления иерархии, создает государство; а признание прав, в свою очередь, приобретает определенность лишь тогда, когда военный режим перестает быть постоянным и власть правительства падает.

Если мы от жизни индивидов перейдем к жизни обществ, то перед нами встанет та же картина.

Хотя простой инстинкт общительности уже побуждает первобытных людей соединяться в группы, но еще более влечет их к тому опыт возможной выгоды совместного действия. Под каким условием может возникнуть это совместное действие? Очевидно, под единственным условием, чтобы те, которые соединяют свои усилия, получали от этого пользу лично для себя. Если, как в наиболее простых случаях, они соединяются для того, чтобы совершить нечто, что каждый из них отдельно не может исполнить или исполнил бы менее легко, они должны приступить к сотрудничеству, подразумевая при этом следующее: или что они разделят между собой выгоду (например, если некоторые из них добудут дичь), или же если один соберет всю выгоду (например, если они построят хижину или расчистят участок земли для посева), то другие, в свою очередь, получат каждый равносильную выгоду. Когда же они, вместо того чтобы соединять свои усилия для выполнения одного дела, заняты исполнением нескольких различных дел, когда возникает разделение труда с обязательным обменом продуктов, соглашение подразумевает, что каждый взамен продукта, который он имеет в чрезмерном количестве, получит приблизительно эквивалент того, чего ему не достает. Если он одной рукой дает, а другой ничего не получает, он не ответит на будущие предложения обмена и люди вернутся к тому абсолютно первобытному состоянию, когда каждый все делал для себя сам. Итак, возможность кооперации зависит от выполнения договора, молчаливо подразумеваемого или ясно выраженного.

Таким образом, эти факты, которые неизбежно имеют место, начиная с первых шагов к той промышленной организации, при помощи которой поддерживается жизнь общества, должны, конечно, повторяться более или менее тождественным образом во время всего ее развития. Хотя в обществе, организованном по военному типу, с его системой правительственного принуждения, обусловливаемого постоянной войной, отношения, основывающиеся на договоре, выступают менее ярко, однако они все-таки существуют. Они сохраняются еще между людьми свободными и между начальниками тех маленьких групп, которые составляют ослабленные единицы первых обществ, и до известной степени сохраняются и в самих этих группах, так как их существование в качестве групп обусловливается тем, чтобы за их членами, даже если бы они были рабами, признавалось право получать, взамен их труда, все необходимое в смысле одежды, пищи и покровительства. И когда добровольная кооперация все более и более заменяет кооперацию принудительную, после того как войны становятся все менее и менее частыми, и торговля развивается, когда социальная жизнь, основанная на обменах по соглашению, прекратившаяся на некоторое время, постепенно восстанавливается, – тогда делаются возможными распространение и усовершенствование промышленной организации, при помощи которой держится большое общество.

Чем договоры свободнее и чем вернее их выполнение, тем заметнее прогресс и деятельнее социальная жизнь. Теперь пагубные последствия нарушения договора ощущаются уже не одним только заключившим его. В развитом обществе эти последствия отзываются на целых категориях производителей и продавцов, категориях, образовавшихся благодаря разделению труда; случается также, что они отзываются и на всей публике. Спросите, при каких условиях Бирмингам может посвящать себя выделке черепаховых изделий, или часть Страфордшира – гончарным изделиям, или весь Ланкашир – бумажно-ткацкому производству. Спросите, каким образом сельское население находит возможным выполнять свою специальную задачу: тут сеять пшеницу, а там пасти скот. Все эти отдельные группы не могли бы действовать таким образом, если бы каждая не получала от других, в обмен за свой излишек производства, соответствующую часть излишка их производств. И они совершают этот обоюдный обмен уже не прямым, а косвенным образом, через посредство денег, и если мы станем доискиваться, каким образом группа производителей достает нужную для нее сумму денег, то мы получим в ответ: путем выполнения договора. Если Лидс, вырабатывающий шерстяные материи, не получит, благодаря соблюдению договора, средств достать себе в земледельческих районах необходимое количество пищи, ему придется умирать с голоду и прекратить производство шерстяных тканей. Если Уэльс, занятый литьем чугуна, не получит условленного эквивалента, дающего ему возможность приобретать ткани для одежды, его производство должно остановиться. И эта картина наблюдается всюду, как в общем, так и в частных случаях. Эта взаимная зависимость отдельных частей, которую мы констатируем в организации и общества, и индивида, возможна только при том условии, чтобы каждая часть выполняла свою особенную, привычную для нее деятельность, получая свою соответствующую часть веществ, необходимых, чтобы все другие части соединились для производства в установленных по соглашению размерах. Кроме того, выполнением договора устанавливается равновесие между производством и нуждами, вследствие чего выделывают много ножей и мало ланцетов, сеют много пшеницы и мало горчичного семени. Избыток производства каждого товара предупреждается тем, что более известного количества его никому не удастся сбыть, не нарушая того условия, чтобы за него давали точный эквивалент деньгами. Таким образом предупреждается бесполезная трата труда на производство того, в чем общество не нуждается.

Наконец, мы должны отметить один факт еще более знаменательный: единственное условие, при котором специальная группа работающих может расширять свою деятельность с увеличением общественной потребности в известного рода труде, состоит в том, чтобы договоры были свободны и их выполнение было обеспечено. Если бы в тот момент, когда по недостатку сырого материала Ланкашир не мог доставить обычного количества хлопчатобумажных материй, кто-либо вмешался в заключение сделок и запретил Йоркширу требовать более высокую цену за шерстяные ткани, которые тот мог производить, имея в виду увеличение спроса на них, – то не представлялось бы заманчивым поместить больше капиталов в шерстяные мануфактуры, не возрастало бы ни количество материала, ни число рабочих, ни производство шерстяных материй. В результате община терпела бы убыток от того, что дефицит хлопчатобумажных тканей не компенсировался бы избытком шерстяных материй. Какой громадный вред может произойти для нации от всего, что помешало бы ее членам свободно заключать условия между собой, мы видим из контраста между Англией и Францией в деле развития железных дорог. Хотя в Англии препятствия возникали сначала со стороны преобладающих в парламенте классов, но они не могли помешать капиталистам помещать свои капиталы, инженерам руководить работами, а предпринимателям предпринимать их; большая прибыль, принесенная вначале вложенными сюда капиталами, большие выгоды, полученные инженерами, были причиной того сильного прилива денег, энергии и знания к