Вверяю тебе свою жизнь - Ребекка Уинтерз

Но хотел ли он того же, или его желание было чисто физическим, а сердце давно остыло?

А Роман целовал и целовал ее с такой жадностью, что, казалось, был готов положить к ее ногам и сердце, и душу.

И все-таки он ни разу не произнес слово «любовь». Казалось, он очень следит, чтобы не употреблять его.

Его способ, быть честным? Его способ дать ей понять ее место?

Брит не была так наивна, чтобы не знать, что мужчина может быть страстно увлечен физически, сохраняя при этом холодное сердце. Когда же отношения приходят к концу, он находит себе другую женщину.

— Брит… — Его ласки становились все настойчивее.

Она уже была готова подчиниться и хотя бы ненадолго забыться в его объятиях, но в последний момент у нее вырвалось:

— То же самое ты говорил Анджеле, когда был на прошлой неделе в Нью-Йорке?

Анджеле?

Вздрогнув, Роман медленно высвободился и встал. Еще тяжело дыша, он пристально посмотрел на Брит, рассеянно потирая шею.

— Что моя невестка сказала тебе об Анджеле? Брит резко встала. Она попыталась пригладить растрепавшиеся волосы и оправить свитер.

— Ты опять, Роман, ответил вопросом на мой вопрос. Либо ты слишком долго служил в полиции, либо об Анджеле говорить запрещается. Но я не могу спать с человеком, если он не может быть честен со мной, каким бы замечательным он ни был.

Брит, дорогая…

— Пока я не встретила тебя, я не допускала мысли о том, чтобы заниматься с мужчиной любовью до свадьбы. Но ты вскружил мне голову, именно поэтому я хотела отдалиться от тебя.

— Брит…

— Нет! — резко оборвала она его. — Я не закончила. Ты хотел ответа на свои вопросы, что ж, ты их получишь. Кое-что ты должен знать обо мне. — Ее голубые глаза сверкали. — Так уж я устроена: я всегда хотела быть первой во всем, второе место меня не устроит. У тебя была возможность рассказать мне, где ты провел те десять дней, но ты ею не воспользовался. У тебя была возможность ответить на мой прямой вопрос об Анджеле, но ты в своем неподражаемом стиле избегаешь ответа. А теперь я и не хочу ничего слышать. И не имеет значения, что мне сказала Жанна.

— Анджела вышла замуж.

— Какое это имеет значение? — так молниеносно отрезала Брит, что он лишился дара речи. — То, что ты только что сказал, еще больше ухудшает положение! Ты можешь быть мечтой любой женщины, Роман… даже моей, — призналась она. — Но так и останешься мечтой, не более того!

— Ты о чем говоришь, черт возьми? — в растерянности спросил Роман.

Не отвечая, она бросилась к выходу. К тому времени, когда он осознал, что произошло, послышался шум открывающихся гаражных ворот, потом шелест колес по асфальту…

Жанна Луфкилович, что ты такого наговорила Брит, а?

Не теряя ни минуты, Роман вскочил в свой «БМВ» и помчался за ней. Он не мог угадать, куда она направится, но одно знал точно: ему необходимо объясниться с ней сегодня же, к чему бы это ни привело.

У светофора он поймал ее взгляд в зеркале заднего вида и посветил фарами, чтобы она заметила его.

На зеленый свет светофора она прибавила скорость, послышался скрежет, когда ее машина въезжала на скат к шоссе. Роман следовал за ней на большой скорости, чувствуя необыкновенный подъем.

Женщина, которую он так невыразимо любил, убегала от него. Если он не догонит ее, не развеет все ее сомнения, жизнь станет для него настоящим адом.

На Тринадцатом восточном выезде Брит неожиданно свернула, намереваясь, очевидно, ехать к дому родителей. Роман нажал на газ. Но когда они доехали до парка-заповедника, она снова сделала то, чего он не ожидал: свернула в сторону и остановила машину. Даже приоткрыла окошко, когда он подходил к ней.

— Как это ты решила так легко сдаться? — резко спросил он, положив руки на опущенное стекло машины.

— Увидела, что ты отстаешь.

— Давай вместе позвоним Жанне и выясним, что она такого сказала, из-за чего самый прекрасный вечер в моей жизни превратился в кошмар. Можем сделать это у меня или у тебя, как хочешь.

Она наклонила голову, так что ему был лишь частично виден ее профиль.

— Не стоит. Роман.

— Стоит, если ты любишь меня, а я думаю, что так оно и есть. — При этих словах она откинула голову, и он поймал ее страдальческий взгляд. — Ты это отрицаешь?

Классические черты ее лица застыли.

— Секретные сведения, лейтенант. Он заслужил это, но был настолько выбит из колеи, что не мог успокоиться.

— Так где мы поговорим втроем? Брит отвернулась.

— Я еду домой.

— Прекрасно. Я за тобой.

Через десять минут Роман въехал на подъездную аллею за машиной Брит.

Войдя в ее квартиру, он едва мог поверить, что перед ним та же самая женщина, которая совсем недавно нанимала его, измученная страхом перед преследователем.

В Брит больше не было страха. Она собиралась защищаться, и это вконец озадачило Романа, если не сказать — испугало.

Пока он возился с телефонным шнуром, пристраивая к нему провод от своего мобильного телефона, она стояла посреди кухни, скрестив руки на груди.

Он набрал номер Юрия и протянул ей другую трубку. Пальцы ее дрожали, когда она брала ее.

— Хелло?

— Привет, малыш.

— Дядя Роман!

— Как поживаешь?

— Отлично. Надеюсь, ты к нам собираешься. Мама и папа очень беспокоятся за тебя.

— Вот как? А мама дома?

— Да. Минутку, я ее позову. Роман перевел взгляд на Брит и заметил вопрос в ее глазах.

— Это Роберт, ему девять лет.

— Роман? Как поживает мой любимый брат? — услышал он жизнерадостный, как всегда, голос Жанны.

— Привет, Жанна. Как ты?

— Ты позвонил, и мне уже лучше. Юрий будет жалеть, что не вовремя ушел в магазин.

— Ничего, потому что я как раз с тобой хочу поговорить. Скажи мне, что ты наговорила Брит об Анджеле.

Трубка помолчала. Затем Жанна проговорила:

— Неужели я сказала что-то такое, чего не надо было говорить?

Роман крепче сжал шнур в руке.

— Нет, конечно, нет. Мне просто надо знать. Боюсь, Брит не правильно поняла тебя. Вспомни поточнее свои слова. Или хотя бы приблизительно.

— Я… я, кажется, предупредила ее, чтобы она не верила слухам о том, что ты из-за нее уехал из Нью-Йорка.

Прикрыв нижнюю часть трубки, Роман прошептал Брит:

— Она так тебе сказала?

Помешкав секунду, Брит утвердительно кивнула, а потом отвела взгляд.